Тане в Димке нравилось почти все: и красивая внешность как у парня с обложки журнала, и уютная квартира и особенно его трепетное к ней отношение. Дима всегда следил, одета ли она по погоде, интересовался, не голодна ли она, и вообще подозрительно ее опекал в бытовом плане. Татьяне такое обращение нравилось, но что-то ее в этом иногда пугало.
«А может он маньяк?», - с притворным ужасом спросила ее подруга Лиля, когда девушки снова секретничали у Лили дома. «Да брось ты, придумала тоже», - ответила Таня подруге, - «Ну какой он маньяк, студент обыкновенный. Заботливый только какой-то слишком». «Ну а может так влюблен в тебя, что просто пылинки с тебя сдувает?», - продолжала искать версии Лиля. «Не верю я в такую любовь, уже больше полугода встречаемся, я же вижу, что нравлюсь ему, не более», - ответила Таня, - «Но я обязательно выясню, в чем дело».
Наблюдения никаких результатов не дали, и Таня решила поговорить с Димой по душам. Подходящий случай выдался после вечеринки, которую устраивали в честь дня рождения одного из однокурсников Димы. После торжества слегка подвыпивший Дима проводил Таню домой, и там она пригласила его на чашечку кофе. В разговоре она плавно подошла к вопросу такой усиленной заботы, но услышав ответ, не смогла сдержать слез.
«Ты же знаешь, что у меня мамы нет?», - начал свой рассказ Дима, - «Ее не стало десять лет назад. Болела она долго, онкология это очень сложно. Но храбрилась изо всех сил, стойко переносила и химиотерапию, и другое лечение. И даже дома вела себя как обычно, все домашние дела сама делала. Отец от нас тогда ушел, не вынес всего этого. А я? Я маленький десятилетний мальчик был, наивный и глупый. И вот однажды после очередного сеанса химиотерапии ее выписали домой. Я видел, что происходит что-то не то, но не придал этому значения. У нас в школе как раз олимпиада проходил, я хотел первое место занять и не думал ни о чем другом. А мама в это время так ослабла, что даже есть перестала и совсем слегла. А я, малолетний дурак, даже не следил, ест ли она хоть что-нибудь… Может ей лекарства нужны или еще что-то. Да хотя бы внимание мое...».
Дима обхватил руками голову и продолжил: «Я совсем о ней не заботился, понимаешь? И моя детская беспечность стоила ей жизни. И я как-то жил с этим все эти годы. А потом встретил тебя, и очень боюсь тебя потерять. Ты… Ты мне очень нравишься, Таня». Татьяна смахнула рукой слезы и обняла Диму: «Не бойся, милый! Ты не виноват был тогда, ты же был ребенком. Да и теперь не маленький мальчик, ты мужчина. Мой мужчина! И вместе мы со всем в жизни справимся!». И впервые за много лет Диме стало намного легче дышать.
