На празднование по случаю окончания уборки Ирина приехала в районный Дворец культуры в строгом костюме темно-зеленого цвета, который очень шел к ее медно- красным волосам, убранным на затылке в тугой узел. Хотя сквозь этот цвет уже проблескивали нити седины, она выглядела все еще хорошо. Она принадлежала к тем женщинам, которые с возрастом приобретали другую красоту, не менее привлекательную, чем в молодости. Ирина прошла в зал, сопровождаемая взглядами большинства мужчин, собравшихся здесь. Сергеев, приехавший вместе с ней, задержался у машины и, когда вошел в зал, взглядом стал искать Ирину. Он заметил ее рядом с двумя женщинами, стоявшими перед сценой. Ирина отличалась от них: стройная, красивая, молодая, несмотря на то, что все они были примерно одного возраста.
Юрий Невольно залюбовался ею. Он вспомнил, как увлекся Ириной, когда только приехал в совхоз — красивее и привлекательнее женщины там не было. И сейчас, если бы не Наташа, которая навсегда забрала его сердце, он, наверное, снова стал бы ухаживать за нею. Хотя теперь, из уважения К Олегу Андреевичу…
К Юрию подошел директор соседнего совхоза.
- Хороша, - проговорил он, не сводя с Ирины глаз.
- Ты о ком? - сделал вид, что не понимает Юрий.
- Да ладно тебе! - похлопал по плечу собеседник. - Она одна здесь такая. Познакомь, она ведь вдова… Или ты ее для себя оставил?
Сергеев так взглянул на него, что тот, шутливо отмахиваясь, сказал:
- Шучу, шучу!
Потом, помолчав, сказал:
- Хороший мужик был Андреевич! Царствие ему небесное! Не жалел себя — все для своего совхоза! И когда преобразовали его в ОАО, не успокоился. А с женой как жил, хорошо?
- Любил он ее очень. И она его. Так что ни на кого даже смотреть не хочет. Хотели от всех жителей села поставить ему памятник, так не согласилась — сказала, что это ее и их детей дело. Так что мы только мемориальную доску установили в доме культуры…
Ирина оглянулась, увидела Сергеева, махнула ему рукой. Тот подошел.
- Юра, ты где будешь сидеть? Со своими или с нами?
- Да я, Ирина Сергеевна, не решил пока.
- Не стесняйся, - засмеялась Ирина, - тебе ведь с мужчинами интересней, вон как оживленно беседовал…
- Ирина Сергеевна, это он о вас спрашивал, просил познакомить…
Ирина сердито взглянула на него:
- Юра, ты ведь знаешь, как я к этому отношусь!
- Да я не позволил бы и сам. Тем более с этим… Известный бабник! Ни одной юбки не пропустит!
Ирина усмехнулась, вспомнив, каким был Юрий, когда приехал в их совхоз.
- Ну ладно, иди, Юра, только после собрания не потеряйся!
- Как же я потеряюсь? Меня ведь Наташа ждет и остальная компания.
Он отошел от Ирины, а она присоединилась к женщинам, одна их которых тоже была агрономом, а другая — главбухом.
Обратно ехали вдоль полей, уже отдыхающих от страды. Только свекольные поля еще густо зеленели.
Несмотря на то, что прошел уже год со дня смерти Олега, сердце Ирины всегда сжималось при взгляде на эти поля, которы он так любил. Он сегда говорил:
- Смотри, просто участок земли, но ведь от него так много зависит: посеешь хлеб — накормит людей, построишь дом — даст жилье, посадишь сад — сколько красоты и вкуса!
Ирина тогда смотрела на мужа и удивлялась: оказывается, он думал не только об урожайности и ценах на зерно! Она вспомнила, что как он говорил старую русскую пословицу: «Жизнь прожить — не поле перейти!» Но в его устах она звучала как-то по-иному.
Поле перейти не так уж сложно, вздохнула Ирина. Сколько раз она переходила их, эти поля! Все они размечены почти одинаково, ограничены лесополосами, А жизнь — как ее разметишь? Какие границы установишь в ней? Были бы живы и здоровы дети, не болела бы так часто мать, которая после смерти Олега очень сдала. Она все повторяла:
- Дал тебе Бог счастья, дочка, да ненадолго! Ну почему он не взял меня, а его? Я ведь уже пожила, а ему жить бы еще да жить!
Когда въехали в село, уже стемнело. Сергеев, выйдя у дома, приказал Алексею отвезти Ирину домой. Она вышла из машины, но во двор не спешила входить. Свет в окнах горел — Ирина перевезла мать к себе. Вздохнув, она открыла дверь. Мать встретила ее словами:
- Ну, слава Богу! А то я уже подогревала ужин, а тебя все нет.
- Мама, ты, небось не ужинала, меня ждала? Я ж тебе говорила, что не нужно ждать.
- Да мне одной и кусок в горло не лезет!
Ирина понимала мать и, хотя для них был приготовлен фуршет, она все же села с ней за стол и поужинала.
- Ты лекарства принимала? — спросила Ирина.
Мать вздохнула:
- Да разве ж есть лекарства от старости?
- Ну какая старость, мама? Посмотри вон Матвеевна — ей скоро девяносто, а она сама в магазин ходит! А тебе еще и восьмидесяти нет!
- Да мне бы еще Сережу увидеть и Верочку — Андрюша-то приезжает, а Сережа далеко очень.
- Увидишь, мама, через год в отпуск приедут.
- Так то ж через год, - опять вздохнула мать. - его еще прожить нужно.
Она старалась скрыть от дочки, что в последнее время не помогают ей лекарства, все чаще не хватает воздуха, тяжело ходить, будто кто гири на ноги подвесил...
