"Вернуться? Жить среди клевет, пустых и тёмных дел?..." (Некрасов Н.А. "Русские женщины.")
Только сев в поезд, Таня немного успокоилась. У неё была верхняя полка. Ехать лишь ночь. С прошлым покончено. Перетерпев первую суету, она забралась "к себе." Накрылась простынкой и, под ней, нежно погладила свой живот - пока почти незаметный.
Будущность - жизнь с мамой в их небольшой квартирке, без мужа, но с малышом, возможные затруднения при трудоустройстве, косые взгляды соседей, не страшила. Лишь бы не там, откуда она уехала. Почти сбежала. Пусть их, сами разбираются в своих тёмных делах!
Таню мама растила. Они жили вдвоём в двухкомнатной квартирке - "маломерке," на мамину зарплату, Повзрослевшей дочке женщина призналась, что та плод "преступной любви:"
"Твой отец, Таня, был несвободен. Я любила до сумасшествия, он - просто увлечён. Узнав о тебе, стал настаивать на аборте. Я предпочла расставание. Родители меня, беременную, застыдились и я в этот город приехала - к старой прабабке. Наврала, что в разводе. Тебе три года исполнилось, когда она умерла. Но поддержать успела - я, хоть на повара выучилась по её же совету. И тебе скажу: после школы, иди по моим стопам. Всегда будешь с куском."
Действительно, на продукты они тратились мало - их кормила еда, приносимая матерью из столовой. Послушная Таня поступила в кулинарное училище.
В принципе, ей нравилось. Незадолго до окончания, познакомилась с парнем по имени Миша. Он был из деревни и учился в городе на автослесаря.
Михаил был не наглым, Таня тихая и как, месяц спустя, оказались в постели - не понятно! "Ты теперь на мне женишься, Миша?"- спросила сожалевшая о случившемся девушка.
Растерялся:"Так-то у меня девчонка в деревне есть. Нинка. Но, если надо, я, конечно, готов." Подали заявление. Жених переехал к Тане, но сразу сказал, что свадьбы, в принятом понимании, не будет:
"Я ведь ещё ни рубля не заработал. С мамки тянуть не хочу. Распишемся, да пообедаем дома с шампанским." Таня всплакнула: какое-то краденное счастье у неё получалось.
А мать сказала:"Ничего, дочка. Свадьба - одно мгновение! Мягкая лапка у твоей судьбы: специальность, считай, получила и муж, как с неба упал!" Но было ещё кое-что, Таню не радовавшее. Михаил становиться городским не собирался.
Парень спал и видел, как готовеньким автослесарем в родную деревню приедет. Объяснял: "Колхозной ремонтной базе специалисты нужны. Я дал слово вернуться!" И мрачнел, наверное вспоминая ту, которой тоже кое-что обещал.
"А где жить будем?"- интересовалась Таня. Мишка веселел:
"Что ты! У матери дом большой. Отдельно от основной деревни стоит, через железнодорожное полотно. В нём лишь она и моя старшая сестра с мужем живут. Батя помер, да от него и толку большого не было. Пил шибко. Мамка всем заправляет. Строгая, но добрая и справедливая."
"Добрая, справедливая" мама, Зинаида Захаровна, оказалась грузной женщиной с мясистым носом. Она осмотрела пронзительным взглядом неожиданную невестку и проронила недовольно:"Нинка-то покрепче и покрасивше будет."
Но переселила старшую дочь с зятем, в так называемую времянку - белёный домик в две комнатушки, с печью - голландкой, прятавшийся в глубине сада - огорода.
Расположение дома, в отрыв от всех, позволило Зинаиде Захаровне сделать его чуть ли не безразмерным. И куда только председатель колхоза смотрел?
Таня видела: Анастасия, старшая сестра Михаила, очень недовольна, но бунтовать не решается. Ей было двадцать восемь, но замуж вышла только год назад. "За бросового," из многодетной семьи парня. Так презрительно характеризовала зятя тёща.
Вскоре Таня узнала почему фигуристая, на беглый взгляд приятная золовка, стала женой щуплого, забитого Васьки, ничего с собой не принёсшего в дом, кроме "рваных штанов и прожорливого живота."
У молодой женщины только один глаз был живым, а вместо другого - протез. Беда с ней приключилась в детском возрасте. Мальчишки пулялись друг в друга из рогаток и остроугольный камешек достался Насте, крутившейся рядом. Если б сразу в больницу доставили, возможно, глаз бы спасли.
Но Зинаида Захаровна закапала ревущей девочке какие-то капли и соорудила повязку. Такое домашнее лечение Настя получала пол месяца. Ну и осталась без глаза. Протез, обманчиво, внешнюю проблему решал, но доставлял неудобства.
Настя его терпела только на людях, а дома клала в стакан. И кому такая нужна? Парни над ней посмеивались. Вот нашёлся один, да и то активностью Зинаиды Захаровны, поманившей худосочного Ваську из многодетной, попивавшей семьи.
Настя перед мужем изъяна своего не стеснялась, воспринимая Ваську, как пустое место. Перед матерью она прогибалась, с младшим братом вроде дружила, жену его встретила сердечным объятием, но что-то в ней настораживало Татьяну. Впрочем, как и семейство в целом.
Но следовало привыкать к непривычной деревенской жизни. Мишу приняли на ремонтную базу и он часто отсутствовал до позднего вечера. Тане пообещали место повара в школьной столовой, когда одна из поварих уйдёт в декрет.
А пока определили на стан и Таня, с двумя другими женщинами, кашеварила для всех работяг подряд. Ей не нравилось: разделение обязанностей не предусматривалось: приходилось быть и посудомойкой, и уборщицей, и овощи вёдрами чистить.
Настя трудилась на птичнике. Кроме зарплаты, приворовывала, принося в потайном кармане куриные яйца. Мать принимала с молчаливым, насмешливым одобрением, но невестке сказала наедине:"Ты кусков с работы не носи, не позорь мужа."
Таня уже поняла, что к сыну у Зинаиды Захаровны любовь особенная. Сама на инвалидности, женщина заправляла домом по всем статьям. Вела амбарную книгу учёта приходов - расходов. В определённую дату зарплатные деньги всех членов семьи, стекались к ней.
Зинаида открыто объявляла общую сумму с учётом прибыли от продаж огородных излишков, свинины, молока и яиц. Перечисляя предстоящие траты, не запрещала объявлять личные нужды собравшимся, но последнее слово оставалось за ней. Впрочем, и тут Миша имел послабление, редко слыша отказ.
И сколько накоплено на сберкнижке у Зинаиды Захаровны оставалось секретом. Кстати, насчёт зятя, Василия, рядового скотника, тёща не особенно обмишулилась. Не смотря на худобу, он был жилистым, сильным работником и не только на колхозной ферме.
А его многочисленная родня (даже двоюродная) пахала на Зинаидином подворье не покладая рук. Не задаром, понятно. И ведь не придерёшься: помощь родственникам в свободное от работы время. Вот так-то.
Молодые прибыли в деревню в июле и вот уже август - серпень подошёл к концу. Таня упустила момент, когда начала говорить "мы," "у нас," "мои." Теперь приходила домой без напряга, свободно хозяйничала во всех комнатах, затевая глажку, уборку или пристраивалась с чаем напротив телевизора.
Трапезничало семейство сообща, включая Настю с мужем. Готовила, в основном, Зинаида Захаровна, а невестки ей помогали при случае. Стиральная машинка, купленная ещё при покойном муже Зинаиды, стояла в сенях основного дома и Настя сюда приносила накопившееся грязное бельё.
Она и Васька покидали большой дом, в основном на ночь, и затея переселения небольшой семьи старшей дочери, Тане виделась странной. Она заговорила об этом с золовкой во время совместной суеты в огороде, тем более, отношения между ними сложились приветливые. Настя ответила без запинки, как давно обдуманное:
"Семейный круг хочет создать, без лишних людей. Сын, невестка, внуки. Она думала Мишка тебя взял по залёту, вот и заторопилась. Обманулась, а уж не манить же нас с Васей назад! Да и чудится мне, перестала мать о Нинке жалеть."
"А... Миша? Может жалеть? У них большая любовь была?"- краснея вклинила наболевшее Таня. Поколебавшись, Настя кивнула:
"Про такую любовь., со школьной скамьи, книжки пишут. В армию Мишу не призвали: правда плоскостопие или мать откупила, не знаю. Он жениться хотел, но Зинаида настояла, чтоб закончил училище. Она ему стипендию колхозную выговорила даже, чтоб наверняка вернулся в деревню. Брат-то совестливый. А он тебя привёз."
"Нина лучше?"- расстроилась Таня. Настя хмыкнула:
"Разве не видала? Первая девка на деревне. Мамке льстило. Но характер - палец в рот не клади. В этом смысле, жаль, что не она стала невесткой нашей Зинаиды Захаровны - забавно было бы взглянуть кто - кого. Но вижу, и мать что-то такое сообразила. К тебе привязалась. А уж родишь - доченькой станешь любимой."
Голос Анастасии стал злым. "Кобра!- сказала, как выплюнула.- А Мишка вряд ли Нинку забыл. Но родишь - привяжешь. Говорю ж - совестливый!" Танино сердце сжалось, но не о своём спросила:"Что ж так о матери, Настя?" Ответ обескуражил:
"Мачеха мне Зинаида Захаровна. Мамка моя будущая, по распределению припылила в деревню. Учительница английского языка. Красавица, модница. И поначалу за дело взялась самоотверженно. Преподавала, придумала в клубе спектакли школьные ставить.
Мой отец, в те года агроном, бравый, молодой, влюбился. Она откликнулась. Свадьбу вся деревня гуляла. Председатель дал добро в любом месте им избу поставить. Папка выбрал в отдалении, за железной дорогой."
Через год у молодожёнов родилась дочь, через три - уставшая от материнских забот женщина, укатила на черноморский курорт. А вернулась только за вещами и объявить, что подаёт на развод. Всё быстро, будто за воротами ждал кто-то.
Уволилась. На дочку Настю написала отказную, в произвольной форме. Мужу сказала, что их брак - ошибка и в деревне она задыхается. Годы спустя, захотев вспомнить лицо матери, девочка ни одной фотографии не нашла: отец все в печи сжёг. Деревенские прикидывали: с кем агроном сойдётся - дочка-то маленькая!
А он опять городскую привёз - некрасивую, мужским вниманием обойдённую, по имени Зинаида. Их знакомство состоялось, когда отец Насти был студентом сельскохозяйственного техникума. Бывали в общих компаниях, но и за руки не держались.
Однако в записной книжке мужчины сохранился номер Зининого домашнего телефона. В городе молодая женщина работала закройщицей в магазине (помните такие столы - "раскроя"?). На новом месте пошла на птичник, а потом к ней потянулись с заказами. Вот так у Насти появилась мачеха.
"Она тебя обижала?"- сглотнув комок жалости, спросила Таня. Золовка поджала губы:
"Она меня не любила. Да и мужа, моего отца, тоже. Просто устроила бабье - брак, ребёнок. Отец, ставший безвольным, безразличным, смотрел на всё сквозь её ладонь и без стакана медовухи спать не ложился. Потом окончательно спился, да и умер.
Мишке тогда пятнадцать исполнилось. Отец, завещанием, всё имущество Зинаиде оставил. А деньги и так на её книжку падали. Она со средствами. И продолжает наши деньги грести. А я молчу потому, что выставит вон. А куда идти? В Васькину хату?"
Лицо золовки перекосила злоба:"Сдохнет Зинка - всё Мишке достанется! Справедливо по твоему?!" Таня не знала, что ответить на однобокое мнение, но была потрясена услышанным. И Нина её беспокоила - неужели Миша всё ещё любит её?! Девушку она не раз видела, но прямого общения не случалось.
В конце сентября Таня поняла, что беременна. После подтверждения срока врачом, свекровь накрыла праздничный стол и даже наливочки пригубила. Говорила растроганно:"Ну, Таня, умница! Порадовала. Приданное, всё, что нужно для внука, на себя возьму. Ах, счастье какое."
Миша сидел отражением матери - счастливый. Настя натянуто улыбалась. Васе было всё равно. Жизнь Тани стала по настоящему хорошей. Муж каждый день признавался в любви - словами, заботой, взглядом. Он будто заново её открыл.
Зинаида Захаровна теперь часто, без стеснения, отправляла дочь с зятем "к себе," желая остаться с невесткой и сыном.Татьяне не хотелось размышлять правильно это или нет. Настя взрослая женщина. Обидно? Давно бы съехала. Что-то мешало ей золовке сочувствовать.
В одно утро за воротами обнаружилась россыпь пшена. Таня замела. Но через день снова и будто, кто-то вЕрхом накидал во двор. Свекровь расстроилась, Настя её поддержала:"На порчу похоже. Да, мама?"
Вечером другого дня Миша принёс с погребицы мочёные яблоки. Таня принялась их уминать. Любуясь ею, Зинаида Захаровна тоже надкусила одно и вскрикнула: внутри яблока оказалась потемневшая иголка. Настя, не замеченная в набожности, перекрестилась и взглянула на иконку в углу.
И теперь такая чертовщина проявляла себя то там, то сям. Ржавый гвоздь вбитый в ворота. "Уж не кладбищенский ли?"- закатила здоровый глаз Настя. Кто-то, с маленьким размером обуви, потоптался под окнами светёлки Зинаиды Захаровны, чёрные следы оставив. А на оконной раме - непонятный знак углём.
А уж крупу, моточки из ниток и лоскутков выметали от ворот ежедневно. Среди белых несушек обнаружилась, невесть откуда взявшаяся чёрная курица. Вася отнёс её к своим, но Зинаида Захаровна в этот день могла ни есть, ни пить и жаловалась на комок в желудке.
Тане это казалось чьим-то жестоким розыгрышем, но Настя ей по лбу постучала:"Дура городская! Это кто-то порчу наводит. Сгубить кого-то хотят, а может и всю семью!" Вдруг ослабевшая Зинаида Захаровна ни о чём другом думать не могла, разделяя мнение старшей дочери.
Конечно, стали прикидывать - кто и когда такое может творить? Без дела мало кто заявлялся - дом Зинаиды стоял в отдалении, через железку и переход был не напротив. Но всё же - почтальонша, заскучавшая знакомица, родня зятя Василия, всегда ищущая возможность копеечку заработать у "богатой" сватьи.
И ещё. Шить всем подряд Зинаида давно перестала, но заказчицы окончательно не перевелись. Всякую неделю кто-то приходил: заказать, за готовым или на примерку. Настя с азартом составила поимённый список, включив в него бывшую девушку Михаила, Нину, и её мать с бабкой.
Хоть и с натяжкой, но если верить в порчу, всякого можно было подозревать. Но выявить конкретного виновного не представлялось возможным.
Зинаида Захаровна потемнела лицом. Из-за пониженного давления, ходила покачиваясь и старалась поскорее принять вертикальное положение. Таня считала, что у свекрови обострилась причина инвалидности - дисфункция кишечника. Но Настя уверяла:: "Порча!"
Миша свозил мать в районную поликлинику, но анализы не доказали ухудшения и ей даже госпитализацию не предложили. Однако женщина утверждала, что будто "на кусочки" разваливается. Вскоре добавились пугающие сновидения: к Зинаиде являлся муж и манил её за собою.
Свекровь грешила на бабушку Нины. Рассказывала:
"Как Миша Таню привёз, мы с бабой Глашей у почты встретились. Я тогда тоже не радовалась, признаю, а она так вовсе метала молнии. Мол, бросил Минька девку и её слёзы всей нашей семье отольются. И под ноги мне плюнула."
Миша возмутился: "Я к Нине не сватался. Дружили со школы, планы были, но только про меж собой. Целовались-то счётом! Мне на рембазе говорили, что её зоотехник наш, Николай, не раз провожал после танцулек пока я в городе был!"
Зинаида Захаровна не сдавалась:"Может, Нина успокоилась, а у бабушки душа гребтит! Порча дело не хитрое, на проклятье похожа. Вот помню, здесь же, в деревне, случился среди птицы мор. Комсомольцы - коммунисты, конечно, не верили, а бабоньки постарше поехали за сильной ведуньей..."
Таня слушала пространный рассказ свекрови и не могла в толк взять, как женщина без деревенских корней, не бабка малограмотная, верит в наведённое на неё колдовство. Мракобесие какое-то! Но откуда и для чего все эти "сюрпризы" берутся?
Настя рассказ матери по своему восприняла. Взяв на работе отгул, смоталась в соседнюю деревню и привезла молодящуюся тётку, внучку той самой супер ведуньи. Старушка померла, а это навроде "смены" с такими же способностями.
За дополнительную плату, она согласилась "посмотреть" проблему на месте. Походив по дому, замерла в комнате Зинаиды Захаровны и безапелляционно заявила:"Тот, кто тут обитает, на краю могилы уже стоит!"
Все ахнули в ужасе, а "знающая колдовские дела," каждому, наедине, обсказала прошлое, настоящее и будущее. Первое и второе вполне достоверно. А будущее многих расстроило и напугало.
Например, Тане она посоветовала уехать, как можно скорее:"Вижу тебя в городе. Найдёшь работу, встретишь мужчину. Останешься - ребёнок может погибнуть. Беги отсюда. Всё равно муж твой - не по судьбе тебе."
Зинаида Захаровна узнала, что порча адресована именно ей за большие грехи и через неё распространяется на остальных членов семьи. Выход только один - разорвать родство, как верёвку.
"Невестка пусть к матери возвращается. Ты к своей поезжай, Зинаида. Вижу - жива она, но нуждается в помощи. И живи там не менее полугода,"- уверено советовала ведунья.
"А дом, хозяйство?"- жалобно спросила Зинаида Захаровна, ощущая себя слабой и старой. "Не развалится! Дочь удержит. Она твоя основная надёжа. А сын твой себя поймёт и к прежней невесте вернётся. Ребятишек одного за другим она нарожает, но жить захотят отдельно. Строиться начнут, а ты не препятствуй!"
Что наговорила Михаилу - неизвестно, но он вышел из комнаты, выбранной для предсказаний, с переменившимся лицом. Насте своя порция советов досталась, а от Василия ведунья" отмахнулась:"Ты примак, из другой семьи. К тебе это всё отношения не имеет."
Напоследок, "обкурила" помещения сухой полынью с ладаном, побрызгала по углам заговорённой водой, прицепила к одежде каждого домочадца по булавке, назвав защитой от порчи. Настя её до ворот проводила и, Таня видела, о чём-то они ещё говорили.
Её трясло. Теперь она понимала Зинаиду Захаровну. Проклятое: "А вдруг?" ей не давало покоя. Посчитает Таня услышанное ерундой, а с ребёнком вдруг, что-то случится? И вдруг Миша по судьбе - Нине? Станет с ней тайно встречаться, а Таня страдать. Нужно, нужно уехать! И пусть они тут, как хотят!
Ей показалось, что в семействе каждый стал сам за себя. Муж Насти, Вася, в их времянку ушёл с отрешённым лицом. Михаил, не соизмеряясь ни с чьим мнением, достал из подпола бутыль яблочного вина и уже второй стакан пил, не закусывая. Зинаида Захаровна, стеная, лежала у себя в комнате.
Слышался голос Насти, ей измерявшей давление:
"Ты слышала, мама? Надо уехать. Временно, ненадолго. Я на днях отвезу тебя к твоей матушке. Ты уж лет пять у неё не была. Нехорошо! Там с тебя порча сойдёт, а я здесь потружусь ради всех - очищение вместе с нашей спасительницей проведу, нужные заговоры почитаю.."
И, кажется, женщина с ней соглашалась. "Значит и я буду встречать Новый год с мамой, в городе!"- окончательно решила Татьяна.
Следующий рабочий день (уже поварихой школьной столовой была) она потратила на срочное увольнение, заявив, что у неё в семье неприятности. "Мама просит приехать и всё равно мне скоро в декрет. Нет смысла держать. Не уволите - я так уеду,"- частила Таня словами.
Не совсем поняли, удивились, но "приезжую жену" отпустили. Не особо своя - не жалко. Дома, кроме свекрови, никого не было. "Мама Зина, передайте Мише - я какое-то время поживу у мамы. Через час, мимо нас, поезд, в нужном для меня направлении. Зима и, наверняка свободно. Билет у проводницы возьму. Не поминайте лихом. Может ещё увидимся. Прощайте!"- говорила Таня, складывая в чемодан вещи.
Свекровь, в короткий срок превратившаяся в неуверенную больную, не поднимаясь с кровати, вяло махнула рукой:"Поезжай. Ребёночка береги."
... И вот Таня в поезде. На верхней полке лежит и можно больше не беспокоиться. Ехать пол дня и ночь. А утром она сойдёт на перроне родного города, сядет в автобус. Мать, наверняка, уже уйдёт на работу, но у Тани есть ключ. Будет маме сюрприз вечером. А для неё "сюрпризы" закончились!
Неожиданно память Тани стала аналитичной и замелькала картинками. Вот она пришла в магазин деревенский и, среди прочего, купила пшено. Продавщица спросила:"Вы кур кормите пшёнкой или сами столько едите?" "Сами,"- не задумываясь ответила тогда Таня.
А ведь, значит, кто-то из их семьи, уже покупал недавно пшено и точно не килограмм! Свекровь, зимой, домовладение не покидает - скользко! Значит, Настя! Но у себя во времянке она не готовит и на общую кухню не приносила.
Вторая картинка представила, как золовка торопливо собирает с пола остатки шитья - нитки, лоскутки. Зинаида Захаровна, не отвлекаясь от машинки, говорит:"Брось в топку!" "Ага." Но вот бросила или унесла - вопрос. Ведь никто не рассматривал эту пугающую
И "ясновидение" ведуньи теперь показалось Тане сомнительным. За ней ездила Настя и могла сообщить нужную информацию. И, когда золовка прощалась с ней у ворот, кажется они были похожи на заговорщиц... Пожалуй, внучка покойной ведуньи смахивала на мошенницу!
Татьяна решительно скатилась с полки и, потревожив нижнего пассажира, вынула чемодан из "хранилища." Едва поезд остановился на станции (хорошо - недалеко уехала!), Татьяна покинула вагон.
На перекладных, уставшая, немного рассерженная на себя, в морозных сумерках, она открывала ворота, вернувшись в дом Зинаиды Захаровны. Два часа спустя, "тёмное дело" стало ясным. Рискованную махинаторшу Настю помог припереть к правде её же муж. Не сразу, конечно.
Всё замечательно придумав насчёт порчи - внушения, Анастасия не подготовилась к разоблачению. А Татьяна решилась соврать:" Мне лично продавщица Натаха сказала: "Ваша Настя покупала пшено - пять килограммов." "Неправда! Два!" - вырвалась у золовки поправка.
"А куда ты дела крупу?" "В коробке под кроватью лежит. Я для кур..." Тут уже Миша вступил:"Не для той ли чернушки, что у нас появилась в курятнике? Ты её что - из птичника вынесла?"
"Это моих курица. Я приносил,"- подал голос муж Насти и уже не замолкал, благородно беря большую часть вины на себя. Это Василий, имевший "женский" размер обувки, взял у младшей сестры "чуни" и наследил "чёрными следами" под окошком Зинаиды Захаровны, натерев подошвы углём. И "магический" знак на раме, оставил.
И с внучкой покойной ведуньи у Насти договорённость была, как родню убедить в чёрной порче. Зинаида Захаровна, явно окрепшим голосом, почти рявкнула:
"Ты обалдела? Чем я, Таня помешали тебе?! Надеялась за хозяйку остаться, да Мишу подмять под себя? С Нинкой свести заново? А я ведь и впрямь собралась помирать! Даже забыла, что мама-то моя у младшей сестры живёт второй год. Приглашала к себе, ни в какую. Но я сама будто головы лишилась."
"Самовнушение.. Я про это в журнале одном прочитала. Ну, типа силой слова, мысли можно и спасти и убить. И придумалось. Вася мне помощником стал. А насчёт обалдела... Ты всю жизнь несправедлива со мной. Из-за тебя я глаза лишилась, деньги для своего сыночка откладываешь, во времянку меня выселила!"- всё больше распаляясь, выкрикивала Настя.
Зинаида Захаровна ушла в свою комнату и вернулась со сберегательными книжками. Одна была на имя сына, другая - дочери. "На, паучиха, сравнивай!" Суммы оказались равными. Но Настя нашлась:"А третья, твоя, кому отойдёт?!"
Зинаида Захаровна, забыв, что помирать собиралась, возвысилась над дочерью (она Настю всегда таковою считала):
"Вам я с ваших заработков откладывала, сами-то промотаете. А себе - с пошива и с пенсии. Муж покойный кое-что оставил. МНЕ. Насчёт глаза, ему же спасибо скажи. Он с тобой к окулисту поехал, да к приятелю завернул.
А потом купил, наобум, капли глазные, тебе сделал повязку, да научил, что мне соврать. Разве не так было? Он ведь,дочь, далеко не солнечным человеком стал после ухода мамы твоей.
Переселила во времянку, да! Устала вечно недовольную, разобиженную тебя видеть, Настя. Понадеялась, может, захотите съехать с Василием? Например, начать строиться. Вот, деньги-то есть!"
"Всё равно не веря ни одному слову," Настя покинула дом матери )пока не совсем). В одной руке сберегательная книжка, другая в Васину ладонь уцепилась. Разоблачение неожиданно супругов сблизило. Они съехали по весне. Со стройкой помог колхоз.
Таня в срок родила сына. Пригласила мать на внука взглянуть, а Зинаида Захаровна убедила одинокую сватью в деревне остаться. Очень кстати: Танюшка, с небольшим перерывом, ещё двум ребятишкам солнышко подарила. Миша, казалось, с каждым годом, жену всё крепче любил и уж не помнил, что женился "случайно."
Настя к мачехе не приходила и при случае, упорно, нелестно о ней говорила. Но Зинаида по дочке разучилась скучать, а сплетни редко до неё долетали: любимая невестка свекровь берегла, а сама Зинаида Захаровна в основную часть деревни, редко ходила. Знаете: железная дорога, переход далеко.
P.S. Эту историю, поданную, как мистическую, мне прислала на почту читательница по имени Таня, хотя отзывы она подписывает другим ником. Как я поняла - это автобиографическая история. Татьяна указала даже название деревни, в которой она так и живёт с мужем, старенькими свекровью и мамой.
Но такое упоминание мне показалось излишним. Из троих детей - только один сын в деревне остался, но не с Таней живёт. Свой возраст она не указала, но, наверное, примерно моего. История показалась мне любопытной.
Я восхищена поступком героини, сообразившей, что побег от "тёмного дела" - глупость, предательство и, возможно, утрата. Например, мужа, ставшего по настоящему дорогим. Да и свекровь, неплохую тётку, без вмешательства невестки могла сожрать психосоматика.
Информацию, ко мне попадающую, я излагаю так, как умею, понимаю, как прочувствовала.
Благодарю за прочтение длиннейшей истории. Просьба голосовать. писать, подписываться. Лина
#реальные истории, рассказы #семейные отношения #воспитание детей #родня мужа #пожилой возраст старость
