Оля в один день обокрала всех квартиранток. Они написали коллективное заявление.
Павел решил защищать Олю.
Никто не видел, как и когда именно она брала деньги, но все женщины указали именно на неё.
"Лютый февраль" 28 / 27 / 1
Оля вину не признавала.
Оказалось, что деньги Оля действительно не брала. Их нашли у одной из квартиранток, которая и инициировала общее заявление.
Павел с гордостью выходил из милицейского участка, держа Олю за руку.
— Я же говорила, папи, что я не брала. Только чуть-чуть брала, но я тебе всё отдам!
Павел только замахнулся на девочку, но не ударил. Навстречу шла Маша.
Она ласково погладила Олю по голове, но Оля отпрыгнула, надула губы и до самого дома не разговаривала.
А вечером того же дня Павел застал девочку за весьма необычным занятием. В маленькую куколку, сделанную из соломы, Оля втыкала иголки и приговаривала:
— Не нужна она нам. Пусть сгинет поскорее.
Куколка больше была похожа на ежа. Уж сколько иголок воткнула в неё Оля, было не сосчитать.
— Ты о ком это так отзываешься? — поинтересовался Павел, догадываясь, что о Маше.
Оля спрятала куклу под подушку, накрылась с головой одеялом. Павел куклу забрал, решил показать Маше.
Та, увидев истыканную иголками солому, лишь пожала плечами. А вот Люба побелела при виде её.
— Что за бесёнка вы растите, Павел Андреевич? — причитала она. — Это ж колдовство. Кто-то научил этому. Машке плохо будет, помянете моё слово.
— Не говори чушь! — ругался Яков. — Мало ли чем там дитё страдает? Лучше пусть иголки в солому втыкает, чем ворует.
После того, как Люба рассказала об этом колдовстве, Павлу стало страшно. Маша не придавала значения этому страху.
Но через два месяца она споткнулась и упала на живот. Еле дошла домой.
Потеря ребёнка стала для Маши и Павла тяжёлым горем.
— Я же предупреждала! — говорила Люба. — Надо бы сходить снять с вас порчу. Это ж какая гадость Ольку научила дела такие творить?!
В день, когда Яков по просьбе Любы привёз домой к Павлу колдунью, Оля пропала.
Она убежала из детского сада. Девочку искали, но не нашли.
Павел чуть не сошёл с ума. Пока колдунья что-то делала в комнате, где жил Павел, он сам проверял все подворотни, опрашивал прохожих. Олю никто не видел.
Колдунья уверила Машу в том, что теперь ей ничего не грозит. А Любе сказала, что счастье этой семьи будет недолгим. Об этом Люба не постеснялась поведать Маше.
Та впала в уныние.
Павел вернулся домой и опять перестал разговаривать с женой.
А она и не пыталась больше его разжалобить. Спала на краю кровати подальше от мужа. Утром тихо уходила на работу. Павел всё ждал её нежного поцелуя, но сам не шелохнулся даже.
А через пять дней Маша не пришла домой. Через Якова передала Павлу записку.
Павел читать её не стал.
— Не буду, — говорил он Якову, — отнеси обратно. Не хочу даже в руки брать то, что держала предательница.
— Так ты сам виноват! — возмущался Яков. — Ты какой-то неправильный, Пашка! Кстати, Глаше твоей разрешили остаться в поместье, пока не родит она. Письмо твоё она получила, но ответ решила не давать.
Павел слушал Якова и всё не понимал, как он может быть таким неоднозначным: то уговаривал быть с Машей, то теперь на Глашу пытается внимание перетянуть.
Но у Якова были свои на то причины. То, что Павел теперь равнодушен и к Глаше, было ему на руку. Яков теперь втайне от всех навещал Глашу. Уж больно она приглянулась ему.
Сам себя ругал за измены, но тянуло его в поместье, и не мог с этим справиться.
Люба ни о чём не догадывалась.
Через три месяца, рожая третьего ребёнка, Люба умерла.
Яков жену похоронил, для новорожденного сына нанял кормилицу. А потом перевёз к себе домой и Глашу с её новорожденным сыном.
Павел, узнав о том, что Яков быстро женился после смерти Любы, порадовался за него. А когда узнал на ком, Якова на порог не пустил.
Поговорить удалось только тогда, когда Яков привёл домой Олю.
Он случайно узнал её в толпе мальчишек-беспризорников. Оля была коротко подстрижена и одета в брюки и длинную рубашку.
Она пыталась убежать от Якова, но тот догнал её и вернул к отцу.
Павел обрадовался Оле, схватил её на руки и закружил:
— Олька, — восклицал он со слезами на глазах, — мы опять с тобой только вдвоём!
Оля обнимала Павла и обещала никогда больше не сбегать.
Павел отправил Олю в комнату, а сам пригласил Якова на разговор.
Яков стал оправдываться:
— Ну чего ты на меня злишься? Мне баба нужна! Трое своих, двое её, мы как-то вместе справляемся. А готовит она так, что её пригласили в наш комитет поваром. Аккуратная, вежливая. А ночью… Па-ш-ка… Как хорошо, что её не выселили раньше!
Яков был ослеплён Глашей, только о ней и говорил в тот вечер.
Павел пытался что-то разузнать о Маше, но Яков был занят расхваливанием своей новой жены.
Когда Яков ушёл, и Оля заснула, Павел прочитал Машино письмо:
«Дорогой мой Паша! Наше счастье было таким коротким, но таким славным. Я благодарю тебя за нежность, что ты проявил ко мне. Я знаю, что вся эта нежность была не для меня. Я чувствовала… Но не виню тебя.
Жить с тобой в одном городе больше не могу. Боюсь не справиться с собой.
А ты, если решишь, что у нас с тобой одна судьба, приезжай ко мне.
В новой больнице я главный врач. Мне обещали квартиру. Я сразу сказала, что у меня есть муж и он приедет позже. Я буду ждать тебя, Паша… Прощай»
Снизу мелким почерком был написан адрес.
Павел закрыл глаза и по очереди представлял себе Марию, Глашу и Машу. И ни одна их этих женщин не вызывали в нём трепетные чувства.
Но к Маше решил съездить. Олю оставил на попечение Якова.
Когда приехал к тому месту, которое указала Маша в письме, сразу её и увидел. Она выходила из больницы под руку с невысоким рыжеволосым мужчиной. Он был явно старше её на много лет.
Проходя мимо Павла они весело беседовали о чём-то. Павел не разобрал эту речь. Он был так шокирован увиденным, что потерял возможность говорить и слушать.
А потом этот мужик поднял Машу за талию и стал кружить. Маша хохотала, запрокинув голову назад.
Смотреть на их поцелуй Павел не стал. Отвернулся и выплюнул горечь, образовавшуюся во рту.
Вернувшись домой опять замкнулся в себе.
Ближе к зиме устроился дворником. Чистил снег рядом с комитетом, в котором работал Яков. Иногда встречал там Глашу. Она проходила мимо с гордо поднятой головой и не здоровалась.
Оля больше не воровала.
Вечерами для Якова Павел писал короткие стихи. Эти стихи Яков выдавал за свои, получал премию и делился с Павлом.
«Мы граждане новой великой страны!
Нам царские будни теперь не нужны!
Мы строим! Мы кровью и потом за мир!
Не терпим предателей или проныр!
Мы новое племя на этой земле!
И птицы трезвонят о нас в вышине!
Шагает по улице бодро отряд!
Нам каждый товарищ и преданный брат!»
Счищая подтаявший снег с дорожек весной, сметая с них пыль летом, сгребая листья осенью, работая тяжелой снеговой лопатой зимой Павел возмужал. Он уже не был похож на костлявого подростка. Никто уже не посмел бы назвать его обидным прозвищем «цапе́ль».
Дни летели незаметно. Квартирантки сменялись, некоторые из них всеми силами пытались обратить на себя внимание Павла. Но он почти ни с кем не разговаривал.
Через Якова для Оли удалось выбить отдельную комнату. И теперь Павел не мешал ей спать ночами. А сам до утра при тусклом пламени лампы писал для Якова речовки и песни.
«Пламя опять разгорится в сердцах!
Больше неведома слабость и страх!
В новой Вселенной есть место для всех!
В деле нелёгком нам светит успех!
Вместе по жизни с идеей одной!
Думаем вместе большой головой!
Всем, кто мешает нам дальше идти,
Нужно закрыть для отхода пути!"
Продолжение тут
Всем желаю отличных выходных!
Осень неожиданно вступила в права с первых дней. Надеюсь, нас ещё ждут тёплые дни.
Желаю вам ароматного чая, любимого кофе и улыбок родных и друзей!
Спасибо, что вы со мной!
