В 20 веке появилась структурная лингвистика - новый взгляд на то, как необходимо изучать язык. Тому способствовало две основные причины. Во-первых, в результате создания быстродействующих вычислительных машин стало возможным механизировать трудоемкие работы по обследованию больших массивов текстов. Однако для того, чтобы машина могла работать с текстом, она должна знать язык, на котором он написан, в частности, выделять синтаксические структуры языка, различать классы слов или члены предложения. Если машина не знает язык текста, то она хотя бы должна понимать, как можно работать с текстом, чтобы извлечь из него какую-то информацию об устройстве языка. Как все понимают, чтобы машина научилась работать с языком, ее этому должен научить человек. Однако то, что подходит человеку, не удовлетворит машину. И здесь мы переходим ко второй причине: лингвисты осознали, что описательная грамматика слишком интуитивна, в ней много недосказанности и не точности, и если люди еще могут как-то работать в таких условиях, то машине это не под силу, ей нужна четкость и последовательность.
Итак, описательная грамматика накопила большой материал исследования связей между разными языковыми категориями, но поскольку она не создала точных понятий, то не могла быть проверена на истинность. Так, на протяжении многих лет исследователи создавали новые лингвистические термины, но не сводили их в единую систему. В итоге Фердинад де Соссюр заявил, что лингвисты оперируют терминами, значение которых не определено, что приводило к выводу о том, что лингвистика у каждого лингвиста своя. Пересмотр данной ситуации привел к формированию структурной лингвистики.
Что значит неточное понятие и излишняя интуитивность? Давайте посмотрим на примере понятия «слово». У него есть много определений:
1)сочетание значения с совокупностью некоторых звуков, пригодное для грамматического употребления (Это определение можно применить не только к слову, но, например, к словосочетанию или морфеме. Более того, не всегда грамматические границы слова совпадают с фонетическими или семантическими, например, «дать нагоняй» грамматически два слова, а семантически одно);
2)наличие единичного ударения (не всегда подходит, потому что во многих языках мира существуют проклитические и энклитические сочетания слов, произносимые с одним ударением (например, ударение падает на одно из двух слов, стоящих рядом: я́ было ду́мал; есть сложные слова, в которых два ударения);
3)потенциальная сводимость слова к предложению (в языке всегда много слов, которые никогда не используются в качестве самостоятельного предложения, например, предлог "в").
4)неделимость слова (между частями нельзя вставить других слов). Это определение не подходит, поскольку есть языки, где приставки могут отделяться от слова; в некоторых языках артикли могут как включаться в состав слова в одним условиях, так и стоять отдельно при выполнении других условий; а что сказать о таких выражениях как «будет работать», которые грамматически два слова, а семантически одно?
Осознав неудовлетворительность всех предложенных определений слова, лингвисты посчитали, что дать его невозможно, но для удобства решили сохранить, поскольку исходили из того, что всем оно интуитивно понятно ( на самом деле такое допущение постоянно приводит к спорам). Как правило, неточность терминов связана с тем, что основываются они на семантическом значении слова, что является естественным следствием отсутствия в традиционной лингвистике полного формального описания значений. Проблема семантического критерия состоит в том, что его можно постоянно уточнять, что неизбежно приводит к очень сложным и порой противоречащим рассуждениям.
Академик Ф.Ф. Фортунатов обратил внимание на эту проблему и предпринял попытку ее решения. В частности, он разработал учение о грамматических классах слов вместо их деления на части речи. Традиционный подход деления слов на части речи основан на критерии семантического значения, однако в таком случае слова одной части речи могут обладать неоднородными признаками по своим морфологическим или синтаксическим свойствам. Например, слова типа "он", "она" ведут себя чаще всего как существительные, а "всякий", "каждый" как прилагательные, при том и те и другие – местоимения. Фортунатов предложил заменить критерий семантического значения на морфологический, то есть отнесение к определенному классу стало осуществляться, исходя из формы слова. В результате были выделены слова, которые могут изменяться (спрягаются глаголы, склоняются существительные и склоняемые прилагательные) и которые не могут изменяться.
Критика традиционного грамматического учения была связана и с тем, что она в основном ориентируется на слушающего, то есть работает с объяснением уже готовых высказываний и перечисляет возможные варианты значений выявленных языковых форм. Лингвисты стали высказываться о том, что необходимо обратить внимание на так называемую грамматику говорящего, то есть описать как можно выразить мысль на конкретном языке, причем нужно учитывать, что мысль можно выразить самыми разными способами. В итоге, французский лингвист Фердинанд Брюно, например, группировал все единицы по тому, являются они вопросительными или отрицательными (неважна часть речи), объединил средства выражения определенности и неопределенности (артикли, некоторые местоимения) и т.п. Эта идея, предложенная Ф.Брюно, была не оценена современниками, которые даже считали его разрушителем грамматики.
Датский лингвист Отто Есперсен попытался развить идеи Ф. Брюно. Он считал, что нужно рассматривать язык с двух позиций: идти от формы через функцию к значению (морфологическая точка зрения, позиция слушающего) и от значения через функцию к форме (синтаксическая позиция или позиция говорящего). Функции в каждом языке свои; понятия, которыми оперирует человек, как правило, универсальны. В итоге, любую мысль можно выразить на любом языке, но выражаться она будет по-разному в разных языках, и даже может быть выражена по-разному в одном и том же языке. Поскольку есть понятийная база, которая будет у всех языков одинаковая, то можно построить общую грамматику. В результате мы получаем грамматику, которая может быть использована для сравнения разных языков и создания типологии языков. Работа Есперсена также не была оценена современниками.
Некоторые языковеды стремились уйти от работы только с тем материалов, который непосредственно доступен, и хотели выработать системы понятий, которые бы не зависели от строя языка и могли бы указывать на факты, встречающиеся во всех языках, или еще не обнаруженные ни в одном языке, но наличие которых можно было бы предположить логически. Стоит сказать, что само развитие лингвистической мысли показывает, что люди неосознанно стремились найти такие универсальные понятия, когда выделяли в языке две части речи – имя и глагол. Как указывал Э. Сепир, в любом языке всегда выделяется имя и глагол, тогда как остальные части речи уже не всегда обособляются.
Еще одним недостатком традиционной грамматики является то, что она смотрит только на специфические особенности, но не обращает внимания на общие свойства. В частности, недостаточное внимание уделялось поиску общих черт у слов, словосочетаний и предложений, что впоследствии стало предметом изучения О. Есперсена.
Таким образом, накопив необходимый материал, лингвисты поняли, что наступила потребность в разработке новых подходов для перехода на качественно новый уровень изучения языка, что и послужило впоследствии основанием для появления структурной лингвистики.
Оставьте комментарий, если вам было интересно :) Со мной можно связаться в группе.
Здесь можно почитать о самой большой и самой малой единицах грамматики
#лингвистика #языкознание #историяязыкознания #структурная лингвистика
