В тёмной комнате мать и сын лежали под старым вытертым одеялом, делясь друг с другом остатками тепла и надежды. Казалось, что от падавшего на потолок света уличных фонарей становилось ещё холоднее.
— И жили они долго и счастливо, — тихо закончила мать и напряглась, физически ощущая давление зловещей тишины.
Осенний холод добрался до пальцев ног, и она шевельнулась, чтобы получше закутаться в одеяло.
Мальчик тоже шевельнулся, чтобы теснее прижаться к ней.
— Расскажи ещё сказку, — шёпотом потребовал он.
Х-х-х… р-р-р… х-х-х…
Опять!
Нужно было говорить — чтобы заглушить звуки, доносящиеся из-за межкомнатной двери. Вот только мать не умела рассказывать сказки. И знала их очень мало.
— Жила-была… одна принцесса, — неуверенно начала она. — И была она…
— Какой? Какой она была?
— Красивой…
«И глупой…»
— Доброй?
— Конечно, доброй. И однажды она пошла гулять в лес. И встретила там…
— Кого?
Х-ха-р-рхх…
— Мам, кого она встретила?
— Господи, не знаю, — тоскливо всхлипнула она, зажмурившись.
— Я знаю, — помедлив, решился мальчик. — Она встретила оборотня.
— Почему оборотня? — удивилась она. Ей хотелось рассказать про встречу с прекрасным принцем, только почему-то не получилось.
— Это страшнее всего, — объяснил ей сын. — Драконы и великаны — они только в сказках бывают. А оборотни… Они на самом деле…
—Что? Почему ты так решил?
Молчание сына было долгим и мучительным, потому что в тишине ещё отчётливей были слышны отвратительные нечеловеческие звуки. Они доносились из ванной комнаты.
А-ах-х-р-р…
Выносить их было невозможно, и она успела рассердиться на сына, потом даже понадеяться, что он уснул, хотя, конечно, его дыхание было совсем не таким, как во сне. Наконец мальчик произнёс:
—Я уже не маленький. Я всё знаю про папу.
—Что ты знаешь, глупый?
—Я не глупый! Я знаю, что он оборотень.
Она нервно хихикнула.
—Почему ты так решил?
—Я видел через щёлку, как ему больно превращаться. Как в том фильме.
—В каком ещё фильме? Ты где фильм про оборотней сумел посмотреть?
—Вы с папой смотрели его, а я не спал и тоже смотрел. Это давно было. У нас ещё был телевизор, и вы с папой ещё были весёлыми.
Её душил нервный смех. Она изо всех сил старалась сдержаться. Чувствовала, что, если поддастся смеху, потом не сможет остановиться, пока не выплачет все накопившиеся слёзы.
А накопилось их много!
Когда она — бесконечно давно — дерзила матери, отстаивая своё право на самостоятельную жизнь и самостоятельный выбор, ей и в голову не приходило, что в жизни может быть такая бездна слёз.
У-у-у… А-у-р-х…
Она погладила сына по голове. Густые вьющиеся волосы достались ему от отца. Идиотский смех погас, так и не вырвавшись. Мальчик прошептал:
— Я уже давно всё понял. Он не хочет превращаться до конца. Если превратится, ему придётся кого-нибудь убить. А папа добрый. Вот поэтому никак не может превратиться.
А-аххх-ооо… Аррхх!
Ей всегда было до тошноты стыдно, если сын слышал эти звуки. Раньше выручали мультфильмы по телефону и наушники. Оборотень хрипел и рычал, а сын внимал доброму Лунтику. Тогда терпеть было легче. Отчего не терпеть? Знай только следи, чтобы наушники у сына были вставлены как надо.
Телефон у неё ещё оставался, а вот баланса не было. Край. Исчезновение телевизора только с непривычки шокировало. Тогда она ещё не могла вообразить, что чувствуешь, когда исчезают даже шторы на окнах. Когда в холодильнике нет даже молока.
Но баланс на телефоне оставался до последнего…
— Так ты будешь слушать сказку?
— Да!
— Так, что там? Да, принцесса встретила в лесу прекрасного юношу. Сначала принцесса подумала, что это принц. Он был красивый, — рассказывала она, поглаживая локоны сына. — С ним было прикольно. Они стали встречаться. Правда, король и королева говорили ей, что он никакой не принц, мол, принцы в лесу не живут… Но принцесса была непослушная и продолжала бегать в лес. А новый знакомец каждый раз уводил её всё дальше в чащу. Показывал, как там живут.
— Кто живёт?
— Ну, кто в лесу бывает? Волки. Зайцы. Кабаны всякие. Пауки на ветках.
— Фу!
Х-х-а-а-а-а-а-а… Х-х-х-х...
— Принцессе было интересно. В лесу всё было не таким, как в замке…
— Во дворце. В замках живут рыцари, а короли во дворцах.
— Ну да, во дворце. Там было красиво и уютно. Но принцесса слишком привыкла ко дворцу и перестала понимать, что значит уют. А в лесу всё было новое и непривычное. Часто было страшно, особенно когда волки подходили слишком близко, но рядом с юношей она ничего не боялась. Ей нравилось наблюдать за волками и целоваться с ним под старыми дубами.
— А секс у них был?
Она проглотила сердитый ответ. Похоже, в те благословенные времена, когда мама и папа были ещё весёлыми, малыш, притворяясь спящим, успел насмотреться не только фильмов про оборотней.
— И вот однажды юноша завёл принцессу так глубоко в чащу, как никогда раньше. И оказалось, что в самой середине леса стоит дом, в котором живёт колдун.
— Злой?
—Да. Злее не бывает. Он продавал там страшное зелье…
— У него там был магазин? А зачем магазин в лесу? Кто там будет покупать зелье?
— Кому надо было — легко находили…
— А что это было за зелье?
— Оборотное. Кто его пил — становился оборотнем. И неважно, полная луна ночью или нет.
— Да, луна — это только в кино, — вздохнул мальчик.
— Тут бы принцессе испугаться… Но она решила, что сможет отучить оборотня от зелья. Только у неё ничего не получилось. Хуже того: однажды она сама решила попробовать зелье. Она обернулась волчицей. И поначалу ей это понравилось. Теперь и юноша не скрывался перед ней, не притворялся больше принцем. Они оба перекидывались в волков и бегали по ночному лесу.
Мальчик встревоженно завозился.
— А они были добрыми, как папа? Никого не убивали?
Мать снова погладила его по густым вьющимся волосам. Локоны его отца уже давно распрямились и поредели.
— Не были они добрыми. Принцесса ещё куда ни шло. Во всяком случае, не убивала. Так, на стрёме постояла раз-другой…
— Что такое «на стрёме»? На чём-то плохом? А что это было, на чём она стояла?
— Да неважно. Её возлюбленный точно был злым. Злее не бывает. Не убивал, конечно, но кусал — ой-ой-ой. А принцессе было всё равно. Доброй она тоже не была.
— А если не злой и не доброй, то какой же она была? — озадачился мальчик.
— Глупой. Однажды король и королева ехали по лесу на своей карете. На них напали волки убили обоих. Это были настоящие волки, не оборотные, но всё равно очень похожие на оборотней. И что, ты думаешь, после этого принцесса перестала бегать к колдуну за зельем? Нет, не перестала. Привела своего оборотня в замок, то есть во дворец, а он и там продолжал жить как в лесу. И она вместе с ним. Оборачивались, бегали по округе, пугали соседей. А золото из казны, что после короля осталась, колдуну носили. Только однажды принцессе пришлось немного поумнеть. Дело в том, что у неё случайно родился волчонок.
— Случайно? Это как?
Молодая мать закусила губу.
— Это у оборотней так бывает. Ты, вообще, сказку слушаешь, или нет?
— Слушаю.
— Вот и не перебивай. Смотрела принцесса на сына и думала: не хочу, чтобы вырос ещё один волк. И сумела отказаться от зелья. Ей было очень плохо…
— Почему?
— Потому что ей нравилось оборачиваться волчицей. Отказаться от этого было как отказаться от самого лучшего, что есть в жизни.
— Как от мороженого? Я бы не смог.
Её пальцы, запутавшиеся в ангельских локонах, задрожали. Она убрала руку от его головы. Мальчик теснее прижался к ней.
Тум. Тум. Тум.
Там, в ванной комнате, рядом с раковиной, было место, где кафель уже начал крошиться. Она часто вытирала там тёмные пятна. К сожалению, в поединке с головой кафель проигрывал.
— А она смогла. Страх, что сын и вырастет волком, был сильнее. И когда она перестала принимать зелье, волчонок превратился в славного мальчугана. Тогда принцессе стало легче. Правда, жилось им всё равно плохо. Оборотень уже вытаскал всю казну и стал относить колдуну вещи из дворца. А на оборотное зелье, знаешь ли, никаких дворцов не хватит…
Р-р-р-у-хх… Тум. У-у-у-у… Тум. У-у-у-уххх…
— Мам, а что было дальше?
Она спохватилась, сообразив, что уже какое-то время молчит, глядя на нестерпимо голые окна и мерзкий свет фонарей, падающий на потолок. Она не могла вспомнить, когда исчезли шторы.
— Принцесса поняла, что это конец. Ей не под силу остановить оборотня. И бежать некуда. У неё не осталось друзей. Не осталось вещей. И еда уже кончалась. Сама она жила впроголодь, только сына находила чем покормить.
Тум. Тум. У-у-у-у-у-хррр…
— И принцесса начала понимать, что у её сказки может не быть счастливого конца.
— Так не бывает! Сказки всегда кончаются хорошо!
Скребущие звуки. Возня.
У-у-у-а-хссс…
Она стянула одеяло с плеч и вынырнула в стылый холод осени. Сунула ноги в шлёпанцы, плотнее запахнула халат.
— Ты куда?
— Хочу попить.
— А потом расскажешь до конца?
— Конечно. Хоть какой-то конец у сказки должен быть.
— Хороший?
А-а-а-ххрр…
Мать пожала плечами и улыбнулась.
— Хороший. Плохой. Глупый. Какой-то точно будет. Укройся хорошенько. Нет, ещё лучше. С головой. Сберегай тепло, пока я не вернусь.
— Ладно.
— И не вздумай вставать, слышишь? Даже не высовывайся. Укройся с головой и жди меня.
Мальчик согласно кивнул и нырнул под одеяло.
Мамы не было долго. Все звуки стали глуше, но он всё равно различал шарканье шлёпанцев. Вот мама дошла до кухни, звякнула стаканом. Потом стукнул ящик кухонного стола, брякнули ложки, вилки и ножи. Мальчик удивился: мама решила поесть?
Он приподнял одеяло, чтобы лучше слышать, но тут мамины шаги стали приближаться, и мальчик закутался вновь. Если она догадается, что он высовывался из-под одеяла, то рассердится. Однако мама не вернулась в зал. Шлёпанцы остановились у двери ванной, за которой метался оборотень.
Щёлк! Это замок двери. Мама вошла внутрь.
Мальчик откинул одеяло. Его лицо горело — и от духоты, и от осознания того, что он нарушает данное слово.
Однако расслышать что-либо внятное не удалось. Доносилась только невнятная возня. Потом один раз что-то стукнуло о край ванны. Оборотень молчал.
В старую фаянсовую раковину рядом с ванной упало что-то железное. Зашумела вода, забулькала — кто-то, мама или папа, мыл руки.
Мальчик забыл дышать, ожидая, что будет дальше.
А дальше маму вырвало. Мальчик хорошо знал эти отвратительные звуки. Обычно их издавал отец. Слышать ноты маминого голоса в мерзком карканье рвоты было ужасно, и он не только спрятался под одеяло, но и зажал уши руками.
Сколько времени вокруг не было ничего, кроме темноты и духоты, он не знал. Казалось — ночь успела пройти. Потом одеяло поднялось, впустив волну холодного и восхитительно свежего воздуха. Мальчик обрадованно прижался к матери. От неё пахло мылом и чем-то непонятным. Прямые пряди волос у неё были мокрыми, и халат влажный. Лицо даже в темноте казалось неестественно бледным. И, видимо, она очень замёрзла, потому что её била крупная дрожь.
Но она улыбалась.
— Тебя так долго не было…
—Извини, малыш. Стало нехорошо. Пришлось умыться.
— А как же…
Он не договорил, только кивнул головой в сторону ванной комнаты, откуда не доносилось ни единого звука.
— Как, как… Ты сказку будешь слушать? Хочешь узнать, какой у неё конец?
Её голос звучал громче, чем до того, как она вылезла из-под одеяла. Он казался весёлым. Мальчик поверил этой весёлости. Слова «неестественный» в его словаре ещё не было.
— Конечно, хочу!
— Ну так не задавай глупых вопросов, слушай. Принцесса пыталась что-нибудь сделать. Она даже обращалась в полицию…
— Разве в сказках бывает полиция?
— Нет, так невозможно! Ты меня всё время перебиваешь. Не буду рассказывать.
— Мама, ну пожалуйста! Я больше не буду, честно.
— В сказках всё бывает. Ну, так в полиции ей сказали: вам надо бросить вашего оборотня, дорогая принцесса. Как будто это так легко! Он ведь не собирался её отпускать. Худо ли ему, гаду, если рядом дура, которая и накормит, и от передоза откачает? А если бы полиция арестовала оборотня, тот мог бы вспомнить, как она на стрёме стояла…
— Мама, но полиция никогда не может арестовать оборотня! — не выдержал мальчик. — Ой, прости, я буду молчать.
— Действительно, как бы полиция ловила оборотня? — засмеялась мать. — В общем, однажды принцесса поняла, что ей никто не поможет. И скоро оборотень, вынеся из дворца последние вещи, отнесёт колдуну её саму вместе с сыном.
— А зачем они колдуну?
— Наверное, чтобы колдун их съел. Колдун был очень злым, если помнишь.
— Да, помню, злее не бывает!
— И тогда принцесса пошла в самую дальнюю кладовую дворца. Там её отец, король, держал меч-кладенец. Принцесса взяла волшебный меч…
— И зарубила колдуна? Чтобы он никогда больше не продавал папе оборотное зелье?
Мать напряглась.
— При чём тут папа?
— Ну, я подумал… — растерялся мальчик.
Ему и правда трудно было сказать, отчего он произнёс это слово. Ведь мама рассказывала сказку, а сказка вовсе не про их семью! Они ведь не во дворце, мама не принцесса, а он сам никогда не был волчонком…
— Но ты, конечно, прав, — вздохнула мать. — Принцесса зарубила колдуна. Кого же ещё? Он пытался наложить на принцессу самые страшные заклятья, но волшебный меч защищал её от магии. Принцесса убила колдуна. Его поганую кровь она слила в водопровод, а тело разрубила на тысячу мелких кусочков…
— Ух, она была очень сердита на него, да?
— Да, — согласилась мать как будто через силу. — Принцесса была зла на него. Злее не бывает. Потом она ещё разбросала кусочки по всему лесу, чтобы колдун никогда не ожил. И никому больше не продал своё зелье.
— И чары развеялись, и оборотень стал принцем?
— Да. Так всё и было. И жили они долго и счастливо. Ну что, хорошую сказку я тебе рассказала?
Дрожащее веселье исчезло из голоса мамы, он стал тусклым, как лампочка в подъезде.
— Да! Расскажи ещё.
— Нет. Я слишком устала. Теперь спи. Уже очень поздно.
Конечно, мальчик тоже устал, его глаза слипались. Но в голове уже созрел вопрос, который нельзя было не задать.
— Мама, папы давно не слышно, — прошептал он. — Он стал человеком?
Она мучительно долго молчала, так что надежда не раз и не два успела зародиться и умереть в пятилетнем сердце. Наконец он услышал ответ — и как раз тот, которого больше всего опасался:
— Боюсь, с папой случилось несчастье. Он не удержался и стал оборотнем окончательно. Он побежал на охоту.
— Он же кого-нибудь убьёт! Бедный папа. Но… утром же он вернётся, да? Оборотни всегда возвращаются утром.
— Не всегда. Ещё они могут убежать в лес… — Она остановилась, интуитивно догадавшись, что слово «навсегда» сейчас лучше не произносить. — Время покажет. А теперь спи.
— Я всё равно буду любить его, даже если он кого-нибудь убьёт. Только бы он вернулся. Он ведь вернётся к нам, правда?
— Ну разумеется, малыш, — шептала она и гладила его по шелковистым локонам.
После страшной новости сна у мальчика не было ни в одном глазу. Во всяком случае, так ему казалось минуты три или четыре. Потом он провалился в темноту.
Сон его был беспокойным, он метался и вскрикивал. Около двух ночи проснулся и заплакал, потому что мамы рядом не было, а из ванной комнаты слышалось непривычное для ночи и потому страшное шуршание пластиковых пакетов.
Когда наступило несколько секунд тишины, она услышала его. Опять раздался шум воды, и вскоре она пришла. От неё снова пахло мылом и чем-то незнакомым, тревожным.
— Что случилось?
Он не знал, что ответить, и попросился в туалет. Мать отвела его за руку, неосознанно загораживая собой дверь в ванную комнату. Потом, тоже за руку, проводила к кровати, села рядом и стала гладить его по голове. Это было привычно и нравилось ему.
— А принцесса молодец, — проговорил он, пытаясь удержаться на границе сна, который властно окутывал его. — И вовсе она не глупая. Просто раньше надо было кладенец брать…
— Может, и не глупая, — отвечала мать смертельно усталым голосом. — Время покажет.
Если вам понравился рассказ, узнать о его создании можно здесь:
Чтобы поддержать блог, можете слать донаты через PayPal на svedok@yandex.ru. Донаты очень помогают наполнению блога новыми интересными материалами :)
Любителям мистических историй также рекомендую:
Загадочную историю с неожиданным финалом "Пассажиры"
Правдивый хоррор "Демон степных дорог"
Мистический вестерн "Мертвец за Совиным ручьём"
Историю с малоприятным персонажем "Человек в кашне"
Другие рассказы - тут:
#рассказ #хоррор #ужасы #страшные_истории #крипота #жуть