Растопив печь, мы сварили кофе, и пока жарилась яичница, суетились возле шторки, пытаясь разглядеть, что творится у соседей. Окно из спальни смотрело аккурат на их двор, но там была тишина.
- И как теперь узнать, кто это? - Танька уныло ковыряла вилкой яичницу. - По внешнему виду - точно Корней, но вот внутри у него...
- Ты тоже заметила? - встрепенулась я. - Такое ощущение, будто в нем тоже колдовское что-то есть.
- Как же все запутано! - простонала подруга и швырнула вилку на стол. - И самое обидное, что мы не при делах!
Послышался звук подъезжающего автомобиля и, не сговариваясь, мы бросились к окну. К соседскому дому подъехала Нива председателя, и из нее собственной персоной вывалился Николай Лаврентьевич, сжимая подмышкой портфель. Его красное лицо выражало ярую заинтересованность и напор.
- Нет, ну можно спокойно позавтракать! - возмутилась Танька и снова помчалась к вешалке за шубейкой. - Пошли, послушаем!
Притаившись возле сарая, мы навострили уши и вскоре услышали голоса.
- Приветствую, приветствую! - загудел председатель своим "трубным" баритоном. - Наконец-то! Прибыли!
- Николай Лаврентьевич? Угадал? - раздался голос Прохора, и Танька закатила глаза, закусывая губу.
- Именно так! - подтвердил председатель и подобострастно поинтересовался: - Прохор Андреевич? Ага, ага... Я ведь, только Корнея Алексеевича имел счастье лицезреть и то, по скайпу! Вы вчера так неожиданно позвонили! Я растерялся! Но сразу сообразил, что нашей деревне очень не хватает пасеки и сыроварни!
Голоса начали удаляться, видимо Прохор повел его в дом, а мы переглянулись.
- Пасека и сыроварня??? - я нахмурилась, стараясь понять, что к чертям происходит. - Ты что-нибудь понимаешь???
- Эти Корней и Прохор после вчерашнего призыва резко захотели в нашей деревне, бизнес организовать! - зашептала Танька, и тут же пожав плечами, протянула: - Получается, что они из этого мира? Ой, дурдооом...
- И как они нам помогут Лидку уничтожить??? - это меня заботило, сильнее всего. - Пчел на нее натравят?
- Пасека и сыроварня - это прикрытие! - зашептала подруга, зыркая на меня влажными от возбуждения глазами. - А сами они, другими делишками занимаются!
- Да пусть они, чем хотят, тем и занимаются! - прошипела я. - Нам-то они, как помочь могут?!
- Не знаю. - Танька насупилась, а потом вдруг замерла и сказала: - Слышишь? Это что, телефон звонит?
Действительно, в доме звонил телефон и, выбравшись из своего укрытия, мы поплелись обратно.
- О, Раиса Львовна... - подруга посмотрела на экран своего телефона, который перестал звонить, и подошла ко мне. - Что ей надо?
- Небось обзванивает всех, чтобы концерт не вздумали игнорировать, - недовольно предположила я, вспомнив Раису - завклуба, с ее вечно удивленно-приподнятыми бровями.
-Точно! - Танька скривилась. - Я и забыла, что сегодня концерт к двадцать третьему февраля! Туда ещё переться... Давай не пойдем!
- Ага, как же! Раиса потом весь мозг выклюет, - я уселась за стол и подпёрла кулачком голову. - Перезвони ей, а то не дай Бог, сама явится. С нее станется...
Танька вздохнула, но перезвонила, и как только раздался голос завклуба, включила громкую связь.
- Татьяна! Алло! Алло!
Подруга покачала головой, и устало произнесла: - Да, Раиса Львовна.
-Ты помнишь, что сегодня концерт?! Явка обязательна! - завклуб трещала противным голосом, от которого у меня сводило зубы. - Билет - двести рублей! Слышишь, Татьяна?!
- Сколько??? - Танька возмущённо уставилась на экран. - Чтобы послушать революционные песни Доси и рассказ моего коллеги о спаривании коз?!
-Так, ты мне тут не умничай! - разозлилась Раиса. - Танцы еще будут! Знакомство с бизнесменами, которые в нашей деревне сыроварню организуют! Чтоб была! И подруги твоей, это тоже касается! Я всё сказала!
Послышались гудки, и Танька раздражённо засунула телефон в карман шубейки.
- Все не слава Богу! Сейчас нам только на концерты ходить!
- Ну, а что, - я вдруг подумала, что это неплохая идея. - Заодно на наших новых соседей посмотрим, послушаем их... Как эти грубияны с людьми беседовать будут.
- Когда она уже успела их на свой шабаш пригласить? - изумилась Танька. - Вот же неугомонная!
- Да скорей всего, председатель договорился и ей позвонил, - догадалась я. - Ты слышала, как он перед этими "сыроделами", прогибался?
- Денежки ему посулили, вот и носится с ними как с писаной торбой! - возмущенно воскликнула Танька. - Только не знают они, что это мы их сюда позвали!
- Мы-то их позвали, да только чудится мне, что у этих Корнея и Прохора, свое на уме. Помогли мы им и только.
- Думаешь, фигню мы сделали? - прошептала подруга и в ее глазах, снова промелькнул страх.
- Кажется да...
Как бы ни было, но дело уже сделано и оставалось, лишь подстраиваться под грядущие события, что мы и собирались делать.
Под вечер, морозец окреп, и окна покрылись плотным белым узором, сверкающим под светом торшера. Мы перебирали вещи, разбросанные на диване, и не могли прийти к единому мнению.
- Я предлагаю пойти в джинсах, - гнула я своё, но Танька, лишь отмахивалась:
- Нет! Нужно выглядеть достойно!
- Перед кем? - мне не хотелось наряжаться в неудобные шмотки, чтобы красоваться перед кучкой деревенских жителей.
- А Прохора с Корнеем ты уже со счетов сбросила? - удивилась подруга, прикладывая к себе платье из мягкой ангоровой шерсти.
- Ты их видела??? Они на нас как на деревенских дурочек смотрят! – я попыталась остудить ее пыл. - Это тебе не колдуны из прошлого!
- Мы их вызвали, значит, какое-то отношение к колдунам, они все-таки имеют! - Танька мечтательно улыбнулась. - Просто нужно подход к ним найти!
- Ты еще не забудь, о чем нас ведьма предупреждала! - напомнила я ей. - Мы должны делать все, что они захотят! Осторожнее нужно быть!
Танька быстро взглянула на меня - похоже, что в ее голове эта информация благополучно потерялась.
Наложив макияж и, оросив себя новыми духами, мы закутались в шали, натянули шубейки и валенки. Танька добилась своего, и мне пришлось уступить ей и надеть платье. Только теперь, я весело, чуть ли не вприпрыжку бежала по сугробам, чувствуя, как острые иголочки мороза впиваются в мои коленки. Клуб издалека светился окнами, и было видно, как по белоснежному покрывалу тянется народ, предвкушая развлечение. По моему мнению - очень сомнительное...
Сдав в гардероб верхнюю одежду и, оплатив свое присутствие на этом празднике, мы уселись в первом ряду и приготовились к просмотру. Танька скомкала шаль, чтобы подложить ее под голову, а я, съехала чуть ниже, устраиваясь поудобнее. А если честно, мы надеялись немного подремать.
На деревянную сцену, вышла Раиса и, тряся шиньоном, радостно объявила:
- С праздником, наши дорогие мужчины! Концерт, начинается!
- Четко и по делу, - хмыкнула Танька и зевнула. - Ей только концерты вести.
Я повернула голову и сразу же заметила фельдшерицу, она сидела через два кресла от нас и внимательно смотрела на сцену, словно на нее должен был выйти Лепс или на худой конец, какая-нибудь звезда областной филармонии.
Одета она была в светлый свитерок и темную, чуть выше колен юбку, открывавшую стройные ноги в узких сапожках. Милые локоны вокруг симпатичного лица придавали ей вид невинной школьницы, и меня просто передернуло от возмущения - притворщица!
- Смотри! Колдуны здесь! - прошептала Танька, тыча меня в бок, и я посмотрела в другую сторону - действительно, Прохор и Корней аккуратно двигаясь мимо первого ряда, подошли ближе и уселись рядом с нами.
Оба мужчины были в джинсах и теплых свитерах, с одним различием - у Прохора свитер был черного цвета, а у Корнея - тёмно-синего. Повеяло шикарным парфюмом и я заметила, как Танька покосилась на них, недовольно поджав губы. Лишь один раз Корней взглянул в нашу сторону и сразу же заинтересовался Леной-Лидой, даже не удосужившись поздороваться. Он выглянул из-за нас несколько раз и раздражённо уселся обратно, мы видимо мешали ему. Ну и пересели бы ближе к этой чертовой фельдшерице!
В это время на сцену вышла баба Дося и, устроившись на стуле, который ей предусмотрительно вынесли, поставила на колени баян. Немного почмокав губами, она растянула меха и грянула:
- "Слышали деды - война началась.
Бросай свое дело, в поход собирайся!
Смело мы в бой пойдем за Русь Святую и как один прольем кровь молодую!"
Эту песню Дося пела на каждом концерте независимо от повода, будь-то день Победы или Восьмое марта и никто не осмеливался предложить ей сменить репертуар. Я снова посмотрела на мужчин, сидящих рядом, и увидела, что они улыбаются, с трудом сдерживая смех. Конечно, Досина "Святая Русь" достала уже всех и меня в том числе, но их усмешки мне были неприятны. Вот не имели они права смеяться над Досей! Она наша и смеяться могли только мы!
- Что смешного? - я не выдержала и, выглянув из-за Таньки, одарила колдунов, возмущенным взглядом. - Вообще-то, человек старается!
Корней, удивленно взглянул на меня и, не переставая улыбаться, шепотом спросил:
- Одноклассница выступает?
Я даже рот раскрыла от подобной наглости, а Прохор хохотнул в кулак.
- Не могли бы вы отсесть??? - прошипела Танька, вспыхнув от злости, но Прохор немного склонился к ней и сказал:
- Если вам что-то не нравится, вы всегда можете уйти.
- Не связывайся с ними! - я поняла, что с этими, непонятно откуда взявшимися хамами, мы общего языка не найдем. - Они же грубияны!
- Подруга права, - кивнул Прохор, услышав мои слова. - Лучше не связывайтесь.
Все происходящее напоминало какую-то не очень смешную комедию, а появление Лиды, вносило в эту комедию элементы ужасов. Настроение испортилось катастрофически, и концерт стал похож на пытку. После Доси выступило трио "Кулебяка" - три пенсионерки спели "Там, где клен шумит" и "Оренбургский пуховый платок", а потом, Раиса лично декламировала стихи Бродского.
Фельдшерица сидела все в той же позе страшной заинтересованности к происходящему, но один раз я все же поймала ее любопытный, изучающий взгляд, брошенный на колдунов. Резко повернув голову, я увидела, что Корней тоже смотрит на нее и в этот момент у меня все перевернулось внутри. Только этого не хватало! Неужели они нравятся друг другу??? Интересно, знает ли фельдшерица их? Нас? Помнит из прошлой жизни или это другая Лена-Лида??? И тут на меня "свалилось" прозрение, от которого я чуть не подскочила на месте: они все, и фельдшерица, и Прохор с Корнеем - потомки участников тех давних событий, такие же, как и я - потомок Григория Плясова!
Не в силах держать эту информацию в себе, я склонилась к Таньке и зашептала ей на ухо все, что пришло мне в голову. Тем временем Раиса, распалившись от своего же выступления, орала со сцены:
- Как хорошо, что некого винить,
Как хорошо, что ты никем не связан,
Как хорошо, что до смерти любить
Тебя никто на свете не обязан!!!
- Точно! Как же ты права! - воскликнула Танька, выслушав меня, и испуганно замолчала, глядя, как все головы поворачиваются в ее сторону. Завклубша изумлённо уставилась на нее, а потом, недоуменно протянула:
- Это не я, а Бродский...
- Он очень прав, - подруга покраснела и вжалась в кресло. - Аж за душу взяло.
Сбоку от нас раздался хохот, и я с тихой яростью посмотрела на колдунов - Прохор, смеясь, запрокинул голову, а Корней хлопал себя по колену, гогоча на весь зал. Остальные тоже начали посмеиваться, даже фельдшерица мило улыбалась, скаля свои красивые ровные зубы.
Домямлив стихотворение до конца, Раиса пригласила на сцену Прохора и Корнея, объявив, что новые жители деревни поведают о своих планах по поводу бизнеса и расскажут, как всем нам станет хорошо жить.
Мужчины поднялись на сцену и довольно четко и ясно рассказали о том, что хотят отстроить заимку в лесу и открыть там сыроварню, а вместе с ней и пасеку. По их мнению, сыр будет пользоваться невероятным спросом и деньги потекут рекой, что, конечно же, отразится и на процветании самой деревни.
Все восхищенно слушали их, разинув рты, но мы с Танькой скептически относились ко всем этим обещаниям, ведь прекрасно знали, что появились они здесь не просто так и чьими потомками являлись. Им задали несколько вопросов, и Раиса пригласила мужчин остаться на посиделки, мол, столы уже накрыты и жители деревни будут рады пообщаться в непринужденной обстановке. Свою лепту в виде двух банок домашней тушёнки, огурцов и домашнего вина, мы внесли еще месяц назад и теперь имели полное право гулять со всеми, хотя, не очень-то и хотелось.
- Останемся, - Танька не спускала с колдунов взгляда. - Мы должны быть в курсе всего происходящего!
С предвкушающими гулянье односельчанами, мы потянулись в соседний зал, выполняющий функцию банкетного, и как только расселись за столами, услышали визгливый голос завклуба.
- Благодаря Прохору и Корнею, на нашем столе появятся деликатесы! - Раиса сияла как лампа Ильича. - Наши дорогие гости пожаловали с гостинцами!
В комнату внесли ящики с вином, мясными нарезками, фруктами и дорогими консервами, отчего неизбалованные жители радостно загудели.
- Вот же показушники! - прошептала Танька, с неприязнью наблюдая за тем, как все это великолепие расставляют на столах. - Где и взять-то успели???
- И не говори! - согласилась я. - Призвали на свою голову! Их предки такими не были!
- Нужно к Лукасе сходить, - вдруг заявила Танька. - Может она, чего нового скажет. Посмотрит в свои предсказульки!
Тем временем колдуны устроились рядом с фельдшерицей, по очереди ухаживая за ней и было видно, что ей это нравится. Зато нас все это, раздражало невероятно.
- Видимо, придется самим с этой Ленкой разбираться! - прошипела подруга, зыркая на смеющуюся троицу. - Какой толк от них?! Хоть собирайся и на болото иди!
- Зачем??? - на болото не хотелось, и я быстро предположила альтернативу: - На болото нужно не просто идти, а за этой проследить, чтобы понять, зачем она туда бегает!
- Точно! - Танька моментально поддержала мою идею. - Засядем возле медпункта, и как только она выйдет, пойдем за ней!
И вот тут случилось следующее... Моя тетка, с хрустом жующая квашеную капусту, вдруг сказала:
- А вы знаете, что в Алексеевке дитёнок пропал?
В этот момент, в теплый зал, будто зима пробралась, и повеяло ее морозным дыханием по плечам и затылку.
- Как пропал? - я почувствовала, как у меня холодеют ноги. - Когда???
- Так сегодня утром, - охотно ответила она. - Я ходила в Алексеевку, чтобы кроля купить у Сидорихи, а там суета! Девочка в первый класс должна была пойти в этом годе... Маша, вроде как звали... Мамка ее в магазин за хлебом послала и не вернулась бедняжка. Всю округу прочесали, но как сквозь землю провалился дитёнок.
Все загалдели, принялись обсуждать происшествие, а мы покосились на фельдшерицу, которая сочувственно кивала головой, слушая тетку. Но мы-то понимали, кто в этом замешан!
- Смотри-ка! Сразу за свое взялась! - Танька еле сдерживалась, чтобы не вскочить с места и не броситься на нее. - Неужели оживила все-таки, предка своего?! И несколько дней не прошло с ее появления, а уже дети пропадают!
- А если это Прохор и Корней? - от этого предположения мне самой стало не по себе. - Они ведь тоже утром появились...
Я ляпнула это и сама себе не поверила, но нужно было рассматривать все варианты, даже самые невероятные!
- И что, кинулись детей похищать? - Танька нахмурилась. - Не они это! Зачем им?!
- Да кто знает, что у этих сыроваров на уме? - я пожала плечами. - Вдруг они к злу повернулись?
- А где они, кстати? - подруга завертела головой, ища Прохора с Корнеем. - Когда они уйти успели?
Я тоже огляделась, но, ни Прохора, ни Корнея не увидела. Странно...
– Они исчезли, сразу после того, как тетка о девочке из Алексеевки сказала! - догадалась я и Танька побледнела.
– И что? Спасать помчались или перепрятывать? - она осторожно высунулась из-за широкой спины тракториста и прошептала: - Фельдшерица сидит, как ни в чем не бывало! И глазом не повела!
– Может она уверена в том, что девочку не найдут, вот и спокойная! - мне очень не хотелось верить, что колдуны причастны к этому происшествию. Пусть они были грубиянами и хамами, но ведь нельзя быть гадами, имея таких предков...
– Как жаль, что мы ничем помочь не можем! - вздохнула Танька. - Куда ночью бежать? Не на болото же...
Я не могла с ней не согласиться, ведь действительно, в этом не было смысла. Мало того, что помочь мы вряд ли бы смогли, еще бы и сами сгинули на болотах.
А за столом, уже говорили о другом, смеялись и поглощали халявные деликатесы, моментально забыв и о девочке, и о своих благодетелях.
– Пойдем домой? - прошептала Танька. - Не могу на эти рожи смотреть!
Никем незамеченные, мы покинули сие мероприятие и, забрав вещи из гардероба, потопали по искрящему снегу. Ярко светила луна, щипал щеки морозец, и я с тоской подумала, что где-то, замерзает бедный ребенок. Если он еще жив, конечно.
– Ты тоже о девочке думаешь? - подруга, будто прочла мои мысли.
– Да. Самое обидное, что от нас толка никакого, - вздохнула я. - Куда бежать? Где искать?
Танька молчала примерно пару минут, а потом сказала:
– А если она у фельдшерицы дома?
– В смысле? - я даже остановилась. - Ты сейчас предлагаешь влезть к ней в дом?
– А что? - Танька похлопала себя по бокам, согреваясь. - Все равно фельдшерица в клубе.
– Ты представляешь, что будет, если нас застукают?! - мне даже дурно сделалось от такой перспективы. - Это уголовное дело!
– Да какое там дело?! Вся деревня жрет на празднике! - хмыкнула Танька. - Они пока не выпьют все, что там имеется, из-за стола не выйдут!
Это было правдой, но кто мог дать гарантии, что Лидкина родственница не захочет уйти раньше!
– А если там ребенок погибает? - привела подруга контраргумент.
– Танькааааа... - простонала я, не в силах спорить с этим. - А ты знаешь, где она живет?
– Так в пристройке, возле медпункта. Где еще? - удивилась Танька. - Там всем врачам жилье выделяют.
Свернув с основной дорожки, мы направились в сторону кладбища и чем ближе подходили к медпункту, тем сильней нервничали. Темнота, конечно, была хорошей подругой, но и пугала основательно, сворачиваясь густыми тенями под почерневшими заборами. Я даже представить не могла, как мы проникнем в закрытое помещение - не разбивать же нам окна, в самом деле!
Сумрак и тишина царили возле медпункта, лишь тусклая лампочка тихо поскрипывала на обледеневшем проводе, освещая ступеньки и облезлую дверь. Словно в готическом романе, увитые сухими ветвями перила, убегали в темноту, предостерегая нас, и мы остановились, глядя перед собой и не решаясь сделать первый шаг.
– И где здесь вход в пристройку? - зашептала я, чувствуя себя не очень уютно.
– Не знаю! Может нужно с другой стороны посмотреть? - предположила Танька и добавила: - Как можно жить в таком месте? У нее ведь окна на кладбище выходят!
– Так ей, наверное, нравится, - хмыкнула я. - Ее пейзажик.
– Я могу вам чем-то помочь?
От этого голоса по моему позвоночнику, промчалась стая ледяных мурашек, и медленно повернувшись, я увидела фельдшерицу, стоящую в нескольких метрах от нас. Она выглядела спокойной, на ее красивых губах играла легкая улыбка, но я чувствовала, исходящее от нее напряжение.
– О нет! - воскликнула Танька, и ее голос прозвучал на таких высоких нотах, что у меня зачесалось в ушах. - Мы в гости идем. А вы, почему не на празднике?
– Голова разболелась, - ответила она и шагнула к нам. - Хочется в тишине побыть. А здесь все способствует. Да?
К чему она это сказала? Намекает на что-то?
– Наверное, - ответила я, и мы тоже шагнули, только назад. - На любителя антураж.
– В гости, говорите, идете? - странная фельдшерица не оставляла попыток приблизиться к нам и с каждым шагом все сильней укорачивала расстояние между нами. - Так все ведь в клубе.
Что ей нужно?! Чего она наступает на нас?! Я уже триста раз пожалела, что поперлась сюда, ведь помочь нам, было некому. Темнота, безлюдное место, кладбище... Если сейчас она вздумает убить нас, ей точно никто не помешает.
Ответить мы не успели - из темноты показался свет фар и через секунду, возле нас притормозил "гелик" соседей. Захлопали дверцы, и у меня даже дух перехватило, когда я увидела Корнея с ребенком на руках. Девочка была завернута в его куртку, лишь светлая косичка свисала наружу тоненькой ленточкой.
