Здравствуйте читатели «Фабрики мистики» Официально рукотворная колония о которой пойдет речь, называлась - «Средой препятствующей смертности мышей». Неофициальное ее название «Мышиный рай».
Как все начиналось
Биолог Джон Кэлхун построил колонию в Национальном институте психического здоровья в Мэриленде в 1968 году. Это был большой загон со всем, о чем только может мечтать мышь: много еды и воды; идеальный климат; пачки бумаги для создания уютных гнезд; и 256 отдельных квартир, доступных через сетчатые трубы, прикрепленные к стенам. Кэлхун также провел скрининг мышей, чтобы исключить заболевания. Свободная от хищников и других забот, мышь теоретически могла бы дожить там до необычайной старости, не испытывая ни малейшего беспокойства.
Но дело в том, что это была не первая утопия Калхуна с грызунами, а 25-я. И к этому моменту он уже знал, как быстро мышиный рай может превратиться в мышиный ад.
Самая известная утопия Кэлхуна "Номер 25" началась в июле 1968 года, когда он ввел восемь мышей-альбиносов в куб. После периода адаптации первое потомство мышей родились через 3 с половиной месяца, и после этого популяция удваивалась каждые 55 дней. В конце концов этот стремительный рост замедлился, но популяция продолжала расти, достигнув максимума в 2200 мышей к 19-му месяцу.
Однако этот уверенный рост скрывал некоторые серьезные проблемы. В дикой природе детская смертность среди мышей высока, так как большинство молодежи съедается хищниками или погибает от болезней или холода. В мышиной утопии молодь погибала редко. В результате было гораздо больше молодняка, чем обычно, что создавало ряд трудностей.
Иерархия общества
У грызунов есть социальная иерархия, где доминирующие альфа-самцы контролируют гаремы самок. Альфы устанавливают господство, сражаясь—борясь и кусая любых соперников. Обычно мышь, проигравшая битву, убегает в какой-нибудь отдаленный уголок, чтобы начать все сначала в другом месте.
Но в мышиной утопии проигравшие мыши не могли убежать. А поскольку погибло так мало молодняка, в центре загона собирались огромные орды отсеянных. Они были полны порезов и уродливых шрамов, также время от времени вспыхивали огромные драки — жестокие укусы и царапания. Это было просто бессмысленное насилие. Альфа-самцы тоже боролись. Они держали свои гаремы в частных апартаментах, которые им приходилось защищать от претендентов. Но, учитывая, сколько мышей дожило до взрослого возраста, всегда найдется дюжина горячих парней, готовых сражаться. Альфы вскоре выдохлись, а некоторые вообще перестали защищать свои норы.
В результате в квартиры с кормящими самками регулярно вторгались мужчины-изгои. Матери сопротивлялись, но часто в ущерб своим детям. Многие измученные матери выбрасывали свое потомство из гнезд рано, до того, как они были бы к этому готовы.
Проблемы в поведении
Со временем появилось другое девиантное поведение. Мыши, которых неправильно воспитали или рано выгнали из гнезда, часто не могли развить здоровые социальные связи, и поэтому во взрослом возрасте испытывали трудности с социальными взаимодействиями. Неприспособленные самки начали изолироваться, как отшельники, в пустых квартирах — необычное поведение среди мышей. Тем временем неадекватные самцы весь день занимались уходом — чистили и вылизывали себя час за часом. Калхун назвал их “прекрасными”. И все же, даже будучи одержимыми своей внешностью, эти самцы не проявляли никакого интереса к ухаживанию за самками.
Интересно, что Кэлхун заметил в более ранних утопиях, что такое неадекватное поведение может распространяться как инфекция от мыши к мыши. Он назвал это явление “поведенческой раковиной".
Чем все заканчивалось 25 раз?
Из-за отсутствия интереса, снизилась рождаемость, и способность правильно выращивать щенков, что резко увеличило младенческую смертность, население «Вселенной 25» начало резко сокращаться. К 21-му месяцу новорожденные редко выживали более нескольких дней. Вскоре новые рождения вообще прекратились. Старые мыши задержались на некоторое время — прятались, как отшельники, или ухаживали за собой весь день, но в конце концов они тоже вымерли. К весне 1973 года, менее чем через пять лет после начала эксперимента, численность населения упала с 2200 человек до 0. Мышиный рай вымер.
«Вселенная 25» закончилась полвека назад, но она продолжает удивлять людей и сегодня — особенно как мрачная метафора человеческого общества. Кэлхун активно поощрял подобные предположения, однажды написав:
“В основном я буду говорить о мышах, но мои мысли о человеке”.
