До отъезда из Остра оставалось несколько недель, и начались странные перемещения. Батарею Жеки перевели в другую казарму, а на их место поселили партизан.
Естественно в старом расположении осталось куча оборудования, но его сложили в закрывающийся на замок кубрик пятого взвода.
Сама же батарея въехала так же на третий этаж буквально через одну казарму от своей старой.
А над батареей находилась теперь школа прапорщиков.
Это были уже заматеревшие в Афгане и Венгрии мужики. Они ходили мощным строем, и выглядели по сравнению с заморышами курсантами, как тридцать три богатыря. В сравнении с военнопленными.
Как всегда место перемены жительства принесло и новые проблемы. Прапорщикам в армии стараются не отдавать честь. Это такая старая традиция. Есть даже поговорка — Курица не птица — прапорщик не офицер.
В учебке курсанты не имели привычки не отдавать прапорам честь. Дело в том, что в Остре по привычке, честь отдавали даже бабам замотанным в платки, это было доведено до автоматизма.
Но только не Мамедов, который не говорил по русски и живший, так-как у себя в горах, и не знал, что такое вообще отдавать честь.
И он, идя по дороге не отдал честь прапорщику, который вёл строем сто пятьдесят курсантов школы прапорщиков.
Те же, схватили его и потребовали, что бы он отдал честь их командиру.
Мамедов ростом метр шестьдесят, ничего не понял и начал орать на них азербайджанском маты.
Естественно, все, кто служил, понимали маты на всех языках нашей огромной страны.
Тогда они схватили Мамедова и потащили его в туалет на четвёртый этаж, в своё расположение.
Затащив его в туалет, они поставили его на ноги и приказали мыть унитаз.
Но Мамедов не согласился на токую воспитательную меру, схватив с умывальника оказавшуюся здесь опасную бритву, он ударил ей одного из курсантов по лицу, а сам прыгнул головой вперёд в закрытое окно.
Жека как раз был в наряде.
Услышав звон разбившегося окна и крики, он выглянул на улицу. Там на снегу, в крови лежал Мамедов.
Жека быстро сообщил по телефону о том, что произошёл несчастный случай, и сообщив сержанту побежал к Мамедову.
Подбежав к нему Жека думал, что тот умер. Но взяв его за руку почувствовал, что Мамедов крепко сжал его ладонь.
После этого он смог объяснить Жеке, чтобы Жека не оставлял его.
Тут же выскочили курсанты с носилками, и положили Мамедова на них.
Мамедов не отпускал Жекину руку. И так, все рысью донесли его до санчасти.
К вечеру все с удивлением узнали, что Мамедов сломал только ногу.
И через несколько дней он уже на костылях припрыгал в батарею. Первое, что он сделал, подошёл к Жеке и пожал ему руку.
Потом к Жеке подошли остальные азербайджанцы и объяснили, всё, что произошло с Мамедовым, и поблагодарили его за то, что он за ним поухаживал.
Так же объяснили, что Мамедов держал Жеку за руку, так как ыл уверен, Жека не даст над ним надругаться пока он был ранен.
Сам же Мамедов всё время прыгал на костылях вокруг Жеки, и был готов перегрызть за него глотку любому, кто на Жеку косо посмотрел.
