Можно было бы понять Рустема, у которого папка свинопас видимо так лупцевал супругу, что она померла раньше времени. Мальчик так боялся отца, что сбежал искать лучшей доли. Это называется полным отсутствием заботы о ребенке, размеры любви вообще не обсуждаются, но Рустем вырос нормальным.
Ибрагиму подфартило больше - там мама скрипела перед сном, да и отец был вполне себе добродушным дядечкой.
А вот Баязету не повезло так не повезло. Недолюбили бедного османского принца. Куда смотрели органы опеки?
Родился этот цветок душистых прерий в неблагополучной семье. Папаша, диктатор и самодур, не интересовался сыном, мамка вела аморальный образ жизни, избивала теток. Странно что Мехмед, Михримах и Селим при тех же стартовых условиях выросли нормальными людьми.
Версия с потревоженным плодом во время беременности Хюррем тоже слабо просматривается. Султанша действительно сильно перенервничала в день, когда ее руками был убит Лука.
Но вопреки всему Баязет родился доношенным, головку на бок не свешивал и ножку до ушей при ходьбе не вскидывал. Нервным его тоже не назовешь - ручонки не тряслись, саблю не ронял.
Баязет страдал неумением слушать тех, кого он слушать не хотел и фантастическим упрямством. Избирательность в отношении того, что Мустафу и отца этот парнишка слушал, а Селима и даже мать родную - нет, никак нельзя приписать к недостатку любви или дородовой травме.
Все потомство Хюррем как то прожило с недополученной от падишаха любовью, а бедного Баязета так раскорячило что жизнь пустил под откос от горя.
Даже не вооружая глаз моноклем можно заметить, что этот волшебный ребенок заводился с полоборота и взвивался под потолок при малейшем подозрении в том что он не самый - самый в сравнении с Селимом.
Еще ничего не происходит, луки целы, стрельба вообще назначена на завтра, а Баязет уже ломает копья за столом, утверждая что он лучше стреляет, пашет, пляшет, ловит блох.
Естественно, что Селим это видел, и столь же естественно, что Селим этим пользовался. Интересно же наблюдать за обезьянкой в живой природе, не надо в зоосад ходить, все под боком.
Два мальчика с разным темпераментом какое то время жили в одной комнате. Один как был спокойным, так и остался, а второй увеличивал амплитуду прыжков в ширину пока не уселся в смертельном шпагате.
Возможно что в разных покоях им, а главное, окружающим было бы комфортнее, но это вопрос к Валиде, а не к родителям.
Что-то подсказывает, что если бы ранимому малышу отдельный дворец построили, он и оттуда умудрялся бы протестовать на всю округу.
Даже будучи ребенком Баязет не сожалел о том что из-за него были казнены слуги и учитель. Получив наказание за побег на фронт, он сидит с Джихангиром и гундосит о том что все равно убежит. Это от недостатка любви или все таки от дородовой травмы? А может быть просто от тупости и упрямства?
Каким правителем мог стать человек, не умеющий вести переговоры и высказывающий свое мнение исключительно в форме воплей? Баязет не всегда думал даже после того, как сказал что-то, он был вспыльчив, но не считал нужным что-то менять в себе, и это не имеет никакого отношения к размеру мамкиной титьки.
Не приходится говорить и о том, что этот наследник не был простачком, которого обижали все, кому не лень. Заниматься санжаком Баязет не любил, зато он умело подъезжал к матери и сестре, выуживая деньги у обеих. Чтобы папа слышал хорошие отзывы, шехзаде раздавал деньги народу. Такое впечатление что его родила Махидевран.
Что сделал честный человек неимоверной храбрости и такой же широты души после отправления в Манису Селима? Поехал следить за ним.
Заметим, хитрый пакостник Селим ни за кем не следил, сидел себе тихо, встретил брата не саблей по башке, а как положено и спокойно объяснил ему, что за самовольный отъезд полагаются «а-та-та» от папеньки после чего нервный потомок османов разорался в очередной раз.
Недолюбленный уже взрослый мужик, страдая от недостатка внимания, поперся в Персию, загубил себя и своих сыновей.
Случайное попадание на трон этого шехзаде стало бы катастрофой для Османской империи. Трудно даже предположить, что могло прорваться в мозг непредсказуемого человека.
Он мог доскакать до Франции и начистить клюв тамошнему монарху, объявить войну Австралии или построить мечеть из чистого золота в память о незабвенном брате Мустафе. При свержении или перед казнью объяснял бы восторженным слушателям что все так получилось только потому, что в детстве любви недополучил и тыкал пальчиком в портрет папаши.
