Капитан Чмулёв очень жёстко нажал на Жеку для того, что бы тот начал работать как фотограф в ателье.
Он лично взял Жеку после завтрака, и прямо отконвоировал его в каморку фотографа.
Он сел в лаборатории, что бы солдаты не боялись заходить в каморку, и заставил Жеку повесить на дверь лист а4, на котором было написано - «фото ателье».
Солдаты увидев. Что каморка фотографа открыта, просто ринулись фотографироваться.
Жека безостановочно фотографировал целый день с перерывом на обед.
А когда настал поздний вечер, Чмулёв забрал из ящика стола всю выручку, и приказал Жеке чтобы он напечатал все фотографии этой же ночью.
Часов в десять пришёл Тулигенов.
Жека встретил его в процессе проявки плёнок.
Тулигенов помог ему с проявкой. И Жека начал печатать фотографии.
Тулигенов сел рядом на стул.
Жека был в мыле, а Тулигенов открыл Жеке секрет золотого ключика. Он объяснил Жеке причину такого Жёсткого поведения Чмулёва.
Дело в том, что Чмулёв был заместителем замполита полка.
Он служил лично ему, так как надеялся на повышение. А деньги от фото ателье идут лично в карман замполита, и он их самым честным образом пропивал.
Вот именно по этому Тулигенов и ушёл с должности фотографа.
Дело в том, что хищническое поведение замполита, довело его до истощения.
Ведь Тулигенов был ещё и водителем БТР. И ночные бдения у фото увеличителя не освобождали его от службы. Но даже если бы освобождало, то всё равно Тулигенов бы не хотел остаться в этой должности.
Жека был крайне удивлён услышанным, но осознать сказанного не успевал, так как продолжал печатать фотографии.
Единственное, о чём Жека мог думать, так это о том, как ему уйти с этой должности.
Тулигенов настоятельно не советовал с этим торопиться. Он объяснял Жеке, что если он сейчас резко станет в позу, то его сгноят на дежурствах.
А через пару месяцев, может быть кто нибудь захочет сам его заменить. Дело в том, что на такое место, может претендовать только человек, которому трудно в подразделении, это либо молодой, либо неудачник типа Машинца.
Тулигенов ушёл, а Жека до трёх утра печатал фотографии.
Закончив с фотографиями, Жека пошёл в батарею. Он просто валился с ног от усталости, и очень хотел упасть на свою солдатскую койку и хоть немного поспать.
Но поднявшись на четвёртый этаж увидел, что его батарея стоит в строю, с касками на голове.
А пьяный комбат орёт на всех без устали.
Увидев это Жека взбесился, и подойдя к Стародупцеву, начал на него орать. Батарея была явно в шоке, от Жекиного поведения.
Жека накинулся на комбата,со словами о том,что – Это моя батарея, это мои солдаты, и я не позволю над ними издеваться!
Комбат опешил, но прид я в себя начал орать в своей обычной манере на Жеку.
Жека же продолжал, в своём стиле - Я сержант, это я командую солдатами, а ты просто должен передавать команды по цепочке, от главнокомандующего, до лейтенанта, вы все просто должны передавать команды!
К счастью комбат был маленького роста, примерно метр шестьдесят пять. А иначе спорить с
ним было бы невозможно. Но Стародупцев не смотря на свой малый рост, бил солдат по лицам подпрыгивая.
Поняв, что Жеку ему переспорить не удастся, он сказал — Давай зайдём в канцелярию и там разберёмся!
Они тут же открыли дверь и они зашли в канцелярию, которая находилась прямо напротив кубрика батареи.
Зайдя в канцелярию и закрыв за собой двери, буйная парочка осталась втроём с писарем. Лёня Щаранский сидел за большим канцелярским столом, и пережидал Стародупцевские вопли.
Увидев, что скандал переместился в канцелярию, он буквально отёк под стол, это было удобно, так как он сидел в настоящем офисном кресле. И оставил он над поверхностью стола только глаза, что бы наблюдать за оперативной обстановкой.
Оставшись в закрытом помещении комбат тут же ударил Жеку по лицу, Жека автоматически не думая, ответил ударом в солнечное сплетение.
Комбат отлетел, и удержался только потому, что задницей встрял в край стола.
Почувствовав, что сила не на его стороне, и что продолжая в таком духе он отгребёт от Жеки по полной, уомбат тут же изменил тон, и уже ласковым голосом сказал -Женя давай на сегодня закончим беседу.
Тут же вышел, распустил батарею, и пошёл домой.
Утром проснувшись, Жека увидел, что у Лёни Щаранского под обеими глазами огромные синяки.
Он с удивлением спросил — Лёня, когда это ты успел отхватить?
На что Лёня явно испуганный, тихо ответил -Да это когда ты комбату дал в душу, он ударился задницей об стол, а я сидел как раз так, что стол ударил меня в переносицу.
Короче говоря, пострадавший был один, и был им писарь батареи.
