Еще Ницше и Гегель считали, что человек - не конечная стадия развития, что он должен быть преодолен. Сегодня, когда информационные технологии почти до неузнаваемости изменили жизнь людей, изменение сознания человека - активно идущий процесс, особенно заметный в различии ценностей поколений.
Но если предоставить этот процесс самому себе, то результат будет неутешителен.
Так его описывает французский философ и политический писатель второй половины ХХ века Жорж Батай:
«Если у истории есть какая-либо цель, то это не суверенность. По-видимому цель, к которой мы движемся, как увлекаемая вода водопада - это человечество без различий».
И он же добавляет – «Существо без отличий есть ничто». Но именно существо без отличий и образует тип идеального постисторического и постмодернистского человека.
Что похожее есть у Ницше в лице Последнего человека» - «Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий всё маленьким».
И торжество Последнего человека это не просто угроза – это антропологическая катастрофа. Фактическое исчезновение того, кого мы знали под именем Человека.
В своё время предлагались самые разные проекты спасения и самые разные образы Спасителя.
Условно можно выделить три типа, авторство которых принадлежит Гегелю, Ницше и Батаю.
Это Мудрец, Сверхчеловек и Суверен.
Гегель считал, что преемником человека, преодолевшим его внутренние противоречия, станет Мудрец. Образ Мудреца явно пришел из мира античности, из платоновской Атлантиды и политических опытов Пифагора и плавно через утопии всех видов.
Но Мудрецу обязательно нужен антипод – существо бессмысленное, не думающее, беспрекословно подчиняющееся. Любые промежуточные варианты безнадежно портят картину.
Но именно Мудрец как ни странно имел наибольший практический успех из всех вариантов «спасителей». Витрувианский человек Ренессанса, условный Леонардо – универсал Возрождения, собственно, и стал творцом триумфа европейской цивилизации.
И всё было нормально, пока имелась четкая градация мыслящие – не мыслящие, пока грань не начала размываться и начинающая соображать масса не стала требовать своей доли власти.
И здесь на смену гегелевскому мудрецу очень своевременно приходит Сверхчеловек Ницше.
Восстановить дистанцию с массой – вот его задача.
«Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для Сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором».
Эпоха Сверхчеловека это с одной стороны история подавления, а с другой стороны – попытка массового возвышения человека.
«Всяк имеющий личину человека обязан быть человеком, или будет наказан!» - вот лозунг того времени.
Уникальные проекты начала-середины прошлого века в России, Германии, Италии – это всё попытки массового «осверхчеловечивания». Массового насилия во имя преодоления человека, преодоления его стремления стать Последним человеком.
Воля к власти Сверхчеловека разбилась о волю к комфорту человека массы, которая в свою очередь была подчинена наблюдаемым сегодня обществом потребления.
В отличие от Сверхчеловека Ницше Суверен Батая не образует новой фазы филогенеза. Им может быть (а иногда и бывает) любой из нас.
От Сверхчеловека Суверена отличает отсутствие "воли к власти", жажды экспансии. Свою суверенность он черпает не в расширении собственной, а в растрате внешней власти.
«Суверенность, о которой я пишу, имеет мало общего с суверенностью государств. Речь идет о том, что в человеческой жизни противоположно рабству и подчинению»
Суверенность по Батаю - состояние независимости и никому не подчиненности, неподчинение "проекту" накопления и функционального использования собственных сил и способностей.
Если путь Сверхчеловека - путь превосходства и одиночества, то путь Суверена - это путь прозрачности, открытости и общения.
Участие в истреблении градиента богатств и связанного с ним подчинения дает Суверену подлинную общность с другими такими же суверенными субъектами.
Интересно, что согласно Батаю Мудрец не может быть Сувереном - его жизненный проект развертывается во времени, представляя собой процесс создания отложенного результата.
Чтобы стать Сувереном Мудрецу следует разобрать рельсы, по которым последовательно движется познание, ради создания "привилегированного или чудесного момента", когда человек преодолевает свой рабский удел и становится сувереном.
В свое время я придумал термин - "передозировка знаниями", когда на определенном этапе развития потенциальный Суверен или Сверхчеловек попадает в колею бесконечного приближения к недостижимому. Когда вынужденное усилие на стадии становления превращается в бесконечно повторяемый и возобновляемый процесс познания ради познания, тогда как необходимый потенциал для "преобразования" уже накоплен. "Прыжок в суверенность" многократно откладывается и вместо политических солдат получается сообщество по совместному пережевыванию отрыгнутой жвачки.
Суверенами стали студенты Парижа 1968-ого, национал-большевики "до донецкого" периода партии, студенты Киевского и львовского университетов на Майдане, суверенами являются "дети Навального", ради "привилегированного и чудесного момента" разрывающие цепь комфортного повторяющегося бытия.
И Суверенами не стали евразийцы Дугина, отравленные переизбытком познанного их учителем.
Что касается русского народа, то в решающей своей части он до сих пор во власти идейного и культурного «послевкусия» модерна:
«Отказ от собственного суверенитета в пользу Первого лица, двусмысленные формы личной власти Первого лица - униженная лесть в его адрес и даже некоторые собственные черты его характера - могут соответствовать архаичному умонастроению большей части русского народа или даже тоски по Сверхчеловеку, распространенной во всем народе, который, возможно, сохраняет смутные пережитки прошлого».
Наблюдаемый в российском обществе градиент мировоззрения между поколениями объясняется сменой поведенческой парадигмы модерна на постмодернизм. Сегодняшний политический эксцесс путинизма является последним вздохом эпохи модерна, уже ушедшей на Западе и уходящей сегодня на наших глазах и в России.
В какой-то степени правы «государственники», ратующие за «новую индустриализацию» и «новый социализм». И даже Шойгу с идеей строительства ста новых городов-миллионников в Сибири.
Если мы хотим сохранить путинизм, то нам надо вернуть модерн (ну или хотя бы попытаться). Тогда наш «спаситель» - Сверхчеловек. Если мы хотим иметь все преимущества постмодернистского существования и блага общества потребления (и его преодолеть) – нам следует отказаться от путинизма. И тогда нам по пути с Сувереном.
А за нашими мучениями молча наблюдает Мудрец и снисходительно улыбается в бороду…
