Имя Элеоноры Арагонской менее известно любителям истории Ренессанса, чем имена её дочерей Изабеллы д’Эсте, маркизы Мантуи, и Беатриче д’Эсте, герцогини Милана. Тем не менее, эта неаполитанская принцесса оказала большое влияние на умы и души своих детей. Даже не верится, что отцом такой прекрасной и чистой женщины был самый развратный и жестокий правитель Италии.
В 1472 году богатый флорентийский купец Филиппо Строцци заказал мастеру Бенедетто Майано (или Франческо Россели) так называемую «Таволу Строцци», картину с видом на Неаполитанский залив, где изображено возвращение Арагонского флота после битвы при Искье. На берегу залива выделяется Кастель-Нуово (Новый Замок), чьи обрамлённые башнями мощные стены доминируют над переполненной набережной, перед которой проходит парад кораблей. Слева от Кастель-Нуово располагается Кастель-дель-Ово (Яичный замок), первая оборонительная крепость Неаполя, служившая одновременно городской тюрьмой. На вершине холма возвышается еще один старый замок — Кастель-Сант-Эльмо, названный в честь святого Эразма (Эльма) Антиохийского. Неаполь тогда являлся столицей королевства, в которое входила вся южная часть итальянского полуострова, включая Сицилию. По завещанию Альфонса V, короля Арагона, эти завоёванные им земли унаследовал его единственный внебрачный сын Фердинанд I (Ферранте). Именно Ферранте получил в подарок от флорентийца «Таволу Строцци» и повесил картину в своей спальне над изголовьем кровати в замке Кастель-Нуово.
За тридцать лет своего правления Ферранте I добился процветания Неаполя. С помощью дипломатии и династических браков король установил тесные отношения со многими итальянскими и иностранными государями, что принесло ему славу и прозвище «Судьи Италии». Кроме того, он покровительствовал многим художникам и гуманистам эпохи Ренессанса, а также возвёл в Неаполе величественные здания, которые до сих пор украшают этот город. Вместе с тем почти всю свою жизнь Ферранте вынужден был воевать с многочисленными завоевателями, посягавшими на его прекрасное королевство, а также усмирять мятежных баронов. Враги недаром считали его страшным человеком. Папский церемониймейстер Якоб Буркхардт следующим образом описал увеселительную деятельность Ферранте: «Его удовольствия были двух видов: ему нравилось, когда его противники были рядом с ним, либо живыми в хорошо охраняемых тюрьмах, либо мёртвыми и забальзамированными, одетыми в костюмы, которые они носили при жизни». Никого не боясь, король с большим удовольствием водил своих гостей на экскурсию по своему знаменитому «музею мумий». Самой же безобидной чертой Ферранте была патологическая страсть к молодым женщинам, так, помимо двух жён, он имел кучу любовниц и внебрачных детей. Вообще, король обожал окружать себя ребятишками и даже брал на воспитание детей казнённых им врагов.
Чтобы укрепить положение своего незаконнорожденного отпрыска, Альфонс V женил его на француженке Изабелле Клермон (ди Кьяромонте), дочери Тристана Клермона, графа Копертино, унаследовавшей также от матери права на княжество Тарентское. Она приходилась родственницей многим знатным сеньорам Италии и Франции, а её бабушка Мария в первом браке была королевой Неаполя. Известно, что Изабелла отличалась набожностью. Об этом также свидетельствует картина неизвестного художника, где она изображена молящейся вместе со своими старшими детьми Элеонорой и Альфонсо, будущим королём Неаполя. А ещё ей нельзя отказать в мужестве, которое она проявила во время анжуйско-арагонской войны. Когда в 1460 году французы во главе с герцогом Анжуйским вторглись во владения Ферранте, против короля сразу восстали многие из его вассалов. Видя отчаяние своего мужа, королева переоделась монахом и вместе со своим духовником отправилась в лагерь своего дяди принца Тарентского, союзника французов. Изабелле удалось уговорить родственника не воевать против её мужа. А потом, вернувшись в Неаполь, она выдержала осаду герцога Анжуйского до подхода войска Ферранте. Поэтому неудивительно, что король боготворил свою жену, несмотря на многочисленных любовниц. Всего в их браке родилось шестеро детей. А после того, как в 1465 году Изабелла скоропостижно скончалась, Ферранте I ещё десять лет оставался вдовцом.
Из всех своих многочисленных потомков Ферранте I особенно любил старшую дочь Элеонору, родившуюся 22 июня 1450 года. В возрасте пяти лет её обручили со Сфорца Мария Сфорца, третьим сыном герцога Милана, который был всего лишь на год старше самой Элеоноры. Считается, что испанский монах Педро Ниссар изобразил её жениха на алтарном образе в виде святого Георгия, поражающего копьём дракона. Саму же Элеонору живописец поместил на заднем плане справа. Но, вероятно, Ферранте мечтал о лучшей партии для своей любимицы, потому что в 1465 году он предложил руку Элеоноры королю Венгрии Матьяшу I. Тем не менее, девушка ему почему-то не понравилась и позже он женился на её младшей сестре Беатрисе. А в 1470 году Ферранте официально расторгнул помолвку своей старшей дочери со Сфорца Мария, несмотря на то, что тому досталось в наследство от отца небольшое герцогство Бари. Некоторые источники утверждают, что Элеонора не просто была помолвлена, но даже успела выйти замуж за миланца. Но в этом случае «любитель мумий» мог сослаться только на декрет папы Григория VII, согласно которому брак может быть расторгнут, если по истечению трёх лет супруга сохранила девственность. Возможно, Сфорца Мария Сфорца просто не любил женщин?
После смерти матери наибольшее влияние на Элеонору оказала Ипполита Мария Сфорца, сестра её жениха, которая в 1465 году прибыла в Неаполь, чтобы выйти замуж за Альфонса, герцога Калабрийского. Подобно своему отцу, тот был жесток и вероломен, а также известен своей грубостью и распутством: жертвами его насилия стало немало девушек из знатных семей. К тому же, наследник Ферранте I не отличался любовью к наукам и искусству. Зато невестка Элеоноры уже в четырнадцать лет прославилась тем, что на церковном соборе в Мантуе выступила с приветственной речью на латыни, обращённой к папе Пию II. Образованная и умная Ипполита Мария, поселившись с мужем в замке Кастель Капуано у городских ворот Неаполя, собрала при своём дворе целое созвездие людей искусства, в том числе, она привезла с собой из Милана своего учителя, учёного грека Ласкариса. Сама герцогиня Калабрийская особенно интересовалась литературой и в часы досуга бралась за перо. Кроме того, в Неаполе она создала собственный кабинет (чуть ли не первый в Европе), где хранила многочисленные греческие и латинские манускрипты, собрание живописи и медалей. Несмотря на четырёхлетнюю разницу в возрасте, Ипполита Мария быстро подружились с золовкой. Их совместные прогулки между апельсиновыми деревьями в садах Кастель Капуано, разговоры и общение, окончательно сформировали личность Элеоноры, которая, в свой черёд, передала любовь к культуре Возрождения своим детям. Даже после своего замужества она продолжала постоянно переписываться с любимой подругой.
Ферранте I быстро нашёл дочери нового мужа, пусть гораздо старше её, но зато более родовитого и богатого, чем Сфорца, потомка ломбардских крестьян. Это был Эрколе д’Эсте, сын правителя Феррары и друг детства Ферранте, который вместе со своим братом воспитывался в Неаполе, где освоил не только военные искусства и рыцарские добродетели, но также сделался большим знатоком античной архитектуры и изящных искусств. Его род, один из древнейших в Северной Италии, на протяжении 500 лет правил в Ферраре и Модене. Согласно фамильным преданиям, Эсте вели своё происхождение от каролингских наместников, а позднее поэты сочинили им генеалогию, по которой они считались потомками самого Карла Великого и даже троянских царей. Как только в 1471 году сорокалетний Эрколе стал герцогом Феррары, Ферранте сразу же обручил его со своей старшей дочерью. А 3 июля 1473 года Элеонора Арагонская вышла замуж за Эсте, который выбрал её «из-за большого приданого, а также потому, что она происходила из рода, где женщины славились плодовитостью».
По пути принцесса заехала в Рим, где папа Сикст IV предоставил ей роскошные апартаменты. В письме к отцу Элеонора упомянула, что даже её ночной горшок был сделан из позолоченного серебра. Ещё она рассказала о банкете, устроенном в её честь, который длился шесть часов, и это была бесконечная череда блюд, сопровождаемых музыкой, танцами и поэзией. «Странно, что сокровища Церкви используются в таких целях», - удивлялась Элеонора. Наконец, ярким июньским утром двадцатидвухлетняя принцесса въехала в Феррару в платье, сверкающем драгоценностями, с великолепным балдахином над головой и золотой короной на распущенных волосах. Приветственные латинские речи, оркестровая музыка и театральные представления, которыми уже тогда славилась Феррара, встречали свадебную процессию на каждом шагу. Дома были увешаны гобеленами и золотыми тканями, вдоль широких улиц виднелись посаженные аллеи цветущих кустарников, и звонкие крики приветствовали прибытие прекрасной принцессы, поселившейся вместе в мужем в ренессансном здании дворца, соединённом крытым переходом со старым замком. Став герцогом Феррары, Эрколе I д’Эсте уже через неделю начал реконструкцию и перестройку дворца своих предков, дабы он соответствовал королевскому рангу его будущей супруги, и в северном крыле разместил новые апартаменты – для себя и герцогини.
Очарование и доброта Элеоноры вскоре покорили сердца её подданных. С самого начала она вместе с мужем охотно занималась меценатством и нашла родственную душу в золовке, Бьянке, «Деве Эсте», чья латинская и греческая проза вызывала восхищение у всех современников. Сама герцогиня хорошо играла на арфе, имела небольшую библиотеку и коллекционировала полотна знаменитых художников. Она не только покровительствовала многим деятелям искусства, но и уделяла много времени развитию ремёсел. По её предложению в Ферраре обосновались ткачи из Милана и Флоренции, которые наладили местное производство шпалер. Также по инициативе герцогини из Испании в Феррару переехали вышивальщицы, славившиеся своим мастерством. Элеонора вникала во все тонкости ремесла, лично подбирая материал, цвета и рисунки для тканей, которые шли на украшение дворцовых покоев. Что же касается её семейной жизни, то она поладила со своим супругом, несмотря на холодность его характера (за что Эрколе прозвали «Северный ветер» и «Алмаз»), а также коварство и беспринципность в политике. Недаром Элеонора была дочерью любителя мумий. К тому же, Эрколе, как и она сама, отличался набожностью. Герцог слушал мессу каждый день или даже несколько раз в день, и в Страстный четверг кормил сотни бедняков в большом зале замка, а затем омывал ноги гостей и раздавал им одежду и деньги. Вместе с Элеонорой он покровительствовал монахиням и основал несколько женских монастырей. 18 мая 1473 года у пары родился первый ребёнок, дочь Изабелла, сразу ставшая любимицей семьи. Через год на свет появилась их вторая дочь Беатриче, а 21 июля 1476 года герцогиня родила сына. Восторгу феррарцев не было предела. Звонили в колокола, лавки закрыли на целых три дня, а ребёнка крестили с большой помпой в часовне Весковадо, недалеко от Дуомо (Собора).
Младенец получил имя Альфонсо в честь своего деда, великого короля Неаполя, и, по словам хрониста, был устроен «прекрасный праздник» на вилле Скифанойя. В украшенном фресками зале этого любимого Эсте летнего дворца был дан концерт с участием ста трубачей, волынщиков и тамбуринистов, а также был приготовлен роскошный банкет по моде того времени с огромным количеством конфет, изображавших дам и кавалеров, животных, деревья и замки. Причём все они были из позолоченного и цветного сахара и, как рассказывал всё тот же хронист, были унесены или съедены людьми, как только открылись двери. Но несколько дней спустя, когда Эрколе был в отъезде, внезапно вспыхнуло восстание, тайно спланированное племянником герцога, Никколо д'Эсте. Последний хотел захватить герцогиню с маленькими детьми, но, к счастью, его попытка потерпела неудачу благодаря мужеству и присутствию духа Элеоноры. Дворец уже был окружён вооруженными людьми, когда шум достиг ушей герцогини, которая, вскочив с постели, с маленьким сыном на руках, двумя маленькими дочерями и несколькими верными слугами бежала по крытой галерее в старый замок. Едва она покинула свою комнату, как заговорщики ворвались внутрь и разграбили дворец, убивая всех, кто пытался оказать сопротивление. Жители Феррары, однако, были верны своим любимым герцогу и герцогине. После нескольких дней тревожного ожидания Эрколе вернулся, подавил беспорядки и восстановил порядок в городе. В тот вечер он появился на балконе замка и обнял свою жену и детей под крики и аплодисменты всего города. На следующий день вся герцогская семья отправилась во главе торжественной процессии в собор и там публично поблагодарила за своё чудесное избавление. За сим последовали ужасные репрессии, и Никколо д'Эсте с двумя сотнями своих сторонников был казнён.
После бунта Элеонора Арагонская решила обосноваться с детьми отдельно от мужа за мощными стенами старого замка. Ей, по-видимому, не слишком понравилось жить рядом с кухней, амбаром и свинарником. В феврале 1477 года хронист написал: «начались работы в Кастельвеккио: укрепляют арматурой и делают комнаты для мадонны герцогини, которая не может жить как мужчины». Постепенно старый замок оброс окнами, лоджиями, балкончиками и садами. Над всем западным двором был создан подвесной сад. Второй сад разбили с северной стороны замка – за крепостным рвом – павильон с колоннами и фонтаном, с лоджиями и перголами, увитыми цветами, с клумбами, кустарниками и фруктовыми деревьями. «Маленький рай на земле», «Вавилонские сады», «Божественное место» — вот как описывали сад Элеоноры Арагонской. В апартаментах герцогини был большой зал, комната в башне Маркезана, гардеробная с потолком, расписанным «под античность», две комнаты с растительными узорами, комната с печью и комнаты для придворных дам. В 1485 году во время ремонта, указаны также «спальня госпожи», салон для дам, комната рядом с личной часовней герцогини. На стене спальни были изображены огромные колонны и фреска с видом Неаполя — «вид с натуры, на переднем плане синее море, с кораблями и галерами», а на берегу видны все важные здания города. Вид Неаполя в спальне герцогини имел символический смысл – связь с предками, другие изображения этого города находились в комнатах её детей. Постепенно старый замок, построенный в XIV веке на границе города, стал его центром. И, в конце концов, туда перебрались все члены семейства Эсте.
1 июня 1477 года Элеонора с дочерями, трёхлетней Изабеллой и двухлетней Беатриче, приехала в Неаполь. Визит был приурочен к свадьбе Ферранте I с Хуаной Арагонской, испанской принцессой. А 19 сентября Элеонора родила в Неаполе второго сына, которого назвали в честь деда Ферранте. Но уже в ноябре ей пришлось вернуться в Феррару, так как Эрколе был назначен генерал-капитаном Флоренции. Она решила взять с собой свою старшую дочь Изабеллу, оставив новорожденного и Беатриче на попечение их деда. Во время отсутствия мужа Элеонора управляла государством и рассматривала просьбы о помиловании осуждённых. В 1479-1480 годах вместе с придворным инженером Пьетро Бенвенути герцогиня занималась радикальной перестройкой не только замка, но и старого дворца Эсте. В письмах мужу она сообщала подробности работ, на которые он отвечал разъяснениями и собственными «рисунками проекта», полностью доверяя здравому смыслу и способностям жены. Иной раз она сама финансировала строительство. Известно, что герцогиня была богата и независима в финансовых вопросах. Её приданое составило 60 тысяч дукатов и Эрколе выделял жене на ежегодное содержание от 700 лир в 1476 году до 25 тысяч в 1493 году – расходы на питание 9475 лир, гардероб 8 тысяч, оплата придворным и слугам 7575 лир. Согласно завещанию Элеоноры, помимо денег, драгоценностей и серебра, она владела пятью тысячами овец, 500 коровами и 80 парами буйволов (большая часть её личных средств была оставлена монастырям города). Говорили, что драгоценности герцогини Феррарры были самыми прекрасными и художественными из всех, которыми только владели принцессы того времени. А её знаменитое жемчужное ожерелье Эрколе неоднократно закладывал у банкиров и ювелиров в Риме и Флоренции в качестве залога для погашения займов, выданных во время войны с Венецией.
При Эрколе I д'Эсте Феррара превратилась в ведущий политический центр Италии. Правда в результате войн в 1482 -1484 годах с венецианцами и папой, вызванными спором о контроле над соляными промыслами, он был вынужден пойти на значительные территориальные уступки своим противникам. Пока герцог лежал больной и обездвиженный, осаждающая Феррару армия разорила окрестности города и нанесла значительный урон имуществу семьи Эсте. Тем временем в самой Ферраре начались чума и голод. В этот критический момент Элеонора ещё раз продемонстрировала своё мужество и присутствие духа. Отправив своих детей в Модену и созвав магистратов, она обратилась к ним с речью из лоджии в саду и призвала их быть верными своим сеньорам из дома Эсте. Горожане, растроганные мужеством Элеоноры, в один голос закричали: «Алмаз!» - лозунг дома Эсте, и поклялись умереть за своего герцога. К счастью, союзники поспешили на помощь осаждённому городу. Всё это во многом было следствием двуличности Эрколе, часто ради сиюминутной выгоды предававшего прежних союзников. В том числе, венецианцев, которые помогли ему стать герцогом, и даже своих неаполитанских родственников. Несмотря на то, что слава Эрколе I как военачальника была значительно поколеблена, он сохранил и даже в дальнейшем укрепил свою славу как одного из самых значительных меценатов Возрождения. Основанный им в Ферраре хор музыкальной капеллы затмил даже знаменитую капеллу Милана, не говоря уже про Ватикан. Кроме того, герцог устраивал театральные представления с тщательно продуманными декорациями и музыкальными интермеццо, создав один из первых светских театров в Европе со времён античности. Самые известные композиторы Европы либо работали на него, либо получали от него заказы, либо посвящали ему свои произведения. Вдобавок, он назначил поэта Баярдо своим министром и привлёк ко двору молодого Лодовико Ариосто, будущего автора «Неистового Роланда». В период его правления были построены также многие знаменитые здания Феррары. Ещё Эрколе очень любил танцевать и предавался этому занятию даже в старости, невзирая на травму ноги, в дополнение к вышеупомянутой страсти к пению и музыке, которую затем передал своим детям.
Ещё до брака Эрколе прижил двух незаконных детей: сына Лоренцо, умершего в 1471 году, и дочь Лукрецию. Судя по тому, что в 1478 году Изабелла Ардуэн, женщина, состоящая на службе у герцогини, родила ему сына Джулио, герцог продолжал ходить налево и после женитьбы. Несмотря на это, Элеонора всегда была предана мужу и не возражала против того, чтобы бастарды воспитывались вместе с её собственными детьми. Особенно родители любили старшую дочь, которую Эрколе запретил наказывать даже жене. Герцогиня же никогда не разлучалась с Изабеллой до самого замужества последней, в то время как Беатриче с двух до десяти лет жила вместе с братом в Неаполе. Впрочем, недополученную от родителей любовь ей с излишком компенсировал дед, «любитель мумий», который с большой неохотой через восемь лет согласился отпустить свою любимицу в Феррару. Обе дочери Элеоноры получили прекрасное образование и воспитание, что поставило их в ряд с самыми выдающимися женщинами эпохи. Даже после их замужества герцогиня продолжала оказывать влияние на дочерей путём переписки и личных встреч. Изабелла д'Эсте, выйдя замуж за маркиза Мантуи, прославилась как законодательница моды не только в одежде, но также в искусстве, поэзии и нравах, получив почётное прозвище «Примадонна Ренессанса». А Беатриче д'Эсте, став женой герцога Милана, на которого работали самые выдающиеся деятели культуры своего времени, вероятно, ни в чём бы не уступила сестре, если бы преждевременно не скончалась в результате неудачных родов совсем молодой. Их брат Альфонсо I д'Эсте, следующий герцог Феррары, сумел с помощью созданной им передовой артиллерии отстоять отцовские владения и продолжил меценатскую деятельность Эрколе. А другой брат, Ипполито д'Эсте, кардинал, защищал интересы герцогства в Ватикане. К сожалению, Ферранте д'Эсте, будучи замешанным в заговоре против старшего брата, умер в тюрьме после тридцатичетырёхлетнего заключения, а младший, Сигизмондо д'Эсте, из-за болезни почти всю жизнь прожил в тени старших.
Элеонора Арагонская умерла 11 октября 1494 года в возрасте сорока трёх лет от желудочной болезни. И была похоронена под скромной плитой в женском монастыре Корпус Домини. Судя по её бюсту работы Франческо Лаурана, герцогиня была необыкновенно красивой женщиной: нежное лицо с тонкими чертами и лебединая шея. Грациозная и хрупкая, словно не от мира сего. А вот на своих других портретах она выглядит довольно энергичной особой со вздёрнутым носом и короткой шеей, плотная и крепкая, как отец. Известно, что Ферранте I заставлял Лаурану делать восковые слепки с лиц своих усопших родственниц, на основе которых мастер создавал для него их посмертные портреты (что вполне в духе «любителя мумий»). Вполне вероятно, что, узнав о кончине любимой дочери (которую король пережил всего на три месяца) он отправил скульптора в Феррару. Однако некоторые искусствоведы считают, что это бюст не Элеоноры, а её матери Изабеллы. Лично я тоже склоняюсь к этой версии, основываясь на изображении молящейся королевы со своими детьми. Там хорошо видна характерная гордая посадка головы Изабеллы де Клермон, как и на бюсте Лаураны. Так или иначе, но это явно портрет женщины нового типа, то есть, человека эпохи Возрождения, каковой была и Элеонора Арагонская со своими дочерями. Ведь за каждым могущественным правителем того времени стояла не менее влиятельная женщина. Таким образом, принцессы внесли немалый вклад в развитие культуры и в обмен идеями Ренессанса.#ОльгаКраева
Читайте также бесплатно на litnet.com мои романы: Ева Арк «Лоренца – дочь Великолепного», Ева Арк «Тайна короля», Ева Арк «Роза из Лотарингии»
