— Вот, все, как вы и просили. Условно говоря — купола будут укрывать весь город, не препятствуя свету, но задерживая ультрафиолет, — о да, теперь он понимал, что за проблемы у некоторых местных жителей с кожей и глазами… — Но без него растения погибнут. Поэтому над парком, скверами и прочими живыми уголками, купола будут подвижными, и их можно будет включать и выключать по мере надобности. Два пульта управления, тут и тут.
— Что ж, не дурно, — улыбнулся хозяин городка, удовлетворенный увиденным. — Но почему макет, разве это еще не готовая работа?
— Нет, — покачал я головой, отправляя в рот виноградинку. — В законченном виде, я прокачаю все возможности, в том числе, форс-мажор. И смогу показать работу куполов в действии. Виртуально, конечно, — на всякий случай, добавил я.
— Чудесно, — Константин Сергеевич кивнул, и Алекс налил еще вина. — Когда ждать результатов?
А хозяин был напористым мужиком, и требовательным. Алекс прав, такой не отпустит, пока не получит свое.
— Недели через полторы.
— В таком случае, за ваши дальнейшие успехи, — поднял он бокал.
И больше ни слова не проронил о делах. Пожалуй, беседу можно было бы назвать светской и непринужденной, если бы мне не приходилось подбирать слова, чтобы случайно не выдать, что знаю правду и мечтаю поскорее свалить из города, несмотря на всю его привлекательность. И поменьше выдать информации о своей скромной персоне, на тот случай, если придется уходить по-английски.
— Ну вот, а ты боялся, — сказал Алекс в лифте, когда поздняя аудиенция, наконец, закончилась. — А ты хозяину понравился. Если предложит постоянную работу — соглашайся.
Ага, а потом наливать вино по кивку головы? Нет уж, увольте. Тем более что атмосфера в городе, прямо скажем, нездоровая. В криминальном мегаполисе и то чувствуешь себя намного спокойнее.
— А если не хочу?
Не успел я ойкнуть, как Алекс развернулся и припер меня к стене, не давая даже дернуться.
— А что не так? — тихо, но угрожающе спросил он, приблизив свое лицо к моему. Мне показалось — сейчас ударит, но нет, как-то хищно улыбнувшись, он отодвинулся. — Соглашайся.
Я предпочел промолчать, про себя решив, что черта с два я останусь. Но, видимо, Алекс так и понял, потому что утром, выйдя за кое-какими продуктами, я заметил двоих сопровождающих. Они же потом маячили под окнами до самого вечера, пока не вернулся Алекс.
— Сейчас погрею поесть, — я поднялся, собираясь отправиться на кухню, но он остановил, ухватив за локоть.
— Одевайся, мы уезжаем, — тон его не терпел возражений.
Я не спрашивал куда, все равно мое мнение никого не волновало. Однако посмел оспорить чужое решение. Около часа назад, я запустил программу анализировать данные, надеясь тем самым сократить срок своего пребывания в городе. Ну, разве не прелесть: ты спишь, а машина работает. Утром же останется посмотреть данные и уже трудиться над доработкой слабых мест.
— Сейчас?
— Да.
И, прежде чем я успел помешать, Алекс извлек диск из дисковода, сунув себе во внутренний карман кожанки, и выключил комп. В чем был, потащил меня прочь из квартиры, игнорируя слабое сопротивление — куда я от него денусь-то?..
— Весь вечер собираешься дуться? — спросил он, паркуя машину у одного из немногих заведений, в это время суток светящихся неоном.
— А ты хоть представляешь, сколько трудов пустил коту под хвост? — парировал я, не желая оставаться тут ни часу дольше необходимого срока.
— Плевать. Вылезай, — открыл Алекс дверцу, словно галантный джентльмен, на которого никаким боком не тянул.
И я послушно выбрался из салона, чтобы прочитать витиеватую вывеску над увитой искусственным плющом дверью:
— Ресторан?!
— Да, — улыбнулся Алекс, потащив внутрь, словно неодушевленный предмет все равно. Чуть задвинув себе за спину, коротко бросил хмурым охранникам: — Это со мной.
Потянул через полутемный зал, стилизованный под средневековую таверну, в самый дальний, укромный уголок. Усаживая за деревянный резной столик, снова улыбнулся, шепнув на ухо:
— Чтобы не облизывались всякие.
Меня бросило в холод от смысла, который вложило в эту фразу сознание, догадывающееся, кем являются посетители уютного местечка. Заметив обращенные на нас… на меня пристальные взгляды, я почувствовал, как по спине бегут ледяные мурашки. Пытаясь скрыть реакцию, натянуто улыбнулся:
— Опостылела моя стряпня?
Спутник покачал головой:
— Просто подумал, ты в нашем городе уже два месяца, и нигде не был. А у нас тоже есть, на что посмотреть и куда в люди выйти.
— Оо, понятно. В тебе заговорил патриотизм? А я подумал, ты решил приударить за мной…
— Выбирай.
На стол передо мной легло раскрытое меню. Да, пустая болтовня это не про нас… даже в часы досуга. Константин Сергеевич, должно быть, очень ценит его: исполнительного, преданного, не болтливого. И за прочие таланты, о которых я мог только догадываться.
— В пределах какой суммы? — спросил я, скептически глянув на цены, которые немногим уступали питерским.
— Не заморачивайся, хозяин оплатит, — бросил Алекс, заказывая официантке бифштекс с кровью и черный кофе без сахара.
Выбрав одно из предложенных в меню блюд и апельсиновый сок, я рискнул бросить еще один взгляд в зал, где ничто не изменилось. Вроде посетители занимались своими делами, но то и дело поднимали взгляд на человека, по их губам скользили быстрые усмешки.
— Почему все на меня так таращатся?
Спутник дернул плечом.
— Маленький городок. Ты для них чужак пока, кто знает, чего от тебя ожидать… — Алекс отправил в рот большой кусок мяса и, слизав с губы кровь, полюбопытствовал: — А почему ты согласился на эту работу, неужто в Питере ничего не нашлось?
— Не твое дело, — буркнул я, не горя желанием делиться своими проблемами.
И немедленно вскрикнул, когда Алекс схватил меня за руку, обвив пальцами запястье. Попытался вырваться, но тот держал крепко.
— Я к тебе, как к своему, а ты огрызаться?!
Я заглянул в его синие, зло прищуренные глаза, и по спине поползли мурашки. А может, мне только показалось, что зрачки Алекса вертикально вытянулись?
— Отпусти. Больно…
И я не преувеличивал, запястье просто опоясало болью.
Он тут же отпустил, после чего мы с минуту смотрели, как из глубоких проколов сочится кровь. Громко выругавшись, Алекс схватил салфетку и накрыл ею ранки, замотав сверху носовым платком. А я словно завис, начиная осознавать, кто приютил меня под своей крышей, и хотелось бежать прочь, сломя голову. Но понимание, что окажусь один среди вампиров, беззащитный, останавливало. Из ступора меня вывел непривычно тихий голос Алекса:
— Прости.
— Что? — переспросил я, подумав, уж не ослышался ли.
— Просто не зли меня, и все будет хорошо, — уйдя от ответа, пообещал он. И в тот момент я понял, что он все знает, а если и нет, то догадывается. Он быстро глянул на меня, молвив: — Ешь, а то остынет.
Я послушно уткнулся в тарелку, и некоторое время слышались лишь звуки трапезы.
— На самом деле, — вдруг сказал Алекс, — я просто хотел приятно провести вечер в твоей компании. Только вот такой я, не деликатный и грубый, но какой уж есть, — передернул он плечами, как бы извиняясь.
И я понял, что прощаю. Признался:
— Я ухватился за это предложение, потому что мне необходимо было уехать. Уехать туда, где я никого не знаю, и никто не знает меня. Подумать. Разобраться в себе и своих чувствах.
— От которых теперь хочешь сбежать?
Словно прочитал мысли собеседник. И я невольно вздрогнул.
— Но от себя не убежишь. Ты ведь знаешь?!
— Знаю…
После этого, собеседник увел разговор в нейтральную тему, видимо понимая, что ступил на минное поле, и не желая окончательно разругаться. Поужинав, мы поднялись и направились к выходу, но дорогу нам заступили двое незнакомцев.
— Уже уходите?! А как же вечерняя программа? — спросил тот, что выглядел солиднее. Костюм тройка, надраенные ботинки, перстни на пальцах. Второй, очевидно, был его подручным или, возможно, телохранителем.
— В другой раз, — улыбнулся Алекс, но в голосе прозвучали угрожающие нотки.
Незнакомец укоризненно покачал головой:
— Ты же знаешь, я не меняю своих планов. А у меня в расписании на вечер — десерт.
От этих слов, в сочетании с красноречивым взглядом, мне совсем поплохело, и я огляделся, ища пути бегства. Но лишь заметил еще типов, точно ждущих сигнала.
— А по зубам не хочешь? Устрою, — огрызнулся Алекс, задвигая меня себе за спину, где я почувствовал себя малость получше. — Он на хозяина работает, должен понимать, что это значит.
— Хозяин не бог, можно и подвинуть. Слишком многим не нравится его последний проект, ущемляющий наши права в пользу людишек.
— Закрой пасть. Хозяин хочет мира и процветания нашему городу.
— Он хочет быть Богом этого места! Но что станется с его мечтой, если создатель проекта перейдет на нашу сторону?
Я машинально помотал головой, возражая против подобной перспективы, впрочем, только позабавив вампира. Тихо засмеявшись, тот сделал быстрый пасс рукой. И его подручные мгновенно активизировались.
— Сзади, Алекс! — крикнул я, приседая и уходя в сторону, чтобы избежать перспективы быть схваченным.
Оборотень обернулся, наотмашь ударяя лапой первого же, кто подвернулся, и брызнула кровь. Я был на время позабыт перед лицом опасного врага. Но все же, вампиры превосходили моего защитника численностью, и Алексу пришлось отступать, закрывая меня широкой спиной.
Выскочив на улицу, мы бросились к машине.
— Садись за руль.
Я послушно сел, но тут нас нагнали преследователи, и Алекс захлопнул открытую для него дверцу. Первому же, кто подскочил к автомобилю, полоснув когтями по груди, оставляя глубокие кровоточащие борозды.
— Уезжай, — приказал он, не оглядываясь. Я медлил, и Алекс прикрикнул: — Делай, что велят!
И я вдавил в пол педаль газа, покидая поле боя, где сражался мой тюремщик и телохранитель в одном флаконе.
До дома было рукой подать, когда кто-то неожиданно возник перед автомобилем и, узнав в незнакомце Серого, я затормозил, вывернул руль вправо в попытке избежать столкновения…
Первое, что я услышал, когда очнулся, был голос приятеля:
— Я же говорил тебе — уезжай. Пока не поздно.
Рванулся, но не смог двинуться, связанный. Сфокусировав взгляд, обнаружил себя в подвале, оборудованном наподобие тюрьмы. Возможно, здесь держали они своих жертв, прежде чем… Я на миг зажмурился, прогоняя картинки, что нарисовало богатое воображение.
— Значит, это правда. Ты продался кровососам за вечную жизнь?
— И, замечу, не плохую жизнь, — добавил Серый, не обидевшись на нелестный эпитет.
— Ты предал не только Хозяина, но и…
— Людей? — собеседник зло рассмеялся, склоняясь над пленником и демонстрируя клыки. — А что я от них видел? Только в этом городишке, проклятом Богом, меня приняли и ценят таким, какой я есть. Да и твой Хозяин, он, думаешь, кто?
Серый снова рассмеялся.
Я вздрогнул, невольно выдавая тот факт, что знаю больше, чем следовало бы. Впрочем, это уже не важно…
— Да. Только он хочет, чтобы всем лю… существам, обитающим в городе, жилось комфортно и безбоязненно. А твой, чтобы люди оставались не более чем стадом, которое вы периодически прореживали бы.
Я вновь устроил голову на холодном полу и прикрыл глаза, исполненный презрения к тому, кого когда-то считал другом.
— А ты не плохо осведомлен. Нарушал правила? Это так по-человечески…
Подобное обращение, будто сам Серый никогда не был человеком, прямо взбесило.
— Заткнись! — крикнул я, забывшись, пытаясь подняться.
— Тише. Тише, так и мертвого разбудить можно, — послышался насмешливый голос, и в проеме двери появился франт из ресторана. В ногах сразу похолодело, и меня передернуло. Присев рядом с пленником на корточки, вампир скользнул ледяными пальцами ему по щеке. — Сладкий мой.
Мне оставалось лишь бессильно огрызнуться, отвернув голову, уходя от этой чужой и противной ласки.
— Катись ты…
— … в ад? — Альберт Клык рассмеялся. — Я уже был там, мальчик. Но надолго не задержался — слишком скучно для таких, как я… — он ухватил меня за подбородок, поворачивая назад. — Смотри сюда, когда с тобой говорит хозяин.
— Ты мне не…
Я задохнулся от окатившего меня ужаса, когда одним выверенным движением вампир отклонил мою голову, обнажая шею.
— Пока, — поправил он свою застывшую жертву, лизнув отчаянно бьющуюся жилку, прежде чем коснуться кожи клыками, вызывая в теле дрожь. — Но совсем скоро ты будешь моим: душой и телом.
В тот же миг шею опалила мимолетная боль, на смену которой пришла приятная слабость. Тело выгнулось навстречу клыкам, в то время как разум закричал от страха и отчаяния. Скоро, почувствовав, что нахожусь на грани беспамятства, я всхлипнул, и вампир отстранился, зализав две небольшие ранки.
— Ты и правда сладкий, — усмехнулся Альберт, вытирая тыльной стороной ладони мою кровь, вытекающую из уголка губ, и слизнул. — К сожалению, мне надо идти, дела. Но мы скоро продолжим, — пообещал он.
Когда «хозяин» ушел, я провалился в странное полубессознательное состояние, в котором мне являлись видения этого города, кровь и смерть. Испокон веков и до наших дней. Краем уха я слышал, как мне что-то говорит Серый, но не разбирал слов. Звал Алекса, но срывались ли с губ звуки, уверен не был. Тело горело, будто в венах закипала кровь, и я в ужасе понимал, что это может значить, и единственным моим желанием было — умереть.
Я вскрикнул, пытаясь отползти, когда меня снова коснулись чьи-то руки, полагая, что это «хозяин» вернулся, чтобы закончить начатое, из-под ресниц вытекли слезы, чтобы немедленно высохнуть от адского пламени, в котором я горел.
— Тише, тише, хороший мой… Мы опоздали, — сказал кому-то голос Алекса, такой далекий, словно пробивался через века.
— Он еще не обращен окончательно. Если не хотим потерять его, надо перебить связь с Альбертом, — заметил второй голос. На несколько минут повисла тишина, точно этот второй ожидал решения Алекса.
— Да.
Мне снова обнажили шею, и я вскрикнул, когда в оставленные «хозяином» ранки снова погрузились клыки. Глоток за глотком, незнакомец выпил остатки моей жизни, легко удерживая бьющееся в агонии тело.
В квартире Алекса было прохладно и темно из-за плотных штор, теперь постоянно закрывавших окно. Я больше никогда не увижу солнца… Никогда — это слово звучало как приговор. Три дня меня то бил озноб, заставляя кутаться в тяжелое одеяло, то бросало в жар, и я метался в постели, сбивая простыни. Слышать в тишине ночи биение только одного сердца, было невыносимо, ибо напоминало, что я — мертв.
Заметив, что я очнулся, Алекс присел на край кровати.
— Выпей, — поднес он к губам стакан, но я отвернулся, отказываясь употреблять человеческую кровь, даже если она облегчит мои страдания. — Ну, я прошу тебя, сделай хоть глоточек.
— Прости.
Я был искренне благодарен ему за заботу, что выхаживал. Но лучше бы он позволил мне умереть.
Алекс вздохнул и вдруг склонился, касаясь моих губ своими. По-птичьи влив в меня глоток крови, оборотень не отпускал, пока я не проглотил «лекарство». Заботливо приподнял, удерживая в сидячем положении, пока я не прокашлялся.
Через час, предложенный стакан был жадно выпит и, исполненный отвращения к себе, я заплакал. Если можно было так назвать сухие конвульсии тела.
— Все будет хорошо, — заверил Алекс, держа за руку и поглаживая по влажным волосам. — Константин Сергеевич сказал, что как только обращение завершится, тебе станет лучше.
Хозяин… Да, это он забрал мою жизнь, чтобы я не достался врагу, который хотел помешать воплотить в жизнь проект, столь важный для всего города.
К ночи я смог сесть и, первое, что я сделал, это открыл комп и запустил тестирование проекта. Три дня проводились тесты, три дня я шел на поправку, радуя Алекса. Обманывать его было тяжелее всего, тяжелее даже, чем глотать солоноватую жидкость, которую я избегал называть кровью.
Сохранив данные на новый диск, который пометил наклейкой с надписью: «Конечный результат», закрыл комп. Придавил мышкой написанную еще с вечера прощальную записку. Бесшумно проскользнув мимо кухни, где Алекс готовил мне мясной бульон, открыл входную дверь и, не закрывая, чтобы не выдать себя щелчком замка, вышел на лестничную площадку. Окна были затемнены, храня жизнь и комфорт тех жильцов, для которых губительны солнечные лучи, но я откуда-то знал, что сегодня солнечно.
Умирать было страшно, и несколько минут я стоял, прижавшись лбом к дверному косяку, собираясь с силами. Но дольше медлить было нельзя, и я вышел на солнечный свет. Лучи ласково коснулись кожи, в последний раз, а потом тело охватила боль, и в воздухе запахло паленым...
