Нахожу нужным отметить один тонкий нюанс, который мы не однократно обсуждали с читателями. Можно сделать практический вывод, что легитимизация бастардов в Португалии и в Испании (а также в итальянских владениях пиренейских монархов), принципиально отличалась от подобного процесса узаконивания внебрачных детей во Франции.
Во Франции – легитимизация бастарда, никогда и ни в коем случае не сообщала ему прав законных детей и не уравнивала бастарда с законными отпрысками. Фактически, во Франции узаконивание бастарда – это «всего на всего» официальное признание его сыном короля/знатного человека. Это не так уж и мало, как может показаться на первый взгляд. Для примера рассмотрим положение внебрачных детей короля Генриха II Валуа.
Первый из них – Анри, герцог Ангулемский (1551-1586), которого не следует путать с его же племянником, также бастардом, Шарлем, герцогом Ангулемским (1573-1650), сыном Карла IX. Анри был узаконенным бастардом, любим как отцом, так и законными братьями – Карлом IX и Генрихом III, занимал важные должности, вплоть до своей гибели на одной довольно сомнительной дуэли. К слову, его матушка Джейн Стюарт, в свою очередь была бастардом короля Шотландии Якова IV.
И совсем иной статус был у другого бастарда Генриха II – тоже Анри (1557-1627), носившему имя своей матери - Сен-Реми (по покойному мужу, до связи с королем). Вот это уже был бастард непризнанный, нелегимитизированный, король попросту не захотел его признать, хотя и не отрицал, что это его отпрыск. Известно завещание матери Анри – Николь, в девичестве де Савиньи, где она отмечает, что король Генрих III поддержал своего незаконного брата значительной денежной суммой в 1577-ом году, по крайней мере хоть он его признавал, но опять же неофициально.
Скажем, вот герб Анри Ангулемского – мальтийские знаки были присвоены ему как великому приору Мальтийского ордена во Франции, и стандартная бастардская перевязь (обязательно левая) поверх королевских лилий.
Но можно ли с уверенностью сказать, какой герб был у Анри Сен-Реми? В справочниках иногда дается вот этот вариант, но наличие такого герба у непризнанного бастарда выглядит крайне сомнительным.
У этого Анри Сен-Реми, в отличии от герцога Ангулемского было многочисленное потомство, но уже к началу XVIII века, оно настолько измельчало, что часть его буквально нищенствовала. Жанна де Ла Мот-Валуа (1756-1791), известная авантюристка, связанная с «делом об ожерелье» королевы Марии-Антуаннетты, считается принадлежащей именно к обнищавшей хуже некуда ветви потомков Анри Сен-Реми; были и другие его потомки, частью осевшие в Германии. Отец Жанны был бывшим солдатом, пробавлявшимся браконьерством, а матерью и вовсе падшая женщина. Однако, в этой части истории Жанны де Ла Мот не все чисто и явно, я даже склонен предполагать некую аферу – с подложным происхождением авантюристки.
Особняком во «французской схеме» стоит случай с двумя бастардами Луи XIV – герцогом Мэнским, Луи Огюстом (1670-1736) и графом Тулузским, Луи-Александром (16778-1737), которых король не просто узаконил, а сверх того попытался ввести в линию престолонаследия. Инцидент для Франции совершенно исключительный, так как эти внебрачные дети по замыслу короля, шли за его правнуком – будущим Луи XV. Таким образом, бастарды обходили законных Капетингов – принцев Конде и Орлеана, сына Филиппа, брата Короля-Солнце.
Учитывая необычность решения короля, рискну предположить, что его целью было вовсе не сообщение своим бастардам равных прав с законными детьми, а нечто иное. Например, создание партии, противостоящей герцогу Орлеанскому - племянника король не любил и мог опасаться за будущее своего малолетнего правнука при таком «ненадежном» регенте. Но, в любом случае, это решение короля, практически сразу после его смерти было аннулировано и все вернулось на круги своя – Орлеаны стали первыми в очереди после прямых и законных потомков Луи XIV.
Но совсем иначе обстояла ситуация в пиренейских королевствах, за исключением Наварры, монархи которой, будучи еще и французскими владетельными сеньорами, придерживались обычаев Франции. Только у них, из всех поздних королевств Пиренейского полуострова удавалось сохранить переход короны по законным линиям, несмотря на то, что мужские линии династий постоянно угасали – переход шел по женским линиям.
Последним эту корону независимой Наварры получил Генрих Наваррский, по праву матери. И не будь у него прямых наследников (что вполне могло случиться, не избавься он вовремя от Маргариты Валуа), корону Франции получил бы герцог Конде, а корону Наварры, как и полагается, сестра Наваррского – Екатерина, если бы она, конечно, пережила брата-короля.
А бастарды в Наварре оставались бастардами. Еще когда Жанна, будущая супруга Филиппа IV Красивого, оказалась единственной законной наследницей своего отца, никто и не планировал надевать корону на ее сводного брата-бастарда Хуана Энрикеса де Лакарра (1269-1323). Но зато последний основал (благодаря удачному браку) второй дом де Лакарра и его потомки были верными маршалами своих законных кузенов вплоть до захвата большей части королевства Фердинандом Католиком, королем Арагона, из бастардской же династии Трастамара.
Приход же династии Трастамара на трон Арагона я рассматриваю в отдельной статье, можно лишь отметить любопытный казус, в контексте рассматриваемой темы: предыдущая королевская династия Арагона – Барселонский дом, пала просто потому, что последний ее король Мартин I Старший, король Арагона и он же Мартин II – король Сицилии (1356-1410), возжелал сделать наследником сразу двух управляемых им королевств – Арагона и Сицилии, бастарда своего сына - Фадрике.
И это в обход двух законных линий, только по мужской линии – во Франции того времени это было бы просто немыслимо. Король не просто узаконивал бастарда, здесь легитимизация значила получение всех прав старшинства, все равно что Фадрике являлся бы законным внуком короля.
Но Мартин Старший не успел получить благословение Папы Римского. В результате бастард не стал королем, все законные представители Барселонского дома по мужской линии, остались не у дел, а корону Арагона получил Фернандо Трастамара – внук кастильского короля-бастарда Энрике II.
Сын Фернандо, основавшего новый Арагонский королевский дом, Альфонсо V Великодушный (1396-1458), осуществил «комбинацию» похожую на план Мартина I Старшего, вот только уже в итоге успешную. Не имея законных сыновей, Альфонсо, как и полагается, передал отцовское наследство – Арагон, младшему брату Хуану, а корону Неаполя, которую он считал свои личным завоеванием, завещал своему бастарду Фернандо. Последний и стал законным неаполитанским королем Фернандо I (1424-1494) – тоже яркий случай легитимизации бастарда по «испанскому» канону, когда признание, это не просто признание, а полное уравнивание в правах наследования.
