На Востоке любят рассуждать о перерождении. Любят давно и разнообразно. От Палестины до Окинавы ведут речи о возрождении пшеничных зерен, павших в землю и колесе Сансары, вращающимся до полного просветления блуждающего в лабиринтах жизни и смерти.
Не отстают в этом волнующем вопросе и мусульмане, изучающие процесс танасух в многочисленных школах шиитов, исмаилитов, мутазилитов и конечно суфиев.
Человек мало того, что широк, так еще и жаден до жизни. Если в стремлении избежать смерти и являться в мир многократно, наблюдается некое единство, то в остальных вопросах, особенно практических, мы чрезвычайно многолики. Ничего не поделаешь, но разные группы народов по-разному смотрят на процесс реинкарнации.
Довольно своеобразно видели трансцендентальное перерождение, а главное экзистенциально его практиковали те, кто отвечал в Османской империи за набор новобранцев в Йени чери, то есть тех кого мы называем янычары.
Молодых и очень молодых людей, вырывали с корнем из привычной, а чаще, единственно знакомой среды обитания. Вырывали для того, чтобы они, полностью изменившись, стали частью, более того, лучшей частью, другого, не известного, а скорее чуждого, им мира. Для этого все прежнее, что было в них должно умереть, а на его место, прийти совершенно новое и неведомое.
Процесс этот начался еще дома, то есть там, где раньше он был - их дом. Человек 100 или 150 новобранцев переодевали в длинную до пят одежду желтого или чуть светлее цвета, а на голову надевали высокие колпаки с пером на правой стороне - свидетельство принадлежности к некоей касте, сути которой они не понимали.
Когда кятиб, то есть писарь, завершал свой дефтер - реестр призванных, то с их родителей и соседей собирали тезкере акчеси в размере 20 акче с селения. Эти деньги делились между самим писарем, сборщиком девширме по пять акче, а остальные шли представителю Нового войска, ответственному за сопровождение новобранцев, которого называли янычар - сюрюджи. Он охранял, кормил и одевал на эти средства молодых людей или аджеми огланов - новобранцев.
По прибытии в столицу их размещали в домах горожан, а на следующее утро доставляли в резиденцию янычарского аги Стамбула, то есть руководителя гарнизона Йени чери. Начиналась работа медицинской комиссии - йоклама.
Во главе “военно-врачебной комиссии” стоял Джеррах, то есть специальный лекарь, в обязанности которого входили: общий осмотр; изучение антропометрических данных; экспертная оценка конфессиональной принадлежности призывников, производимая путем осмотра их крайней плоти, а кроме того, суннат - ритуальное обрезание, если точнее, то ваджиб - обязательная его разновидность.
По результатам осмотра юношей распределяли по местам жизни и работы. Жизни, которая готовила их к судьбе абсолютно не похожей на все то, что могло ожидать на Родине. Непохожей и неведомой до такой степени, что даже мыться, кушать, говорить и думать придется совершенно иначе, нежели чем они это делали всю их недолгую жизнь.
Наиболее видные и сообразительные юноши направлялись на работы при дворце. Крупные и физически развитые - в бостанджи, то есть служители султанских садов - бостанов. Там из них готовили личных телохранителей монархов Сиятельной Порты.
Некоторая часть аджеми огланов направлялась в специальные казармы призывников в Стамбуле для производства самых различных работ в столице. От уборки улиц, до разгрузки кораблей в порту.
Однако большинство бывших христианских юношей предоставлялась в распоряжение крестьянских семей как правило в Анатолии и Румелии. В новых домах они должны жить и работать. Учиться Исламу и языку. Осваивать тонкости чужого быта и народных традиций.
Они не были рабами и не могли ими быть. Ведь на самом начальном этапе, сразу после медицинского осмотра, они проходили обряд суннат - обрезания и произносили шахаду, свидетельствующую, что нет богов кроме Единого и Мухаммед Его пророк и посланник. Таким образом, они становились аль ихван муслимин, то есть братьями по вере - мусульманами.
Однако, и свободными не были точно. Проживали в семьях на правах учеников, выполняющих все обязанности, которые могли возникнуть на селе, а там работы всегда немерено. Более того, вообще предпочтение отдавалось именно крестьянским семьям. Тяжелый физический труд и суровый быт должны стать для них плавильным котлом.
Отсюда запрет на распределение аджеми огланов в семьи мулл, имамов, кадиев и даже ремесленников. Вообще городским жителям. Призывники должны прожить годы "перерождения" именно в сельской местности. Там они должны попасть в местную почву и прорасти уже янычарами.
Крестьяне, которые брали к себе аджеми оглана, платили в казну не менее одного алтына, который примерно, точнее очень примерно, был равен 300 акче. Кроме того, хозяин фермерского хозяйства частично освобождался от налогов. За работу новому жильцу он не платил ничего, но ели все за одним столом и спали в одних помещениях. Никаких притеснений в правах и тем более оскорблений и унижения не допускалось категорически.
За этим следили строго. Вообще все годы, что аджеми оглан проживал в семьях или где бы то ни было еще, а это было, как правило, от двух до восьми лет, за ним постоянно присматривали местные янычарские ага. За это им платили дополнительные 25 акче, за каждого подконтрольного. Плата шла за счет проверяемых семей, так что, широкие возможности для коррупции открывались каждому желающему. Есть мнение, что таковые встречались.
Периодически представители Йени чери устраивали проверки условий жизни, будущего йолдаши, то есть товарища. Не следует забывать, что корпус янычар был своеобразным мистическим и боевым братством. Все члены которого, становились товарищами, то есть йолдаши, а за своими надо присматривать - они будущие братья по оружию и особому положению в обществе.
По прошествии определенного количества времени, а точнее по достижении возраста 18 - 19 лет, йолдаши прибывали в Стамбул. Янычарский ага столицы не сразу зачислял их в штат Йени чери.
Молодым выдавали новую одежду, но они по прежнему носили высокие колпаки аджеми огланов. Жить новоиспеченным йолдаши предстояло в особых казармах - ода, что переводится как помещение.
На новом месте им предстояло пройти еще один уровень перерождения. Он назывался торба, то есть мешок и подчинялись они только руководству янычар. Теперь им предстояли работы в столице. Кроме того, труд этот становился оплачиваемым - 1 акче в день.
Просматривается логика процесса: путь от особо к менее тяжкому труду. От низкой ступени социальной иерархии к более высоким. И все это благодаря принадлежности к той самой касте, сути которой они еще недавно не понимали, но вступили в которую, надев высокие колпаки с пером на правой стороне. А впереди их ожидали заоблачные ступени, означенные ношением кече или берк - особого головного убора янычар - белого рукава с султаном в виде метелки из страусовых перьев.
В Стамбуле аджеми огланы работали на строительстве государственных объектов, грузчиками в порту, гребцами на султанских судах гражданского назначения. Чаще всего на заготовке или разгрузке дров, нужда в которых наблюдалась постоянно. В том числе и для обеспечения султанского дворца и конечно корпуса янычар.
Со временем все чаще, аджеми огланов использовали для обеспечения жизнедеятельности своих собратьев по военной касте - янычар. Они много работали в казармах корпуса. На кухне и, главное, по выпечке особого хлеба.
Вообще продовольственное снабжение янычар и аджеми огланов производилось из дворцовой кухни, что не могло не способствовать возникновению уверенности в собственной избранности.
Еще вчера молодой йолдаши был бесправным в Османской империи кафиром, то есть не верным. Потом он становился райя, труд и быт которого были тяжелы до невыносимости, а теперь он кормился с султанской кухни.
Теперь он получал за свой труд деньги, которые тратил только на себя. Обмундирование, питание, крыша над головой даны султаном. Султаном же, ему дано особое положение в обществе.
Вплоть до того, что он ходил в особую баню, которая ему стоила 1 акче и в тот день, когда туда шли он и его собратья, не пускали больше никого. В другие дни, не янычарам, вход стоил 5 акче.
Еще вчерашний даже не раб, а налог, вдруг начинал ощущать принадлежность свою к особой элите.
Элите, спаянной особым братством избранных, отмеченных, отважных и приближенных к тому кто все это ему дал - Султану Сиятельной порты.
За него и за братьев он готов был не только отдать свою, но и забирать чужие жизни. В том числе, своих бывших соплеменников и единоверцев - процесс перерождения приносил свои плоды.
Логика этого процесса говорит о том, что сила не только рождает право, но и творит новую сущность.
Вот примерная инструкция к возможному применению: для начала, вы, демонстрируя силу, отнимаете все, то есть абсолютно все, что дано не вами. Затем, постепенно награждаете тем, что считаете нужным, утверждая свое всесилие. Наконец, как высший приз, вы даруете ощущение принадлежности к этой силе. Все. Он переродился и он Ваш.
Продолжение следует.
