Солнце уже неспешно вставало и золотило первыми лучами степное разнотравье. Доставая из пояса маленькое зеркальце, Сталкер уже знал, что увидит на лбу, и потому темно-бордовый ожог его не удивил, а скорее разозлил.
«Прямо тавро поставил…» - раздраженно прошептал он и направился к палатке.
Сворачивая свой лагерь, Шимон все думал, что это за канават такой, зачем он Батыю, и где эта непонятная вещь обитает.
Вернувшись домой, передохнул немного и стал узнавать про канават у сведущих людей.
Но, удивительно, узнал только, что канават в переводе с татарского означает «кровавая голова» и все. Все! Оказывается, эта легенда дальше Кравотына не ушла.
Но не зря Шимон был самым лучшим в своем деле.
Несколько месяцев ушло на то, чтобы по архивам составить путь Батыя до самой его смерти. Где воевал, где шел, где стоял, где ему по шапке надавали…
Все, все, буквально каждая мелочь имела значение и могла дать необходимую зацепку.
Небольшую такую зацепочку, чтобы размотать клубок до самого канавата.
И надо признаться, что костерил Сталкер предводителя золотой орды, на чем свет стоит.
«Вот почему, почему нельзя было сразу указать точный адрес? Что за привычка у этих призраков говорить загадками? Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…» - копаясь в архивах, не уставал бурчать наш герой.
Почти год понадобился, чтобы выстроить точную хронологию тех далеких событий, и Шимон отправился в путь. В точности повторив путь Батыя и золотой орды, добрался Сталкер до наших мест и здесь-то и узнал про кровавую голову. Не всю легенду, конечно, услышал, но и этого хватило, чтобы понять, какое опрометчивое обещание он дал хану.
Вернулся домой Шимон сам не свой. Ходил из угла в угол, думал, размышлял и понял, что не сможет отдать голову богатыря в руки его убийцы и врага. Не по совести это…
Придется все-таки отказываться от этого дела…
Неудобно, неприятно, но придется…
В ночь перед трагическим событием, Сталкеру не спалось. Промаявшись несколько часов без сна, забылся он только под утро.
И приснилось ему Индира; идет, улыбается, нежно-золотистое сари красиво так ниспадает, да в такт походке колышется. Понимает Шимон, что мало того, задание не выполнил, так еще и признаться в этом боится. И так стыдно ему за свою слабость…
И хочет сказать что-то в свое оправдание, но языком не ворохнуть, как к небу присох.
«Все знаю, - подойдя к нему, шепнула заказчица. – Не ищи камень, поздно уже, да и не поможет…»
Вдруг на платье одно за другим стали проявляться кровавые пятна и становились все больше и больше, пока не выкрасили сари в красный цвет.
Темные глаза Индиры испуганно дрогнули.
«Надо же, именно сегодня сняла жилет, потому что так захотелось надеть сари…» - удивленно произнесла она и, поднеся ладони ко рту начала что-то выплевывать.
Слушая неприятный звук, звякающих друг о друга железок, Сталкер невольно поморщился.
«Возьми, - протягивая ему пригоршню пуль, Индира еще силилась улыбнуться окровавленным ртом. – Тридцать три пули… Собери свои тридцать три самых опасных артефакта и спрячь в монастырях... Батый к ним через тебя добраться может. Прости, что втянула тебя в эту историю…»
Закричав, Шимон проснулся и долго еще водил безумным взором по комнате, опасаясь увидеть премьер-министра Индии. Потом вскочил и помчался в душ, и долго стоял то под горячей, то под холодной водой, пытаясь прийти в себя и смыть с ладоней тяжелый запах крови и железа.
И неизвестно, сколько бы еще стоял, но в ванную комнату постучала жена, выкрикивая, что по новостям передали; сегодня утром было совершенно покушение на Индиру.
Накинув полотенце, Сталкер сломя голову выскочил из ванной.
«Жива она, нет? Что еще говорили?» – делая звук в телевизоре громче, допытывал он ревущую жену.
«Пока только это сказали…»
«Да не реви ты, - обняв любимую, Шимон закрыл глаза. – Может еще все обойдется…»
Но точно знал, что нет, не обойдется…
А еще знал, что в премьер-министра Индии было выпущено ровно тридцать три пули, и она уже на пути к своему отцу, мужу и младшему сыну…
продолжение в картинке внизу
начало в картинке внизу
