Берестнев встал из-за стола и начал ходить по своему большому кабинету. Электронные часы, висевшие над дверью, показывали половину пятого, рабочий день подходил к концу. За окном вовсю бушевала весна. Весну он не любил. В марте, когда таял снег, на поверхность выходил мусор, накопленный за долгую зиму, и город превращался в одну большую свалку, а в мае начинали цвести сирень и черемуха, от запахов которых у него почему-то болела голова.
Берестнев несколько раз прошел от стола до двери и обратно. Так делал всегда, когда волновался. На длинном столе для заседаний стоял графин с водой и несколько стаканов. Уборщица Нина Васильевна, пожилая женщина с приветливой улыбкой, каждое утро, перед началом рабочего дня, меняла воду. Берестнев взял графин в руки и начал жадно пить, не наливая в стакан. За те десять лет, что он провел в этом кабинете, волноваться приходилось часто, но сегодняшние чувства были ни с чем не сравнимы. Время от времени начинали звонить телефоны, то один, то другой, то все сразу, но он на звонки не реагировал, продолжая ходить и думать. По давней привычке размышлял вслух: «Что делать? Как лучше поступить?». За маленьким приставным столом был отодвинут стул. Полчаса назад на нем сидел Леонид, руководитель избирательного штаба, молодой, энергичный человек из новой плеяды «эффективных менеджеров». Таким все равно, чем руководить, сегодня фабрикой, а завтра больницей или баней. В данный момент Леонид возглавлял избирательный штаб Берестнева.
Предстоящие выборы должны были состояться через месяц, сейчас шел процесс выдвижения кандидатов, сбор подписей в их поддержку и затем регистрация. Берестнев давно пришел к выводу, что эти выборы совсем никому не нужны, пустая трата времени, сил и денег. Давно пора перейти к прямому назначению нижестоящих начальников вышестоящими. Но этот вопрос был не в компетенции Берестнева. Он выдвигался на третий срок подряд. Ворчал иногда, что очень устал, и надо дать дорогу молодым, но так никому это место и не уступал. За результат он не переживал. На его победу работала вся система - и пресса, и силовики, и даже областное начальство.
Берестнев подошел к окну и начал разглядывать идущих по тротуару прохожих. Многих знал лично, город небольшой. Скоро, совсем скоро этим людям предстоит придти к урнам для голосования и сделать выбор. Он открыл форточку. В кабинет ворвался свежий весенний воздух.
Выборы обязательно должны быть альтернативными, значит нужна кандидатура спойлера, человека, который изобразит борьбу, но на самом деле ни на что претендовать не будет. Такая кандидатура у Берестнева была - Виктор Васильевич, учитель физкультуры средней школы. Полный, можно сказать толстый, мужчина предпенсионного возраста, с хорошим чувством юмора, Виктор Васильевич хорошо показал себя на предыдущих выборах, пять лет назад. Даже неожиданно набрал пятнадцать процентов. Народ на выступления Виктора Васильевича валом валил, словно на концерты популярного комика. Но когда подошел момент делать выбор, то горожане поняли, что на одних шутках далеко не уедешь.
Удачную находку Берестнев решил повторить и на этих выборах. Неделю назад городское общество кролиководов и федерация городошного спорта снова выдвинули кандидатуру Виктора Васильевича и начали сбор подписей. За себя Берестнев подписи собрал за один день. Административный ресурс, как всегда, не подвел. Словом, все шло хорошо, пока не появились слухи об амбициях директора местной швейной фабрики Бориса Аркадьевича Скороходова.
Берестнев вначале этим слухам не верил. На нынешнем месте Скороходов получал зарплату в три раза больше, жил на широкую ногу, квартиры, дачи, машины, счета в заграничных банках. Все, как и полагается людям его круга. Совсем недавно отпраздновал юбилей - пятьдесят лет, словом, не было у человека видимых причин подсиживать Берестнева. Но чужая душа, как известно, потемки, что и подтвердил недавно ушедший руководитель избирательного штаба Леонид.
«Ну что, шеф, подтверждается инфа про Скороходова. Послезавтра в избирком идет. Мы тут небольшой опрос провели. Шансы у него большие, можно сказать огромные. Вот Вам и друг, в самый ответственный момент ударил в спину», - голос у Леонида не по-мужски высокий, говорит без эмоций, равнодушно. Берестнев никогда со Скороходовым в друзьях не состоял. Так, иногда на рыбалку вместе ездили, иногда в бане парились, вот и все. «Что будем делать, Леонид?» - Берестнев начал нервно барабанить пальцами по столу: «Пришла беда, откуда не ждали». Леонид ехидно улыбнулся: «Выход один, шеф, запугать его, компромат предъявить. Он хоть и строит из себя крутого, но в душе мелкий трусишка. Это многие говорят». Берестнев задумался, продолжая барабанить пальцами по столу. Да, в словах Леонида есть резон. Но чем Скороходова припугнуть? Дачи, квартиры, счета? Не сработает. Леонид, как будто угадал его мысли: «Скороходов позиционирует себя примерным семьянином, в церковь с женой под ручку по воскресеньям ходит. Вот этот миф и надо разбивать. Помните, Вы как-то про девчонку одну рассказывали, по-моему, самое то. Сработает».
Берестнев встал и подошел к окну. На весеннем небе появились тучи, вот-вот должен пойти дождь, может и гроза начнется. «Да, Леня, та история может и сработает, но Скороходов не дурак, потребует доказательств, а у меня их нет, одни слова». Леонид тоже встал и подошел к окну: «Вы, говорят, в юности в театральной студии занимались, главные роли играли. Сыграйте, убедите Скороходова, что есть у Вас компромат, в сейфе лежит. Блеф - это сильное орудие. Главное, человеку так все внушить, чтобы он перестал мыслить логически, скатился на эмоции. Получится у Вас, я уверен. Талант не пропьёшь. Слова хоть и банальные, но правильные. Решайтесь, шеф, другого выхода нет, и время не терпит». Последние слова Леонид произнес, уже стоя в дверях.
Когда он ушел, Берестнев вернулся за стол, но долго сидеть не смог и снова начал ходить по кабинету в раздумьях. От тревожных мыслей его отвлекла секретарша Вика, высокая, симпатичная девушка, с длинными волосами и такими же длинными ногами. Берестнев даже не заметил, как она вошла. «Ты давно стоишь? Прости, задумался, не заметил», - Берестнев подошел к ней совсем близко и обнял за плечи. «Андрей, водитель, спрашивает, он понадобится Вам сегодня?» - у Вики низкий, волнующий мужчин голос. «Пожалуй, нет. Я еще поработаю», - Берестнев прижал Вику к себе, но сразу же отпустил. «Тогда, можно он меня домой отвезет?». Берестнев утвердительно кивнул, а про себя подумал недовольно: «У них что, роман?». Когда Вика уходила из кабинета, оставляя за собой запах дорогих французских духов, подаренных ей Берестневым на восьмое марта, он сказал ей вдогонку: «Срочно найди директора швейки Скороходова. Пусть немедленно приедет». За окном раздался первый раскат грома, по стеклу застучал весенний дождик, потом вспыхнула молния.
... Они сидели в комнате отдыха, расположенной сразу за кабинетом, уже второй час. За окном бушевала весенняя гроза. На столе стояла бутылка дорогого армянского коньяка и блюдце с нарезанными кусочками лимона в сахарной пудре. Когда Скороходов только зашел в кабинет, Берестнев сразу заметил в нем разительную перемену. В кабинет входил будущий хозяин, уверенный в своей победе. Глядя сейчас на раскрасневшееся от выпитого коньяка лицо Скороходова, Берестнев понял, что этот человек пойдет до конца, танком попрет к намеченной цели.
«Леонид прав, надо бить наотмашь, не давать опомниться», - Берестнев собрал всю волю в кулак. Он должен, обязан сбить с этого наглеца гонор. Блеф, не блеф уже не имеет значения, или пан, или пропал.
«Я правильно понимаю, Борис, что ты на мое место собрался?». Скороходов, поставив на стол недопитую рюмку коньяка, начал говорить о своей любви к городу, о том что получает сотни обращений с просьбой, нет с требованием участвовать в выборах. В нем одном горожане видят спасение. От Берестнева люди устали, претензий к нему накопилось много. Он, Скороходов, даже в церковь, к батюшке сходил за благословением. У Скороходова кровью налились глаза и выступил на лбу пот. «Волнуется, подлец, ну что же, сейчас я ему врежу», - Берестнев почувствовал себя, на удивление, уверенно. Он ослабил узел галстука и расстегнул ворот рубашки.
«Ну что, Борис Аркадьевич, слушал я тебя долго, теперь ты меня послушай и подумай над моими словами, хорошо подумай. Не буду напоминать о твоих многочисленных квартирах, тачках, дачках, собачках. Этим сейчас трудно удивить. Но есть кое-что посерьёзнее. Пленочка у меня в сейфе одна лежит, занятная такая пленочка. А на ней Борис Аркадьевич Скороходов, как бы это слово помягче подобрать, соблазняет племянницу своей жены. Совращает юную девочку. Не сомневайся, Борь, я не блефую. Хочешь подробности? Скажи, хочешь? Я по глазам вижу. Ты давно на девчонку глаз положил, все так и эдак клинья к ней подбивал. А тут возможность уникальная привалила. Родители девчонки вместе с твоей женой к родственникам в соседнюю область уехали. Тебя тоже уговаривали, но ты отбодался, работой прикрылся. Вечером и заявился домой к племяннице. Шампанским напоил, что-то к нему подсыпал и сотворил свои безобразия. Боксеры твои цвета морской волны хорошо на пленочке видны, спина твоя волосатая с пятнами от псориаза, рожа довольная - все хорошо видно. Как думаешь, если ближе к выборам по местному телевидению прокрутить или по центральному, понравится сюжетик нашим людям?».
Лицо Скороходова с мясистым носом залилось краской, огромные кулаки машинально сжались. За окном непрерывно гремел гром, сверкали молнии, на тротуаре появились большие лужи.
«Ты не посмеешь! Ты не посмеешь!», – Скороходову казалось, что он кричит, но на самом деле в комнате звучало странное шипение. Противник потек, как вода по асфальту. Берестнев усмехнулся: «Посмею, Боря, еще как посмею. Впрочем у тебя есть шанс. Сворачивай все свои избирательные дела и сиди тихо на своей швейке. Ясно? А я забуду про пленочку, так и быть». Скороходов начал жалобно объяснять, что давно любит эту девчонку, что все было по согласию. Что она уже студентка. А еще это личная жизнь, и никто не имеет права лезть в нее. Дождь стучал и стучал по стеклу и карнизу. Берестнев долго смотрел ему прямо в глаза: «Нет, Борь, это не частная жизнь, а уголовное преступление. Это сейчас она студентка, а тогда ей пятнадцать лет было. Дата на пленочке сохранилась. Так, что срок тебе светит и срок большой. Юристку свою спроси на фабрике, в перерывах между любовными утехами, которыми вы занимаетесь прямо в рабочее время. Такие дела. Что-то мы с тобой на рыбалке давно не были. Выборы пройдут, нужно будет съездить. А, Борь, съездим?»
Смотреть на раздавленного Скороходова совсем не хотелось. Тот взял в руки недопитую бутылку коньяка. Берестневу в какой-то момент показалось, что Скороходов собирается ударить его по голове, но Борис Аркадьевич жадно допил коньяк из горлышка и, пошатываясь, молча вышел из кабинета.
Берестнев ощутил невероятную опустошенность, как и тогда после окончания спектаклей в театральной студии, где он играл главные роли. Никакой пленки в сейфе у него не было. Всю эту историю ему рассказала та самая девчонка, племянница жены Скороходова. У Берестнева с ней был в самом разгаре страстный роман. Встречались они два-три раза в неделю, в областном центре, в одном из отелей. Девчонка училась уже на втором курсе, а Берестнев частенько наведывался по делам службы. Дождь за окном лил не переставая. Берестнев вспомнил, что зонт оставил дома, а водителя отпустил. Но это все ерунда. Главное, дело сделано. Актерские навыки никуда не пропали, талант и в самом деле, не пропьешь, а блеф, действительно, хорошее оружие в борьбе, дешевое и эффективное.
Автор: veter
Источник: https://litclubbs.ru/articles/64419-blef.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
