Продолжая тему Праги...
Иногда бывает очень обидно за людей, которые создают по настоящему будоражащие сознание вещи...
Что приходит на ум при имени Густав Эйфиль? Конечно же Эйфилева башня.
Что приходит на ум при имени Микеланджело? Естественно Сикстинская капелла.
Что приходит на при имени Франтишек Ринт?
И тишина…
А меж тем творение данного человека не менее грандиозное, и то, что имя его забыто – ни что иное как ошибка истории. И довольно обидная ошибка, учитывая то, что он создал поистине культовое произведение архитектурного искусства. Трудно представить, какие чувства и эмоции двигали им при создании…
Франтишка Ринт (František Rint) - это тот самый «еретик» и «кощунник», который из кучи человеческих костей и черепов соорудил в кутногорской Костнице интерьер, с которым сегодня просто обязан сфотографироваться каждый уважающий себя фрик (Говорят, что Мерлина Менсона выгнать не могли оттуда. Ему так сильно понравилось, что он загорелся снять клип в этом соборе, но, увы, ему на это не дали разрешения...). Благодаря Ринту Прага теперь может по настоящему считаться столицей некромантии💀
Про самого Ринта большинство современных источников просто молчат. В чешской wiki про него нет даже собственной страницы, в английской версии написаны четыре строчки, да и те передраны с листочка, который всем раздают в Костнице на входе. То, что было найдено фото этого человека – уже само по себе удача. Так что материал для этой статьи пришлось выдирать практически по крупицам.
Франтишек родился 26 января 1835 года в городке Чешска Скалица недалеко от Градца Кралове. Семья Ринтов не совсем из простых: достаточно сказать, что крестным отцом Франтишека был местный аристократ Йозеф Стейдлер. Отец Ринта держал скотобойню, старший сын Йозеф перенял отцовское дело; средний, Даниэль, сделал карьеру на госслужбе и в итоге стал кем-то вроде инспектора дорог в Инсбруке. Сам Франтишек изначально выучился не на плотника, а на шорника, именно эта профессия рядом с его именем указывается в чешскоскалицких архивах. Некоторое время Ринт-младший живет «как положено»: в 21 год женится на местной девушке, работает по специальности, и так продолжается до примерно 1866 года, то есть до его тридцать первого года, когда в Чешску Скалицу приходит Австро-Прусская война. Чешска Скалице оказалась одним из эпицентров боевых действий.
В местных архивах нет сведений о том, что конкретно с Ринтом случилось во время войны, важнее то, что что-то, видимо, все-таки случилось. И по окончании всего ужаса, что творился вокруг, чешскоскалицкий шорник впервые делает то, что в общем вполне подпадает под определение «инсталляция». А именно собирает из разбросанного по окрестным полям оружия и остатков обмундирования огромного имперского орла, символ Австрийской империи. До «Апофеоза войны» Верещагина еще пять лет, но настроение у инсталляции Ринта, как говорят, было примерно то же самое, что и у картины. И те, кто видел орла вживую, говорят, что впечатление он производил. Так сказать, «заставлял задуматься». Вероятно корни кутногорской инсталляции растут именно из его работы 1866 года, с полей сражений австро-прусской войны.
2 ноября 1866 года в Чешску Скалицу приезжает император Франц Иосиф I, который как раз объезжал места бывших сражений, и, согласно записям из местного архива, очень впечатлился работой Ринта и обратил на нее особое внимание. В свите императора оказались и люди из орлицкой ветви княжеского рода. Первый - генерал-майор Берджих Шварценберг, старший сын известного во времена наполеоновских войн дипломата и маршала Карла Филиппа Шварценберга, основателя орлицкой ветви. Второй — его младший брат, не менее известный военный Эдмунд Леопольд Шварценберг, который одно время был руководителем личной охраны императора. И, наконец, третий представитель рода Шварценбергов, который совершенно точно участвовал в этой истории - бывший военный, майор, а к 1866 году депутат Чешского законодательного собрания и уже довольно известный политик Карел III Шварценберг, племянник упомянутых выше двух братьев.
Тут-то мы и возвращаемся к вопросу о том, что это была за эпоха. Напомню, что 1860-е были временами, когда везде было очень много войн и смерти, но еще больше - прогресса и интеллектуальной деятельности. Рушились вековые религиозные устои, ангелам на замену приходили врачи, перекраивались границы, все вокруг вертелось, схлопывалось, лязгало, и непонятно было, где искать спасения, и есть ли оно вообще. Эти «тектонические сдвиги» в политике, экономике, мировоззрении чувствовали все. Потому что просто нельзя было их не ощущать, даже если ты жил в маленькой деревне на севере Богемии. И уж тем более их чувствовали те, кто, собственно и делал эту эпоху — военные и политики Шварценберги.
Была в этом времени и еще одна важная черта: общее ощущение того, что Бог фактически умер, а сакральность смерти и целостность человеческого тела исчезла (напоминаю про бурное развитие в те десятилетия хирургии, медицины и в том числе начало внедрения крематориев). Не случайно кладбищенская церковь, где будет работать Ринт, часть Седлецкого монастыря в Кутна Горе, в то время по сути превратилась в часть чего-то очень безбожного.
Сам монастырь, как и многие другие монстыри Чехии, стал жертвой знаменитого Указа о веротерпимости и последовавшей за ним церковной реформы: монахи были изгнаны, а имущество распродано и роздано приближенным к императору людям. Новыми хозяевами монастырских построек в Седлеце после реформы оказались именно Шварценберги. И их управляющие постарались выжать из недвижимости максимум, полностью наплевав на святость. В 1812 году, к примеру, в Седлецком монастыре была устроена табачная фабрика, существующая и по сей день, да и прочие помещения тоже старались использовать по максимуму и с пользой. Неудивительно, что вскоре дело дошло и до расчистки Костнице, чей нижний этаж много веков подряд использовался как хранилище останков тех, кто желал быть похороненым в святой земле (один из местных аббатов когда-то привез мешок земли с Голгофы и рассыпал тонким слоем по окрестному кладбищу). И со всеми этими кубометрами костей и черепов тех, кто не вписался в новую эпоху, надо было что-то делать.
Вероятнее всего на переборку костей и создание "готического интерьера" Франтишка Ринта нанял Берджих Шварценберг. И вот почему: этот человек идеально подходит на роль того, кто придумал адские люстры, или по крайней мере согласился с художником на такое видение объекта, потому что сам насмотрелся на смерть на войнах, неимоверно от нее устал, и уже долгое время играл с ней шахматы и все не мог дождаться шаха и мата. Для них двоих, заказчика и дизайнера, людей, которые видели слишком много смерти и ужаса, и которые к 1870 году подошли с кучей ран, не только телесных, но и внутренних, душевных, это, возможно, был способ как-то примириться со смертью, которую они чувствовали совсем рядом с собой. Или, возможно, наоборот: не столько примириться, сколько показать ей что-то вроде жирного кукиша, убедить себя в том, что смерть и телесность на самом деле ничего не стоят. И попытка «готического декораторства» в этих условиях — всего лишь способ избавиться от охватившего тебя экзистенциального ужаса.
В 1870 году Франтишек Ринт приступил к работе. В работе ему помогала семья: жена и двое детей. Результаты работы Ринта много лет впечатляют посетителей и по сей день:
С потолка свисают гирлянды костей и черепов.
В центре костёла - с потолка спускается огромная костяная люстра, в которой задействованы все косточки человеческого скелета в полном объёме: копчиковые кости, черепа, фаланги пальцев и т.д.
В левой от входа в склеп части находится большой фамильный герб Шварценбергов, сделанный из костей.
По бокам от лестницы находятся вазы и колонны из человеческих костей...
Наа стене справа от входа автор оставил своё имя, естественно тоже из человеческих костей.
На эту работу у него ушли по разным данным останки от 40 000 до 50 000 человек.
Неиспользованный строительный материал – пирамиды из костей, аккуратно сложены тут же в церкви.
Чем занимался Ринт после создания убранства Костницы, создал ли он еще что-то столь же ужасающее и прекрасное, когда он умер и где похоронен – никто доподлинно не знает. След его теряется, и даже приведенные в данной статье сведения пришлось собирать по крупицам. И это, на мой взгляд, ужасная несправедливость. Ведь попадая в Костницу в первый раз невозможно выйти оттуда прежним.
Атмосфера, которая царит в этом мрачном, таинственном месте, накладывает свой отпечаток на миропонимание человека.
Поневоле приходит осознание того, что смерть – вот она, рядом.
Можно протянуть руку, и прикоснуться к ней. Однако она не пугающая. Есть в ней притягательное спокойствие и своеобразная красота. Она завораживает и остается ярким отпечатком в памяти.
Костница ежегодно привлекает тысячи туристов со всего мира, желающих увидеть это уникальное строение. Церковь из костей является своеобразным напоминанием каждому из нас о бренности бытия, быстротечности человеческой жизни и судном дне. Наверное, именно так выглядит воплощение фразы «Memento Mori»
О существовании Франтишека Ринта напоминает лишь его «автограф» на стене Костницы...
Однако на просторах всемирной сети встречаются поклонники его творчества, которые даже посвящают ему стихи. Одним из таких произведений я бы и хотел закончить данную статью…
Мастер Франтишек Ринт
Из склепа построил храм.
Мастер Франтишек Ринт
Многое знает сам.
Но его не понять. Мастера и врача.
Он необъятен сам. Над полем горит свеча.
Двери откроет в храм он. Поведет показ –
Ниже уровня сна. Глубже уровня глаз.
Видимость — это сон. А за пределом сна,
Выше
уровня
сна,
есть другая страна.
Выше уровня смерти. Выше Кутной Горы.
Знает об этом мастер. И нету на нем вины.
Выше уровня смерти
видят его глаза.
И за пределом тверди.
Над Костницей –
небеса.
Юрий Аврех - Франтишек Ринт
Уважаемые читатели! Если вам понравилась публикация, то прошу ее лайкнуть, и, по возможности, подписаться на канал и поделиться в соцсетях.
