Многие знают про крепость Орешек на Ладожском озере, но бывали в ней, думаю, не все. И что Вы представляете, когда слышите это словосочетание - крепость Орешек. Наверное, рисуются высокие мощные стены с башнями среди бурных волн Ладоги. Все это так есть, с одним, правда, нюансом.
Когда мы собирались сюда, у меня в воображение тоже были такие же картины. Иногда я люблю попадать в места, про которые знаю мало, и сравнивать картинку в голове и реальность. И вот реальность совершенно поменялась, когда через Государеву башню мы вошли в крепость. Ощущения странные.
Во-первых, за восстановленными стенами и башнями скрывается разруха - кирпичные развалины многих веков. А кроме того, эти развалины по большей части – тюрьмы. Да, крепость была огромной и очень страшной тюрьмой на протяжении нескольких веков, и каждое столетие здесь строили еще один каземат.
Самой первой стала солдатская казарма, в проектировании которой участвовал архитектор Д.Трезини. Он вообще довольно много строил в Орешке в начале 18 в. Причем впервые казарма была пристроена к крепостной стене, так потом строили в Петропавловской крепости.
А во второй половине 18 в. ее стали называть петровской «нумерной» казармой, «нумерами» тогда именовали камеры для заключенных. В Орешке за всю его историю «сидел» весь цвет российской политики и культуры, и в 18 в. это были князья М. В. и В. Л. Долгорукие, Д. М. Голицын, герцог Э. И. Бирон, издатель Н. И. Новиков, грузинский царевич Окропир и другие. Да и вообще, что бы ни строили в Орешке, все в конечном итоге использовалось для заключения неугодных. В деревянном доме Меншикова находилась в заключении сестра Петра I Мария Алексеевна, а в деревянном дворце самого Петра – его первая жена Евдокия Лопухина.
И еще один узник был в крепости – наверное, один из самых несчастных людей на земле. Только один год прожил он свободно, но не смог этого вполне оценить – был еще младенцем. Речь об императоре Иване VI Антоновиче, который царствовал с момента рождения до дворцового переворота Елизаветы Петровны.
И дальше началась череда мытарств: крепость в Риге, а Раненбурге (ныне – Чаплыгин в Липецкой области), а потом Соловки. Вернее, до Соловков узник и вся его семья так и не доехали – слишком рано встал лед. Остановились в Холмогорах и поселили несчастного царя в Архиерейском доме. Уже начиная с Раненбурга, его держали отдельно от семьи. А в 16 лет и вообще отвезли в Шлиссельбург, где кормили хорошо, но держали в полной секретности. И при попытке освободить убили. 24 года, и из них 23 в заточении. Жуткая судьба.
В те времена крепость еще худо бедно использовалась по прямому назначению. А в 19 в. уже окончательно превратилась в тюрьму.
Был построен Секретный дом с десятью одиночными камерами. Там сидели декабристы. Николай Бестужев написал повесть «Шлиссельбургская крепость». И потом многие писали о ней. Называли «русской Бастилией», и якобы сам Александр Дюма собирался писать роман о её арестантах.
В конце 19 в. камеры Секретного дома переделали под карцеры, и там провел свои последние часы Александр Ульянов. В Шлиссельбурге, отличие от других тюрем, приводили в исполнение казни.
В 1902 г. узник Шлиссельбурга народоволец Михаил Фроленко на месте казни Ульянова и его товарищей посадил яблоню. В годы Великой Отечественной войны она была уничтожена осколком снаряда. И в 1961 г. бывший узник крепости Ильмас и участники обороны крепости в годы войны посадили еще одну.
Число недовольных в России росло, и параллельно росло количество камер для заключения. В новом тюремном здании для 40 заключенных, которое назвали Новой тюрьмой, сидели члены «Народной воли».
Многие провели в тюрьме по 20 лет, часть умерли от болезней, сошли с ума или покончили с собой. Да и как можно провести в таких жутких условиях хоть какое-то время, каким стойким и целеустремленным надо быть для этого.
Но такие примеры были.
Народоволец Николай Морозов мало того, что сумел излечиться от туберкулеза, которым заболел в Петропавловской крепости, так еще и прожил всего 92 года, и это после 29 лет тюрем. И, внимание! -за время заключения Морозов написал 26 томов научных работ по астрономии, космологии, физике, химии, математике, геофизике, метеорологии, воздухоплаванию, авиации, истории, философии, политэкономии, языкознанию и изучил 11 языков.
И он не один такой: Иосиф Лукашевич написал работу «Неорганическая жизнь земли», удостоенную премии Академии наук и серебряной медали Географического общества. Кстати, именем Морозова назван поселок на правом берегу Невы.
В 20 в. все тюрьмы реконструировали и построили корпус №4 на 500 арестантов. Тут сидели уже социал-демократы, анархисты, эсеры. Многие из которых были репрессированы в сталинские годы.
После Февральской революции 1917 г. все узники огромной Шлиссельбургской тюрьмы были освобождены. И в крепости открыли филиал Ленинградского музея Октябрьской революции.
Не знаю, все ли здания использовали для музея, но во время Великой отечественной войны крепость очень сильно пострадала, и большая часть построек была разрушена. Про это время я еще напишу, кое-что поразило меня очень сильно. Но сейчас про те руины, которые видны в крепости отовсюду. Понятно, что денег всегда не хватает, и восстановить все это очень сложно. Но нужно ли? Конечно, казармы Трезини отреставрировать хорошо бы, но огромный 4-й корпус, своей громадой давящий все вокруг?
Это здание, по-моему, кроме атмосферы страха и пыток ничего больше не несет. А так бы и крепость выглядела получше и попросторнее стало бы в ней. Хотя, конечно, тюремная атмосфера здесь чувствуется довольно сильно.
