В 54 году до н.э. победоносный Юлий Цезарь довел свои легионы до севера Галлии, покорив племена белгов. Неважно, они — смесь германцев с кельтами или галлов с примесью германцев, это дело специалистов со штангенциркулями, главное, что в глухой угол на краю ойкумены наконец-то пришла цивилизация. Вместе с ними в Римском государстве вплоть до Рейна оказались чисто германские племена. И тут надо указать на одну особенность деления республики, а затем империи: римляне не стали особо мудрить и создали административные округа согласно месту проживания того или иного племени - civitas, из которых затем состояли провинции. На территории Бельгии частично располагались цивитас, как и белгов, так и германцев.
Довольно воинственные белги пытались противостоять натиску, бежали в Британию, несколько раз восставали, но карательные операции привели к концу I века племена в полное усмирение. Вдоль Рейна романизация шла ударными темпами, а вот в районе Бельгии не столь быстро. Латинскую культуру к концу II века приняли население центра Бельгии, где находились города вдоль важной дороги Колония Агропинна (Кельн) - Бонония (Булонь), и лишь к середине IV жители севера и юга. Причиной разной скорости ассимиляции - географические условия.
Центр страны это равнинное плато с плодородными долинами между Маасом и Шельдой, где как приезжие римляне, так и местные землевладельцы построили множество вилл, занимались овцеводством и коневодством. Магнаты смогли успешно развить текстильную промышленность, настолько, что шерстяные ткани и верхнюю одежду из овчины вывозили и по ту сторону Альп. В Турне даже существовала мастерская военного обмундирования, обеспечивающая рейнских легионеров. Местные жители разводили крупный скот и птицу на мясо, в том числе и на продажу в городских рынках. Однако бельгийские города являлись лишь небольшими поселениями, по сравнению с галльскими или итальянскими. Даже Тонгерен на пике своего существования насчитывал до 30000 горожан, а в остальных немногочисленных городах проживало по несколько тысяч.
Юг Бельгии представлен Арденнскими горами, и на тот момент густыми и труднопроходимыми лесами, которые тормозили проникновение римской цивилизации. Здесь не были возведены даже какие-нибудь крупные поселения, и, по сути, крестьянский уклад не особо изменился за несколько столетий. Белгики продолжали жить сельскими общинами на прогалинах в окружении дремучих лесов, вдоль небольших рек и ручьев, занимаясь земледелием на плохих почвах для собственного потребления. Хотя постепенно, наиболее богатые и удачливые крестьяне скупали или получали земли односельчан, обращали их в колонов или в зависимых держателей, таким образом, становясь землевладельцами. Усадьбы помещиков становились центрами общин и сел, а богачи получали власть над деревнями и поселениями. Только общие захолустье и бедность территории, не давали развиться крупным собственникам до размаха магнатов Галлии или хотя бы центра Бельгии.
Побережье и север, даже в I веке, это низменные луга, часто затапливаемые, простирающиеся между дюнами, неплотно заселенные белгами, не привлекали латинских мигрантов. Римляне построили каналы, установили плотины для защиты от наводнений, чтобы местные жители спокойно смогли заниматься сельским хозяйством. Но кроме земледелия, например, менапии еще промышляли рыболовством и работали на карьерах по добыче соли.
Однако к концу III века из-за изменения климата, прибрежье оказалось наполовину затоплено, а часть севера превратилась в болото, которое покидали местные жители, уходя на юг, в том числе убегая от нападений саксонских пиратов и ... франков. Впервые, это новое германское племя (а точнее объединение различных народов) проникло в римское государство в 240 году. На протяжении почти полувека салические франки пользуясь смутой в империи, заселили нидерландский юг. Август Максимиан в 286-288 годах подчинил их, однако, не стал изгонять, а даже наоборот разрешил им остаться на правах летов. С этого момента салии то воевали с империей, то одновременно служили в ее легионах, но неизменно оставалось одно: германцы прочно осели на римской земле и начали расширять свои владения. Дальше больше, цезарь Юлиан в 358 году разрешил, теперь уже официально, проживать на захваченных бельгийских территориях в Токсандрии.
В общем, к концу IV века, северо-восток Бельгии оказался заселен франками, занимавшими брошенные земли, и постепенно переселявшимися на запад. Центр Бельгии, как наиболее развитая и богатая территория, очень пострадал от всех неурядиц. И так небольшие города превратились в укрепленные поселения вдоль дороги, сильно сократившись в своей численности. Магнаты бросали ставшую непривлекательной здесь землю и уходили подальше в Галлию. А вот югу Бельгии все казалось нипочем. Бедные крестьяне и колоны, проживавшие в мелких деревушках между лесами в горах и выращивавшие себе пропитание на плохой почве, не сильно привлекали варваров, что в итоге и спасло белгов.
Фактически границей Империи к 400 году стала дорога Булонь-Кёльн, севернее которой находилась болотистая пустыня, где франки чихать хотели на римские законы и порядки, занимая брошенные виллы и крепости, захватывая оставшихся белгов, превращая их в рабов или в зависимых людей, заставляя батрачить на наделах варваров. Если в государстве уже как много лет легально распространялось христианство, и даже стало господствующей религией, то франки своими грабежами и нападениями уничтожили слабые ростки церкви на севере Бельгии, продолжая верить в своих языческих богов. Небольшие римские армейские части находились на городских стенах или сидели в фортах, зорко глядя на север, внимательно всматриваясь в далекую пустошь, дабы не пропустить салических рейдеров.
Новый поворот в судьбе Бельгии начался в конце 406 года, когда вандалы и аланы пересекли границу в районе Могонтиакума и, отбросив отряды франкских федератов, устремились вглубь провинции, грабя и разоряя города, в том числе и Турне. Наступившим хаосом воспользовались некоторые вожди и командиры салических франков. Ища наживу для себя, а для своих людей землю, они начали наступление в центре Бельгии. К 430-м годам они захватили Турне, а отдельные отряды доходили даже до реки Соммы. Аэций смог на время остановить их, передав город Турне и его окрестности под контроль короля Хлодиона. Римская власть с помощью завербованных наемников на время вернула контроль над югом Бельгии и севером Франции. Только после смерти Валентиниана III в 455 году всем стало, мягко говоря, не до далеких северных областей. И как не парадоксально, это оказалось хорошо для предков валлонов. Если предположить, что Рим оказался сильнее и смог удержать рубежи хотя бы на Сомме, то франкам пришлось бы массово заселять юг Бельгии, постепенно онемечивая жителей. Однако, бардак в империи позволил варварам безнаказанно переселяться в более богатые районы Галлии. Воинственные и горячие молодчики вступали в дружины королей и шли за своим вождем, ждав славы и богатства. Большая часть салиев же шли на запад и юго-запад вдоль рек Лис и Шельда, уходя из болот, даже не смотря в сторону нищих валоннов. А рипуарские франки достигли Кампинских болот, Арденнских лесов и гор, решив тоже не переселяться в эту глухомань, а идти на юг. Таким образом, валлоны оказались во франкских клещах.
После захвата Парижа Хлодвиг перенес сюда свою столицу, и Турне покинули придворные короля, а также большинство богатых и знатных франков. И поэтому, не смотря на то, что первоначально германцы контролировали большую часть Бельгии, многие покидали её и уходили вглубь Галлии. Даже те варвары, которые прибывали из-за Рейна, не заселяли болотистую местность севера и бедный неудобный юг, а уходили ещё дальше на запад и юго-запад. Нет, конечно, франки оставались и в современной Валлонии, однако по сравнению с местными жителями их было как капля в море, и расселяясь небольшими общинами среди множества латинских деревень, салии растворялись в них. К тому же германцы часто занимали место бывших помещиков, убитых во время неурядиц или вступали с оставшимися кулаками в семейные узы, образуя новый класс земельных аристократов, и следовательно, романизировались.
Таким образом, римляне, жившие в центре Бельгии, смогли ассимилировать оставшихся франков, и немногочисленные германоязычные жители остались лишь на побережье, где латиноязычных жителей не осталось вовсе. Франкские короли, сидевшие в Париже и не обращали внимания на то, что происходит на их первоначальной родине, когда есть территории попривлекательней и поинтересней, воюя на юге с вестготами и на востоке с бургундами и алеманами.
С натяжкой можно сказать, что к началу V века и образовались 2 народа: фламандцы из оставшихся на побережье и на севере непереселившихся франков, и валлоны - местные романизированные белгики . Что интересно, фламандцы называли себя в раннем средневековье Tiois или Thiosis, аналогом которого является слово Deutsch, то бишь "народ", как называли себя немцы, забыв про этноним "франки", а ,собственно, «Фландрия-Фламандия» это географический термин, обозначающий «затопленный, прибрежный». Валлонами презрительно назвали латинян соседние германские народы (как и валахов, валлийцев, корнуолльцев). Вот такой поворот судьбы, тру-франки забыли про свое самоназвание, которые взяли галло-римляне, превратившись во французов, а бельгийские римляне взяли унизительный термин, обозначавший «иностранец», «незнакомец», «римлянин».
А теперь вы спросите, а причем тут церковь?
Священикам, несущим учение Христа, после падения западной империи надо было снова восстанавливать свое присутствие в этом глухом краю. И снова не став ничего выдумывать, просто создали церковные диоцезы согласно границам римским цивитас, совсем не учитывая, что за пол тысячелетия ситуация, мягко говоря, изменилась. И если в начале образования округов в них проживало одно племя, то теперь в образованных на папирусе епархиях проживало два разных народа, говорящих на разных языках, с разной верой (на тот момент) и разной культурой. Епископы, прибывшие часто издалека и не знавшие данных особенностей, долго не могли управиться со своими обязанностями по крещению прафламандцев. Казалось бы, создай новые церковные епархии, примерно совпадающие с границами расселения народов, однако нет, двуязычные диоцезы сохранялись до ... 1559 года. Например, рубежом между Австразией, где жили рипуарские франки и Нейстрией с салическими франками, являлись расселение народов и языковая граница (германский на востоке, галло-римский на западе), кроме территории Бельгии: так епархия Тунгров очутилась в архиепископстве Кельна, то бишь в Германии, а остальные 3 епархии (моринов, нервиев, менапиев) во владении Реймса во Франции. Короче, у бельгийцев с самого начала все шло не по человечески.
Кроме языка, проблемой являлась общая бедность региона, отсюда слабость с небольшим влиянием и авторитетом землевладельцев. В Галлии, откуда прибывали епископы, зачастую высокий церковный чин получали магнаты за счет своего кошелька и связей, простите, духовного развития. В Бельгии (имеется в виду юг и и центр), местные священники были довольны своим скромным положением (зачастую, их влияние не распространялось за пределами городов их нахождения) и не стремились обращать в христианство северных франков. Да и разруха с войнами привела культуру и образование в полный упадок в этих краях, из-за чего даже к началу VII века церковных лиц отправляли учиться в Диводурум (Мец). Прибывшие миссионеры с трудом добивались реальной власти над вверенной им паствой, пинками заставляя местных епископов нести слово Божье диким германским пастухам, и примерно к началу VIII века вся Бельгия стала в целом христианской, что довольно интересно, ведь Хлодвиг и его дружина стали католиками в конце V века, а франкская родина только через 200 лет.
Просто этот глухой край особо никому не сдался, пока на мировой сцене не появился Карл Великий. При нем, сначала зимней резиденцией, а позже столицей стал город Ахен (на границе с Бельгией), откуда западный император руководил страной, а франкские войска осуществляли походы в Саксонию. Для армии нужно пропитание с одеждой, для главы государства — грамотные чиновники, для столичной знати и двора — изысканные вещи и товары. Все запросы смогла решить Бельгия. На побережье моря и вдоль рек создавались торговые пункты, товарные склады и строились порты, откуда торговцы направлялись на север за мехами и янтарем, а на юг за вином и хлебом. Занимавшиеся овцеводством фламандцы, познакомившись с галло-римской техникой, развили изготовление сукна из шерсти, которое пользовалось спросом по всей империи, и даже начали возводить ткацкие производства. Валлонской край стал, если так выразиться, царским огородом, откуда крестьяне добывали пищу и продавали на ярмарках или сдавали в виде оброка государственным служащим, а Арденнский лес стал лично королевским охотничьим угодьем, где охотился франкский государь со свитой. Монастыри стали центрами образования, где ирландские монахи обучали послушников латыни, стихосложению и искусству письма. Строились библиотеки, куда скупали уцелевшие римские книги, переписывались жития святых, записывали анналы и летописи. В оживавших городах вновь открывались мастерские, где произведения ремесленников пользовались спросом у двора, а приезжие трубадуры и фокусники развлекали публику. Для управления на местах Карл учредил пост «скабины» (шеффены), что-то вроде главного судьи или шерифа, вместо судебного собрания свободных жителей, и данная должность сохранялась в Бельгии без особых изменений аж до конца XVIII века.
Не хочется затягивать, и в общем, можно сказать: Карл Великий своими реформами, войнами и самое главное переносом столицы страны в район Бельгии, позволил валлонам и фламандцам из жителей на краю государства оказаться в центре империи. Кроме этого, единая религия, общие церковные округа и одинаковое право, а затем общие экономические интересы позволили валлонам и фламандцам жить вместе, не смотря на разные языки и культуру. История еще много припасет потрясений для бельгийцев, но совместное развитие и добрососедское партнерство сохранится и по сегодня.
Автор - Антон Шмыков, читайте другие статьи автора по тегу #шмыковкат
