В детстве Клода Дебюсси все звали Ахиллом. Потому что у него было двойное имя - Ахилл-Клод. Когда он повзрослел и научился распознавать безвкусицу, с негодованием отбросил первое, сочтя его вычурным и претенциозным. Но уже сам выбор имени древнегреческого героя многое говорит о его родителях, буржуа, не чуждых пошлой пышности.
Да, ему не очень повезло с семьей. Отец, судя по всему, был человеком легкомысленным и поверхностным, не добился в жизни никаких особенных успехов, а в искусстве видел только развлечение. С матерью все было еще хуже: она была груба, вспыльчива, запросто могла ударить сына и в ярости орала на него: «Лучше бы я родила на свет клубок гадюк!» Зато ему повезло с тетей: та жила у моря, в Каннах, любила мальчика и старалась увлечь его изящными искусствами. В целом, она предполагала, что ребенок станет моряком, но все-таки на всякий случай водила его в оперу и на концерты.
Именно тетя оплачивала и его первые уроки музыки. В десять лет он поступил в Парижскую консерваторию, а став старше, начал давать уроки музыки сам. И очень удачно познакомился с Надеждой Филаретовной фон Мекк - той самой меценаткой, которая на протяжении многих лет снабжала деньгами своего кумира Чайковского (так ни разу и не встретившись с ним лично). Дебюсси ей ужасно нравился. В переписке с Чайковским Надежда Филаретовна сообщала про «премилого француза», которому «двадцать лет, но на вид нет еще и шестнадцати». Даже послала Петру Ильичу юношеское неудачное сочинение Ахилла, «Цыганский танец»; Чайковский, перед тем, как разнести «Танец» в клочья, из вежливости назвал его «очень миленькой вещицей».
Дебюсси сопровождал Надежду Филаретовну и ее детей в странствиях по Европе, доехал с ними до Москвы (и с большим интересом отнесся к русской культуре: его крайне впечатлили Бородин, Римский-Корсаков и Мусоргский). Потом возвращался во Францию - и снова ехал к фон Мекк... «Парижанин с головы до ног, всегда и всем доволен и смешит публику невообразимо» - писала Надежда Филаретовна Чайковскому. Говорят, эта прекрасная дружба разрушилась только потому, что Дебюсси очень некстати влюбился в дочь фон Мекк, Соню.
«Всем доволен и смешит публику» - это была довольно поверхностная оценка. Люди, знавшие Дебюсси лучше, писали о нем другое: «у него необщительный и замкнутый характер», «наш принц тьмы». «Не знаю, приходилось ли вам ложиться в постель со смутным желанием заплакать» - писал он сам. То и дело приходилось сражаться с черной меланхолией. Скорее всего, для него были характерны перепады настроения, - и некоторых тянет назвать его «прОклятым композитором» (как Поль Верлен называл «прОклятыми поэтами Рембо, Малларме или самого себя).
Впрочем, его любовная жизнь выглядит не столько трагедией, сколько какой-то неуклюжей трагикомедией с элементами мрачного водевиля. Сначала он завел роман с замужней женщиной Мари Бланш Ванье, оставаясь лучшим другом ее супруга (тот, похоже, несколько лет ни о чем не догадывался). Потом решил жениться на певице и пианистке Терезе Роже, чтобы с помощью этого брака войти в светское общество (но при этом продолжал жить с любовницей - в конце концов неизвестные «доброжелатели» оповестили об этом невесту в анонимных письмах). Потом все-таки женился на манекенщице Лили Тексье, но счастье длилось недолго: Дебюсси увлекся дамой по фамилии Бардак, ушел к ней, а несчастная супруга пустила себе пулю в живот (ее спасли). После этого отвратительные слухи о Дебюсси, который якобы оставил бедняжку жену ради богатой немолодой покровительницы, ползли по всему Парижу, а драматург Батай состряпал по мотивам этой истории пьесу «Обнаженная женщина». Стоит ли говорить, что все это вызвало у Дебюсси новый приступ меланхолии. Эмма Бардак, судя по всему, была любовью всей его жизни, и с деньгами этот роман не был связан, но как и кому это докажешь? «У меня нет таланта... Я беднее последнего нищего... Я вижу вокруг себя так много отступников, что навсегда потерял веру в человечество» - писал он друзьям.
В целом - не то чтобы бурная и богатая событиями жизнь. И не очень долгая: Дебюсси умер от рака, когда ему было всего 55 лет. Но то, что он сделал с французской музыкой, переоценить трудно. От юношеских романсов он перешел к необычным для того времени сочинениям - таким, как «Послеполуденный отдых фавна». На эту музыкальную иллюстрацию к стихотворению Малларме потом поставил короткий балет Вацлав Нижинский (по мнению Дебюсси, не любившего все эти русские танцы - «варвар»; но балет стал сенсацией, а собственно об «Послеполуденном отдыхе...» Дебюсси иногда говорят, что с него началась вся современная музыка). «Бергамасская сюита», вдохновленная стихотворениями другого его великого современника, Верлена, стала хитом на все времена (ее третью часть, чудесный «Лунный свет» обожают все люди земли - кто не обожает, тот, скорее всего, не слышал). Единственная опера «Пеллеас и Мелизанда» по Метерлинку вызвала очень бурные и противоречивые отзывы в 1893 году, но ныне считается сокровищем. Как и «Море», наверное, самое популярное его произведение, в котором он пытался воссоздать - и воссоздал - в музыке бесконечно меняющуюся и остающуюся неизменной водную гладь. В юности наставники-академики призывали его бороться с опасным соблазном «расплывчатого импрессионизма». Он, разумеется, их не послушал - и стал величайшим композитором-импрессионистом, да и просто одним из самых лирических и эмоциональных композиторов всех времен.
