Эта история страшная, предпоследняя. НАЧАЛО. Небо над головой было дымчато-голубым, поиски закончились, а страх за жизнь людей остался. «Всё правильно, — подумала я, — поиски закончились, но эти семь месяцев быстро прошли, и снова мы встретились. Их всегда двое, всегда женщина и кот, и она всегда говорит родственникам пропавших, что случится следующей ночью. Они злятся или плачут, не верят этому, пугаются, потом начинают представлять это в своей голове, очень ясно и четко представлять с теми подробностями, как ведунья говорит… и тогда всё это случается… Люди гибнут, самое страшное случается. И все думают, что погибшие сами в этом виноваты».
Я задумчиво посмотрела в сторону леса и оглянулась. Вовремя.
Женщина быстро вышла из-за кустов – невысокая, лицо украшено легкой застывшей полуулыбкой, напудрено. Из сумки, которую она по-прежнему прижимала к себе, выглядывал лохматый серый хвост.
Как можно быстрей я села на переднее сиденье, а Варя, наоборот, взвизгнула и вылетела из открытой машины Виктора, побежала, легла перед женщиной и начала глухо рычать.
— Варя, фу! Ко мне! – громко сказал Никита.
Собака медленно отползла, но осталась лежать. Илья в машине не отпускал руку бабушки, а я им уже не с улицы, а с переднего сиденья машины подавала то чай из термоса, то бутерброды с сыром, делая вид, что мне ничего не страшно, но постоянно наблюдая за происходящим.
Женщина была совсем близко, я очень надеялась, что она меня не узнала, ведь волосы я убрала и оделась в теплый светло-серый спортивный костюм, розовую куртку. Жилетки спасателя на мне в этот раз не было.
Виктор до сих пор не вернулся из леса, он пошел искать мужчину, на которого я ему показывала, хотел проверить есть ли там кто, или я придумываю. На самом деле он мне верил, этого человека видели по меньшей мере двое – я и бабушка потерявшая веру в живых родственников – Вера Степановна.
В моё окно было хорошо видно, как Никита подошел к этой странной женщине совсем близко и снова позвал Варьку. Наша белоснежная собака встала, вернулась к нему медленно, оглядываясь на женщину, потопталась и села у его ног, почти прижимаясь.
— Где она, эта девчонка? Боится выходить? – громко и мрачно спросила женщина.
Он ответил:
— Нет. Вы никого не напугаете. Можете не стараться, а кто вы такая вообще? Это из-за вас Веру Степановну Морозову отправили в санаторий?
Никита смягчил название дома престарелых, но он был зол. Последние месяцы, наш Никита много чего повидал. Списки фамилий и фотографии пропавших его волновали, и это радовало – душа у него оставалась доброй, да и пить почти перестал.
Женщина молча разглядывала его.
Я не знала, что делать, получается она поехала за нами сразу, сразу поверила, и вот так внезапно появилась рядом? Вдруг эта ведунья снова набросится со своими обвинениями, что я лезу на её территорию и забираю благодарность? Или начать с ней разговаривать вежливо, сказать, что мы вместе нашли, и меня не нужно благодарить, где-то публиковать информацию обо мне… Ведь спасателей Никита уже предупредил, что слава, известность нам всем не нужна.
Никита взял Варю за ошейник и присел рядом на корточки.
— А ты что до сих пор крутишься с ней рядом? — резко спросила женщина, подав голос, от которого я задрожала. — Это приведет тебя к большой беде.
— Да это у вас беда! На лице написано! Я таких, как вы часто в продуктовом за прилавками встречаю, обвесят и не моргнут. А тут контрольные весы стоят, против шарлатанок. – хмыкнул Никита.
— Илья, мне нужно к ним, не могу это слушать. Если она и правда что-то наговорит на него? Дочка у него, семья, надо предупредить, а ты не отпускай Веру Степановну.
Милый, Илюша, с тобой так тепло и надежно, держи чай!
— Мира, сиди, не ходи. Пусть он сам. Ник мне сказал, что будет её на чистоту выводить, просил не мешать.
Варя продолжала сидеть рядом с Никитой, мне показалось, что её шерсть на загривке стала еще более пушистой.
Никита, вытащил пачку, спокойным движением достал сигаpетy и, закрывая лицо, приkурил.
Женщина кивнула и улыбнулась шире.
— Это правильно, яд отравит тебя. Яд, который убивает лошадь. Немного тебе осталось.
Я посмотрела на Веру Степановну, заметила, как нежно порозовели бледные впалые морщинистые щеки.
Машина с её сыном все еще никак не приехала, а я ждала. Хотела этого человека поближе посмотреть.
На самом деле, когда услышала слова этой странной пожилой женщины-ведуньи, у меня появилась еще одна цель, я хотела проверить карманы. Не для того, чтобы убедиться в своих видениях, а чтобы предотвратить еще одну беду.
— Да кто вы такая? – услышала я голос Никиты, — Чёрт в юбке. Не верю я в ваши способности, вздор и чушь. И плевать на все предсказания, из ума выжили и не хотите признавать. Идите дальше от машины, дальше вон – к дороге, там корреспонденты уже понаехали, расскажете им, как … облажались!
— Ты что творишь, Никита? – прошептала я.
Илья успокаивающе кивнул и сказал:
— Солнышко, а позвони Виктору, пусть возвращается. Мы пока маму домой заберем к себе. Она, кажется в порядке, не надо в больницу… Надо к нам везти
— Так кто вы, человек или… не человек? — презрительно спросил Никита.
Я вышла из машины.
Она метнула на меня неопределенный взгляд – быстрый, как молния.
Мне вдруг стало так неспокойно и тяжело, я тоже предчувствовала беду... Видела, она тоже что-то видела. Интересно, а наши видения совпадают?
Все еще крепко держа термос в руке, я нагнулась и погладила Варю. Собака заскулила и, словно, отмерла, начала крутиться возле наших ног, а потом стремительно побежала в лес.
— Я не хочу вашу славу забирать себе, у меня есть посредник, — сказала я осторожно.
На небе начали кричать птицы. Резко и громко, словно по команде.
— Я знаю, - ответила она, — но ты мне мешаешь!
Весь птичий мир, казалось, заголосил вокруг, из леса вылетела еще стая.
— Ты произнесла слово, которое означает многое. Это они - посредники, летают, носят информацию из мира мёртвых в мир живых и обратно. Какие еще слова ты знаешь, Мирослава? Не боишься их произносить?
Еще три слова, - подумала я. - Не больше, ни меньше - всего три. Какие и почему я должна бояться?
Я знала эти слова, я их писала. В детстве. Писала неосознанно, вставляла в свои сочинения и письма, случайно, по незнанию и по наитию я их писала. И вдруг почувствовала, как мое сознание развернулось, как папка, в которой Никита в детстве хранил мои письма, сочинения, маленькие рассказы. Я, словно, перебирала эти, чуть замятые и зачитанные Никитой листочки, моё прошлое и предсказание будущего. В них не было беды, ни капли яда, не было и злобы.
Окно, рука, темнота, посредник.
Мои глаза расширились. Я знала все эти слова и последнее не употребляла … нет, я никогда в жизни не писала и не произносила мысленно все четыре слова сразу, кроме, как в день, когда Никита пришел и разбил мне окно.
Он стоял в темноте, протягивал мне руку через разбитое окно, и … я назвала его мысленно посредник, но это не совсем точное слово, еще его можно называть – проводник.
Никита. Что? Что случилось в тот день?
Я посмотрела на Никиту и услышала детский плач.
— Лия! - закричал он. - Лия, боже… Зачем ты это сделала???
— Не ходи туда, Никита, поздно!!!
Но он не собирался стоять, он не мог оставаться на месте, его дочь плакала - и это сделало Никиту невменяемым от ярости. Я видела, как он резко бьет мужчину, преградившего ему дорогу, бьёт ему в грудь, отталкивая. Пробегает в какую-то комнату и бежит по коридору…
— Остановись!!! — невольно крикнула я.
— Что ты видишь в своей голове? — прокаркал женщина. — Что, скажи? А лучше… напиши своему посреднику его будущее. Закрепи эффект!
— Я пишу хорошие, добрые письма! Вы это делаете со мной? Но… как вы это делаете? — сказала я таким голосом, что меня пошатнуло от страха. Мой голос изменился, он стал низким и с небольшой хрипотцой.
— Ты пишешь в нашем мире, а я думаю в мире ином. Вот мой проводник – женщина показал на сумку с кошкой. Она сидит в темноте, я закрываю светонепроницаемую сумку, я держу её в одной руке или в обоих – это неважно, и в голове моей открывается окно, куда я смотрю каждый раз, когда чувствую – это мо-о-й человек потерялся. Темнота, посредник, рука, окно!
— Вы ищете … всех, кто неживой. — сказала я горестно, — Их вы находите всегда, а живые, те, кто найдется живым, вам не нужны. Вы совершили в детстве казнь, казнили невинных! И сейчас это ваш единственный способ насытиться…
Я поняла. Эта женщина - страшная ведьма. Водит по кругу, пока человек не умирает, и тогда она «провожает» его тело, а после провожает душу. Она всегда лжет в поисках, а потом, когда человек уже погиб, покидает этот мир в агонии или находится в смертельной опасности на грани, она идет по верному следу и находит тело.
Постаралась успокоить себя мыслями об Илье, о наших объятиях. Было странно, что он не вышел из машины, но я понимала, он нас не слышит и не видит сейчас.
В моём голосе не прозвучала угроза, когда я снова начала говорить, голос был мирным, бесстрашным и спокойным
— Я напишу для тебя будущее. А мой отец нарисует. Жаль, что бабушки уже нет, она знала, что ты натворила. Нам даже не надо знать твоего имени и адреса, чтобы отправить письмо. Я напишу конец .
— Конец ты напишешь для всех нас.
— Подожди, Милка, отойди от неё, я сам разберусь, я – твой посредник!!! — Никита встал между нами и завел меня за свою спину.
Женщина захохотала.
— Он ничего не понимает, правда, Мирослава? Он тебя хочет! Ты же её хочешь, дорогой? — спросила женщина, и я с ужасом увидела, как Никита повернулся и посмотрел на меня чужими глазами, полными неприкрытого же лани я. Он облизнул губы и я поняла, что такое его лицо, чужое, странное, круглое, как луна, я увидела в ту ночь, когда Никита разбивал мне окно. На его лице была маска, беспощадная и от этого просто ужасная.
— Ты действительно хочешь её!!? Сейчас я дам тебе, что ты хочешь!
Я не могла сказать ей ничего, потому, что в моей голове кричал, надрываясь, маленький грудной ребенок.
А женщина смеялась так, словно смотрела очень смешное кино, и тогда я не нашла ничего лучше, чем выхватить у неё сумку с кошкой и рвануть с ней к лесу.
Добежав до деревьев, я опустилась на колени, мне не хватало сил бежать, но я начала шептать какие-то странные слова, значения которых совсем не знала.
Откуда-то раздался мужской вопль и следом визг нашей собаки.
В ужасе я всматривалась в осенний лес, где еще золотыми, оранжевыми и красными красками играли листья в лучах заката.
— Варя ко мне-е-е-е!!! Виктор!!! - прокричала я. — Вернитесь, где вы?
Он не ответил. Шум ветра усилился, как вдруг я увидела лес полностью голый, без листьев, темные ветви переплелись, густой туман покрывал его над землей, и не было ни одной яркой краски, словно на меня надели какие-то ужасные очки. Мёртвый лес. Он был мертвым и странным. Ни звуков, ни запахов, всё исчезло.
Я сразу подумала, что это другой мир, и там сейчас Виктор, наша собака.
«Чужой проводник со мной, я больше не слышу плач ребенка, но … неужели я вижу то, что эта женщина??? О, боже, какой ужас!!!» — мысли привели меня в состояние, близкое к обмороку, но в этом состоянии, которое случалось со мной во время приступов, я поняла, что мне нужно что-то сделать, увидеть, понять.
Сейчас я уже точно знала, что бабушка моя в далеком прошлом искала в чужом селе ребенка, кто подожжет дом и у него погибнет вся большая семья. Женщина, которая сейчас была так близко, старше на три поколения, она и была тем ребенком, даже не подростком, ей было тогда одиннадцать.
«Как и внуку Веры Степановны»
Еще я поняла, что такое цепная реакция, потому, что об этом мне говорил отец. Зло, беда не приходит одна.
Всегда есть первая беда и вторая. А иногда третья… и далее по цепной реакции происходят несчастья, пока где-то цепь не рвется добром, прощением, любовью, счастьем….
Бабушка, Вера Степановна должна была погибнуть этим вечером, когда придет темнота. До её гибели оставалось всего несколько часов, когда Илья позвал её: «Мама».
И бабушка, услышав чужой голос, пожалела парня, который ищет маму, вышла, нему, чтобы … пожалеть и сказать: «Я – не твоя мать». Но он сразу быстро обнял её и понес на руках. Сильный, добрый, любящий, тёплый, даже горячий. В тот момент Вера Степановна поняла, что хочет жить. Хочет жить, во что бы то ни стало.
Так же Илья поступил и со мной, когда я болела.
Но если бы мы не нашли её, началась бы цепная реакция.
Бабушка ушла из-за родителей мальчика, который её за доброту и ласку любил больше всех на свете. Она нашла грибы, ядовитые. Не поганки, но очень ядовитые красные шляпки, собрала.
Отравившись, она бы оставила в карманах своей кофты один … всего один грибочек.
Еще в кармане нашли бы записку «Никого не вините, я сама». Бабушку увезут сразу, и больше мальчик её не увидит, а когда его отец будет тихо рассказывать матери что случилось, он поедет в лес, найдет то, что нужно, и кинет в кастрюлю, отомстит. Погибнут все вместе… тихо уйдут….
Цепная реакция остановлена, она потерпела неудачу, но как написать конец?
Я ощутила перед собой открытое пространство и подумала, что кто-то мне показывает мираж, чтобы я … выпустила сюда кошку. Отпустить посредника!
Я тихо прошептала:
— Берите его! Он больше не нужен! Забирайте его в ад, откуда он пришел в наш мир!!!
Я открыла сумку и, не прикасаясь руками, выпустила кота. Тот встал в стойку охотника , прижал уши, но никуда не уходил. Шли минуты тишины и забвения.
Не знаю, откуда это пришло, но я назвала все слова в обратном порядке, я это сделала медленно и уверенно, по слогам, каким-то чужим гортанным грубым хриплым голосом:
— Ок-но. Ру-ка. — Моя рука погладила кота. — Посредник. Тем-но-та.
Кот пошел в лес и скрылся в тумане.
Я закрыла глаза, а когда открыла , чуть не ослепла от солнца и ярких красок, вернулись звуки, запахи, влажный воздух, солнечные последние лучи…
Тут в мою руку ткнулся мокрый носик, и теплая пушистая белая шерсть защекотала. Я так и продолжала стоять на коленях. Раздался треск - к нам по лесу шел Виктор.
— Мирочка, он ушел, — сказал Виктор. —Тот мужчина ушел навсегда. Там был на самом деле мужчина.
— Да, — сказала я, а он вдруг разрыдался. — Виктор тоже упал на колени, продолжая убиваться и гладить Варю. Ко мне подбежал Никита, глаза его были живые, испуганные.
Он, как в детстве зашептал и стал меня трясти:
— Милка, ты чего? С тобой что? Тебе больно?
Виктор попытался обнять его, и Никита быстро успокоился, кивнув.
Из машины выбежал Илья. Я встала и помахала ему рукой, крикнув :«Не надо, останься, мы уже идём!!!»
— Спасибо, - прошептала я небу, не зная, кого благодарю , — Большое спасибо!
************************************************************************************
Когда мы подошли, женщина сидела на траве, оглядываясь по сторонам. Я не хотела подходить, она была всё еще очень зла.
— Моя кошка. Издохла несколько лет назад, а потом, я увидела её ночью под своим окном. Она с места запрыгнула на подоконник, мне пришлось впустить. Я знала, что точно похоронила, но это опять была она!
Женщина посмотрела на Варю, и собака в этот раз не испугалась.
А я присела на корточки, обняла голову нашей милой собаки и поцеловала в умный носик.
— Ты наш спасатель, настоящий друг, Лохматенькая моя!
Варя стала снова нюхать воздух, и пошла в сторону машины. Выпрашивать бутерброды.
На улице стало еще холоднее. Мне стало ясно, что эта женщина начинает своё новое видение мира. Она сейчас стояла и озиралась, а когда над нами закричали птицы, закрыла руками уши и быстро пошла в сторону дороги.
Веру Степановну мы решили пока взять к себе, спасатели её сфотографировали и сделали пост «Найдена! Жива!» Сын так и не приехал, не посмотрел в глаза матери.
Целый день у нас ушел на то, чтобы найти человека живым, и взять его к себе. По дороге Вера Степановна достала грибы из кармана открыла окно и выбросила, она не плакала.
Когда мы приехали, я решила позвонить маме и сказать, чтобы она тоже пришла к нам и принесла какие-нибудь вещи, одежду. Мы вызвали врача на дом, она осмотрела Веру Степановну и записала её данные по документам. Вместе вчетвером поели, Илюша пошел провожать маму, а я проводила тётю Веру в нашу ванную.
— Я уж думала … пора. — улыбнулась бабушка, — Хорошие вы люди, очень хорошие. А меня зло преследовало, такие мысли в голове, каких никогда не думала, боялась думать. Я вас не стесню, дочка? Решила, что поеду в тот дом, буду там с бабушками такими же жить, которым не с кем.
— Вы мне… нужны тётя Вера, я не знаю, почему, но очень нужны. Вы - тот ключик, который открыл мне какую-то дверь. Я сходила и вернулась.
Я, правда, не знала, как объяснить, но сейчас у меня было такое чувство, что побывала в аду, поэтому сказала, что нам всем надо спокойно поспать.
— Я лягу, а вы дождитесь Илюшу. Он скоро придет. Это мой любимый муж, пусть он будет ваш сын. Матерей много не бывает!
Сразу провалилась в забвение. И, видно, ночью со мной случился приступ, потому, что я увидела снова эту женщину, как наяву. Хотела проснуться, но не могла.
Она стояла возле моей постели, а рядом мирно спал Илья. Женщина посмотрела своими обведенными глазами, и усмехнулась чуть набок, так, как будто я не понимала очевидных вещей.
Услышала из её рта грубый мужской голос:
— Ты нарушаешь тонкую материю между настоящим и будущем, не стоит спасать тех, кто уже мой.
— Ты забираешь тех, кому еще рано уйти… рано… еще не пришло их время… Это зло их сделало такими несчастными, а они полны добра, ты забираешь самых лучших, когда еще не время, насылаешь беды, темные мысли, они должны жить!
Варя опять на неё заворчала, но собаки я не видела рядом, мои внутренности уже сжались от страха за нас всех, но я резко открыла глаза и увидела перед собой родное, самое красивое лицо в легком утреннем свете.
— Илья, это сон?
— Прости, любимая, ты что-то сказала, — с улыбкой отозвался муж. — Ничего не болит?
— Я кого-то разгневала, Илюша. Кто-то пугает меня во сне…
— Да, вчера было так странно, я не заметил, как заснул в машине, в тепле. А увидел тебя вдалеке уже у леса, когда открыл глаза. Кто тебя пугает? Чем ты его разгневала и кого?
— Не знаю, может быть того мужчину, которого я видела в лесу, Виктор тоже его испугался.
— Если ты не будешь волноваться, я скажу. Мы с Виктором разговаривали. Вполне обычный был человек, Витек там в лесу нашел повешенного, полиции пометку на деревьях сделал, они должны найти, — рассказал он мне.
— Господи. Так и есть, и он не обычный. Он бабушку к нам вывел... Сам был тоже такой же жертвой, кто не нужен своей семье, бездомный остался.
Сейчас я решила не думать больше о том, что видела там вместо леса, мне очень нужно было поговорить с отцом. Но эта женщина, которая не была старухой, а казалась ей, наверное с детства видела такой лес без листьев. Она жила одна с того дня, как лишила себя семьи. Моя бабушка искала паренька, мальчика, а это была, оказывается девочка.
«Но голос-то во сне мужской! Неужели это тоже цепочка злых событий?»
Женщину я не любила, поэтому её разглядеть не могла.
************************************************************************************
С того самого дня, я решила создавать свою цепочку добрых событий, как это всегда делал Илья. Ведь сначала я искренне верила, что он только мне помогает, а он делал это не только для меня, но и для всех вокруг. Варечку, оказывается, хотели усыпить, потому, что она укусила жену своего прежнего хозяина и сильно её разозлила.
Меня Никита не хотел бросать, но сказал брату по секрету, что ему больше кажутся привлекательными жгучие темноволосые девушки и он хочет хотя бы попробовать, прежде чем жениться на всю жизнь. Илья, боясь мне в этом признаться, тосковал по мне и пришел, когда была нужна его помощь. А сердце мое всякий раз замирало от непонятного чувства добра и тепла, когда мы были маленькими, и я видела знакомую широкоплечую фигуру Ильи.
Мы всегда много гуляли и даже совершали небольшие минутные пробежки по утрам и вечерам. Я бежала всего минуту, потом останавливалась. Этого хватало для кардионагрузки на моё сердце. А любая близость оказалась самой лучшей нагрузкой даже для очень больного сердца, потому, что это тепло и любовь. Если есть желание – врач разрешил и сказал, что ничего с нами плохого не случится.
Всё с этим мужчиной было очень приятно и чувственно. А он восхищался мной.
Целая неделя прошла, пока Вера Степановна увидела своего внука. Он приехал на такси после школы, мы уже написали в группу новый телефон и передали родственникам. И вот я увидела мальчика, которому тоже суждено было умереть, который мог в детстве совершить ужасное. Тогда я вспомнила картину отца – люди бредут под дождём и вокруг растут грибы. Улыбается только мальчик, светлой чистой улыбкой.
Я окончательно забыла о сомнениях. Сейчас любовь к нему была такой сильной, что я не могла ни с чем сравнить. Мальчика звали Владимир, а его отца Пётр, и он стал каждый день занимать мои мысли, я вспоминала его лицо, когда засыпала и просыпалась.
Когда один раз я навещала отца, он был еще пьян, но на мольберте уже стояла новая картина.
Это была лаборатория. Изображена мужская фигура в белом халате, которая показалась мне знакомой и тогда я спросила его:
— Кого ты видел, папа?
— Этот человек спасет тебя в будущем.
— Кажется, я знаю, как его зовут.
— А я не знаю, но это неважно. Он великий человек, великий… И станет знаменитым, когда ему будет всего двадцать восемь лет. Его руки спасут тысячи детских жизней, и тебя он уже сейчас любит, поэтому возьмёт. Доченька, не бойся. Всё будет хорошо. Жертва уже принесена.
***********************************************************************************
Когда я узнала о своей беременности, была абсолютно счастлива. Казалось, что если с нами происходит столько необъяснимых и чудесных вещей, я выполнила свою миссию и спасла по цепочке тех, кто должен был жить, кому рано уходить, то может быть и моя мечта исполнится!...
Илья все время пропадал на работе. Он еще не знал, что у нас будет ребенок, но я собиралась ему сообщить. Вера Степановна переехала к маме, она оказалась хорошим ветеринарным врачом в прошлом и быстро нашла работу. Начала радостно улыбаться, стала ходить в гости к соседям. Она так помогала маме, что та даже плакала у неё на плече, словно наша бабушка в дом вернулась.
Когда я приходила к ним, в нос бросался запах такой вкусной еды, что … Наверное, с первого дня беременности, я всё время хотела есть.
Единственное, что мне еще не давало покоя – Лия. Какая была связь, что и почему я видела, почему Никита бросался спасать собственного всеми любимого ребенка? Мне хотелось быть уверенной, что нам больше никто не может навредить, но… Никита назвался моим посредником, и я всё еще за него волновалась.
Пока Илья тренировал своих клиентов, я пошла к Лие в гости, но возле дома услышала:
— Ты был с ней? Где ты был? Ты … с этой Ириной? — кричала на балконе Лия так громко, что все соседи слышали.
Увидев меня, она успокоилась.
— Милка, здравствуй, дорогая, поднимайся к нам, не обращай внимания… Просто этот опять со своими … бабами.
— Не кричи больше на балконе! — улыбнулась я, когда зашла.
— А где же мне кричать? Здесь ребенок, папа, мама, я от них немного голос свой приглушаю! Опять он, похоже, со своими одноклассницами гулянки устраивает, хоть бы уже все замуж повыходили! — заулыбалась она, — Никитка не только красив, но еще и хитер, и коварен, и гуляка, каких поискать. Вот от тебя он не гулял – маленький был. А я расхлебываю.
— Лия, скажи… А где Мирочка маленькая?
— Спать укладывается. Ты ей блинчики принесла? Давай их поедим!
Сердце мое заныло от тревоги. Но, в конце концов, я решилась:
— Лия, если ты … снова забеременеешь, не надо, пожалуйста, бояться, не делай ничего с ребенком. Никита … он хочет еще детей и тебе этого не простит.
— Господи, Милка, откуда ты… взялась такая? У меня задержка!!! Уже восемь дней! Я думаю, что от такого, как Никита не стоит вообще…
Я с горечью поняла, что Лия уже почти приняла решение.
— Лия, я тоже буду рожать. Давай вместе?! Ты второго мальчика, я первого мальчика… — как можно более ласково попросила я её, и мне показалось, что сердце её откликнулось на эти слова.
Да, удивительно, но первым, кто узнал о моём счастье, была жена моего Никиты. Кто бы мог об этом подумать раньше? Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит….
Она улыбнулась и кивнула.
Я протянула ей тест и показала свои две полоски. Мы обнялись и смущенно засмеялись.
Когда я возвращалась к дому, сильный ветер надежды трепал мои роскошные волосы, которые все сильней сияли. А возле нашего дома стоял Никита. Он выглядел изможденным, словно долго не спал и опять начал пить. Он даже похудел.
— Что с тобой? Никита? Где ты был? — я действительно очень беспокоилась за него.
Никита подошел ко мне, и прикоснулся к моей руке, взял её, положил себе на грудь.
— Я твой посредник всегда был, да, Милка? Помоги мне! Кажется, жена не верит мне, будь моим посредником, пожалуйста, только с ней… Я ни с кем этого не делаю сейчас, надоело. Просто мне хочется поболтать о том, о сём, а она сразу впадает в злобу. Домой идти не хочу, и дочка слышит и родители, мы уже переехали, но они приходят, волнуются
— А я, Никита, уже поговорила… Ты иди домой, купи ей цветы, скажи, что это твой родной город, много знакомых женщин, одноклассниц, и ты всегда был звездой. Все тебя любили, но верен ты только ей одной. Я буду твоим посредником, сколько захочешь, хоть каждый день. Иди, попроси прощения, и она тебе поверит. Она тебя любит, Никит. Думает, что пока была беременна, ты из менял, но ты же не будешь больше, да? Ты знаешь, какая ценная жизнь человеческая.
Он провел теплой ладонью по моему плечу и улыбнулся.
— Слышал, что та тётка базарная уехала куда-то из страны, там будет шаманить, народ обманывать.
— Зло всегда обманывает, Никит. Иди к жене, а я буду ждать твоего братика.
— Ох, братика она будет ждать. Там такой братик, огромный, как медведь! Как думаешь, поедем мы еще куда-нибудь искать?
— Кажется, что я всегда буду теперь искать, но мне надо учиться делать это дома.
— Слава богу, я хоть сам кусочек славы тяпну. Знаешь, как хочется? Чтобы все знали и видели, как мы их…!!!
Никита засмеялся и пошел, оглядываясь, домой.
А я поела, намылась радостная, покусала губы, высушила волосы и Варьку с собой взяла, пошла маму радовать. Мы с ней долго разговаривали, мама даже поплакала немного, но смотрела на меня, как я расцвела и перестала, заулыбалась… Осталось сказать всё мужу.
— Где ты была, милая ? Почему не отвечала? — спросил Илья, когда я залетела в дом чуть чуть опоздав к его приходу.
На столе в вазе стояли свежие розы. Илья всегда покупал мне цветы, они всегда стояли в нашей вазе, но сегодня это был необычный букет. Я бы сказала, что там больше трех десятков цветов.
Когда он хотел мне еще что-то сказать, я приложила палец к его губам, сейчас не хотелось слышать, что он скажет. Я знала, что Илья будет просить меня отказаться от своей идеи и усыновить ребенка. Он даже его нашел, похожего на нас двоих. … Мы с Ильёй и были похожи. Но еще я знала, что у этого ребенка есть родители, только они заблудились, молодые расстались и мама ребенка начала пить. Её скоро отпустит зло, она горько пожалеет и будет у нас мальчика отнимать. Поэтому говорить об этом ему было напрасно.
Но цветы в моей душе распускались прекрасные. Я не могла скрыть счастливую улыбку и просто легла щекой к нему на грудь.
— Какое сегодня странное чувство, — тихо сказал он мне, — Такое счастье, но в то же время страшно, что будет больно. Что ты хочешь мне сказать, что у нас будет малыш? Да?
— Я кивнула и поцеловала его грудь через майку.
— Ты на самом деле, или мне всё это снится?
— На самом деле, — засмеялась я , — И у меня будет всё хорошо, если ты будешь со мной, Илья!
Вся радость пришла, мы снова и снова целовали друг друга жадно, со слезами и улыбками. Повторяли, как любим друг друга и как у нас всё будет хорошо.
Господи, такого чувства я никогда еше не испытывала, даже первый раз с ним… Теперь это был первый раз, когда мы вместе, все трое, с ребенком у которого уже была душа. Маленькая, крошечная светлая искрящаяся душа во мне.
Вечер прошел прекрасно, мы гуляли и веселились, плескались в ванной, и бросали пенку в лицо дру другу, чтобы потом поцеловаться долгим поцелуем.
А ночью, я проснулась одна и сразу пошла его искать.
Мой любимый муж сидел на улице, обнимая Варю и плакал, как ребенок. Я услышала слова молитвы и увидела у него в руках иконку маленькую. Я села рядом в полной растерянности, он так радовался вместе со мной, что я не могла поверить, от чего так плачет безутешно. Когда муж почувствовал меня рядом, сразу постарался засмеяться сквозь слезы.
— Как ты, милый? Что у тебя на душе? — спросила я.
— Назад дороги нет, да? — тихо спросил он.
Я промолчала, и мы пошли в дом.
Там я при свете заглянула в любимые глаза, наполненные безысходностью и болью.
— Как мне успокоить тебя, милый? Я вижу больше, чем нужно, но я не знаю, как успокоить тебя….
— Ты видишь, а я нет. Мне тяжело, что так времени мало. Но я справлюсь со своими чувствами. Только не волнуйся. Видишь, я уже улыбаюсь?
— Вижу, но... А давай я тебе напишу, тогда ты поверишь? Я напишу наше будущее! Целый рассказ. Мне только нужно время, я сама только вчера узнала точно.... — улыбнулась я и поцеловала его вкусно и сладко в чуть соленые любимые губы.
И я решила написать для себя своё будущее, таким, каким хочу видеть…
Теперь я знаю, что беда не приходит одна, но и радость, счастье, любовь создаёт еще одну радость, и маленькое счастье.
Ты со мной, любимый?
Вместе с тобой, любимая.
Ты все еще хочешь знать, как всё будет?
Да, хочу знать, что всё будет хорошо.
Тогда держи мою руку и не отпускай, когда я буду писать наше будущее, ты можешь так сделать?
Да.
Илья взял мою левую руку в свою. Хотя я еще не писала, но почувствовала, как сила любви наполняет меня, начиная от запястья.
Это было приятное прикосновение - приятно было чувствовать уют и покой, желание, некую высшую тонкую волшебную материю в этом мире, способную выйти в четвертое измерение - время...
💖Дорогие мои! Друзья, читатели и подписчики канала!
Спасибо за ваши добрые пожелания, мнения, подсказки, и ваши цветочки-смайлики! Надеюсь, что слишком страшно я больше писать не буду.💋
