«Что ты делаешь днями в этой деревне?», — удивилась бабуля, когда я в очередной раз ответила по телефону, что нахожусь не в городе. Ничего не делаю – релаксирую. Смотрю на бусликов, рву шелковицу в соседнем саду, жду, пока созреют собственные помидорки. А ещё подкармливаю местных четвероногих, за это они дают почесать за ухом – это лучший антидепрессант, спасающий после пролистывания новостной ленты.
Смена локации городской на деревенскую отбивает желание так рьяно следить за новостной повесткой. В нынешней ситуации это сильно помогает. Уезжаешь всего за 20 км от Светлогорска, а попадаешь как будто в другую реальность. Здесь тебя заботят требующие полива огурцы, сорняки, растущие после дождя быстрее, чем садовые культуры и то, что этот релакс когда-нибудь закончится.
Наверное, прелесть любой деревни – это простота во всём. От выхода во двор в шлёпках и уже повидавших жизнь шортах до отношений между людьми. Соседские бабушки просто заходят к тебе в гости, угощают рыбой или предлагают поснимать малину-вишню в их саду, «бо занадта багата нарасло».
В маленькие деревни, где нет магазина, пару раз в неделю приезжает автолавка. Местные почему-то больше уважают райповскую, хотя говорят, «дорого и у частника, и у этих». Ждать грузовичок с продуктами бабушки приходят заранее. Некоторые признаются, что продукты не очень им нужны, интереснее «пагаварыць», пока стоишь в очереди. Обсуждают то засуху, которая сгубит весь урожай, то пытаются вспомнить, как звали хозяев заброшенного дома в деревне.
К слову, о заброшках. Предполагаю, что в каждой деревне их можно найти в немалом количестве. Проходя мимо или специально рыская вокруг из любопытства, представляешь, как здесь когда-то бегали по двору босые дети, а мать заставляла полоть огород. В летней кухне готовили клубничное варенье и мухи нещадно липли на всю кухонную утварь. Здесь могли быть очень счастливы, а могли переживать трагедию.
В деревнях заколочены не только нежилые дома, но и бывшие когда-то местом притяжения культурные объекты.
Это здание было сельским клубом. Местные вспоминают, как по вечерам было очень страшно выходить после танцев, потому что в трех-пяти метрах за невысоким дощатым забором расположено кладбище. Кто-то тёмной ночью на спор пробегал его от одного конца к другому.
Через поле в нескольких километрах виднеется разваливающееся здание коровника. Сегодня на пустые стойла приходят поглазеть городские зеваки вроде меня. Воображение рисует, как здесь лет пятьдесят назад (а может и меньше) кипела колхозная жизнь и бригадир отчитывал рабочего, который снова подшофе попался ему на глаза.
Какой-то местный энтузиаст держит несколько десятков голов овец. Утром и вечером они идут на пастбище, и забавное блеянье слышится издалека. В руки эти кудряшки не даются и если приблизиться к загону, стадо с топотом перемещается в противоположную сторону. Но кто-то один решается подойти, потому что трава в твоей руке уж больно сочно выглядит.
Сегодня на деревенских подворьях редко встретишь хозяев, держащих коня или корову, у кого-то в сараях ещё водятся куры. А вот держать серьезную живность вроде поросят или КРС селяне не хотят – накладно. Во дворах живут разнообразные Тузы и Тарзаны, которые за сосиску дают чесать себя за ухом, но попадая на цепь, становятся грозными охранниками, готовыми лаять сутками на всех, кто движется мимо их дома.
Природа – главное, чем вдохновляет деревня. Её здесь можно создавать своими руками – это отдельный вид наслаждения. Высадив что-то цветочное или овощное, периодически рвать сорняки и наблюдать, как растет дело твоих рук.
А пролетающий буквально над головой бусел, который поначалу пугает огромной тенью, становится почти родным. Он селится по соседству и в конце весны создает пару.
Потом у них появляются птенцы. В конце июля они внезапно для тебя вылетают из гнезда и кружат в небе, пока не исчезнут за облаками.
Автор: Соня Сотникова
