Продолжаем серию публикаций, приуроченную к 350-летию со дня рождения Петра I
Военные реформы, мобилизация элиты общества на развитие страны, победы и поражения Петра I – эти вопросы мы обсудили с директором Института истории и социальных наук РГПУ им. А.И. Герцена, доктором исторических наук Романом СОКОЛОВЫМ. –
– Из 29 лет правления Пётр Алексеевич провёл в войнах 25. Чем это вызвано? Что это поменяло в судьбе России?
– Прежде всего необходимо сказать, что задачи, которые Пётр решал войнами, заключались не просто в механическом, условно говоря, расширении территории, а они были продолжением тех задач, которые стояли перед страной за десятки, и даже сотни, лет до этого. То есть у Петра не было задачи завоеваний ради завоеваний. Это были вполне конкретные геополитические цели, которые стояли перед страной, и Пётр их решал.
Лучше всего рассматривать вопрос по направлениям. Если по хронологии, то первое направление – это Турция, войны с которой велись с переменным успехом. Два азовских похода – первый неудачный (1695), второй удачный: удалось отвоевать Азов (1696). Попытки покорения этой крепости начались задолго до Петра. Азов ещё казаки при Михаиле Фёдоровиче взяли, потом пришлось его оставить. Это вековое продвижение к югу имело своей конечной целью полное исключение опасности, которая исходила постоянно оттуда, в частности от Крыма. Вот мы привыкли видеть дату: 1783 год – присоединение Крыма. Но этому предшествовал долгий процесс, и Пётр свою лепту внёс в него азовскими походами, хоть их результаты и были, к сожалению, потом нивелированы Прутским походом 1711 года.
– Он хотел отодвинуть южную границу из-за угрозы внезапного нападения?
– Опасность для государства – это же не только нависающая постоянно угроза войны со стороны Турции и её союзника крымского хана. Это и опасность постоянных набегов кочевников и крымцев. В XVI веке такие вторжения грозили даже самому существованию государства и Москвы. Вспомните, крымцы доходили до Оки и в 1571– 1572 годах переправлялись через нее. К XVIII столетию эти набеги никуда не делись, хотя рубежные города наша украйна вполне удерживала. (Под украйной я имею в виду исторически обоснованное понятие, а не территорию современной Украины, хотя территория Левобережной Украины при Петре как раз в Россию входила, – это вообще земли и города, расположенные на пограничье, в данном случае на южном).
Для кочевников и крымцев такой грабёж был одним из средств пополения казны и семейного бюджета. В том числе захватывали рабов, которых можно было потом где-то продать на невольничьих ранках, на галеры и т. д. Вот эту опасность и должны были убрать азовские походы, и это более-менее успешно реализовалось. Естественно, о захвате Крыма тогда речи не шло, и прямо перед Петром аналогичную задачу ставило правительство Софьи, но решить её в тех условиях было нереально, слишком сложно было совершать такие далёкие переходы. Вот и Прутский поход против Турции закончился неудачей, пришлось Петру вернуть завоёванное, в том числе, Азов, и задачи на южных рубежах продолжили решать его потомки.
– Второе направление, конечно, западное? Война со Швецией?
– Да, 21 год мы воевали со Швецией. Это самая главная война, которую вёл Петр, более того, этой войне были подчинены большинство реформ государственного управления, а также больших и малых реформ, которые должны были обеспечить эту войну экономически.
Чтобы понять значение Северной войны, надо просто представить, где проходила граница между Россией и Швецией к тому моменту, когда Пётр стал царём: где-то в полутора часах езды от Санкт-Петербурга в сторону Вологды современным транспортом, в районе речки Лавы, то есть это очень далеко от побережья Балтики. В результате произошедшей в период Смуты войны со Швецией по условиям Столбовского договора 1617 года Россия не просто оказалась отрезана от Балтийского моря, но и её граница была удалена на десятки километров от Финского залива.
От России были отторгнуты исконные земли, которые когда-то принадлежали Новгороду, так называемая Ингерманландия, то есть земли, которые непосредственно прилегали к Неве и имели выход в Балтику. И Пётр очень хотел эти земли «отчич и дедич» вернуть. И я не уверен, честно говоря, что он заранее предполагал, сколько усилий необходимо будет предпринять, чтобы одержать победу в этой войне.
– Почему?
– Потому что изначально, на стадии подготовки, всё складывалось очень благоприятно. Очень неплохим было дипломатическое обеспечение, и против Швеции фактически была сформирована коалиция, которая состояла из Саксонии, Польши и Дании (саксонский король Август был одновременно королём Польши). У Швеции же, наоборот, позиции казались не очень сильными в силу того, что ею управлял молодой король. Хотя, конечно, Швеция на тот период по-прежнему считалась одной из важнейших военных держав. В период XVII века, да и в ходе этой 20-летней войны, и потом, в ходе войны с Польшей, Швеция очень серьёзно укрепилась, серьёзно продемонстрировала свои военные возможности, имела хороший флот, и, вообще, Балтийское море тогда именовали Шведским озером, коим оно по сути дела и являлось.
И Пётр явно не рассчитывал изначально, что в одиночку он сумеет добиться успехов в ходе этой войны со Швецией, и тем более не предполагал, насколько изменившейся и сильной Россия выйдет из этой войны. В общем, коалиция была собрана, хотя по факту всё сложилось не так, как он планировал. Война оказалась на первом этапе малоуспешной. Сначала неудачная осада Нарвы в 1700 году, потом откололись союзники, которых Карл XII достаточно быстро разбил, и никто этого от него не ожидал. В итоге Россия против мощного противника осталась в одиночестве, и началась долгая война, которую Петру удалось вывести в стадию войны на истощение. Вот к этому оказалась не готова Швеция. Хотя, в принципе, изначально к этому была не готова, конечно, и Россия.
– Не готова была к серьёзной войне в технологическом плане, как я понимаю?
– Мы привыкли, что Россия – это государство, которое в полной степени обеспечено основными видами сырья, и сложно представить, но прямо накануне Северной войны Россия была одним из основных импортёров шведского железа и шведской меди. То есть мы не могли себя обеспечить этим сырьём самостоятельно в должной мере и до четверти российской потребности в железе покрывала Швеция.
Естественно, что после того, как началась война, тем более началась неуспешно и приняла затяжной характер, возникла потребность этот вопрос каким-то образом решать. Надо было налаживать свою производственную базу. Сначала под Тулой, но довольно скоро выяснилось, что те ресурсы, которые там имеются, недостаточны, тем более они обеспечивались низкосортной местной рудой. Металл, который получался из неё, ни в какое сравнение не шёл с более качественным уральским металлом из настоящей железной руды. Возникла необходимость в промышленном освоении Урала с его ресурсами. И здесь требовалась серьёзная помощь казны, поскольку металлургия, металлообработка – это отрасли, которые требуют очень серьёзных финансовых вливаний. В итоге, и само государство в развитии Урала активно участвовало, и способствовало тому, чтобы частный капитал там присутствовал. Здесь прежде всего необходимо вспомнить Демидовых.
– В общем, импортозамещение по-петровски?
– Можно и так сказать. В итоге, к концу правления Петра Россия из крупнейшего импортёра металла превратилась в крупнейшего экспортёра того же самого материала. И сохраняла, кстати говоря, эти позиции очень долгое время – в течение всего XVIII и отчасти даже в XIX веке. Более того, английский промышленный переворот в XVIII–XIX столетии происходил в итоге на нашем материале – в начале XIX века мы были первыми по объёму производства чугуна.
– То есть, развитие металлургии позволило перевооружить армию и флот современным для того времени оружием?
– В значительной мере. За время Северной войны Пётр сумел провести военные реформы и создать регулярную армию и свой флот. Регулярная армия требует вооружения. Необходимо сырьё, заводы, оружейные, которые бы из своего металла изготавливали бы своё оружие. Всё это было сделано. Для флота тоже в большом количестве нужен был металл: оснастка, ядра, железные пушки, всё это необходимо было изготовить. То есть всё было заточено под войну. Под затяжную войну. 21 год – это очень много. Даже одержанные решающие победы, как под Полтавой в 1709 году, всё равно не прекратили военных действий. Смириться с поражением Швеция долгое время не желала.
– Но Россия выстояла, победила, вернула старинные новгородские земли и приобрела новые территории…
– Ну, в процессе военных действий, с продвижением русской армии, естественно, получалось так, что присоединялись одновременно и новые территории – возвращать их Швеции Пётр желанием не горел. Хотя изначально его целью действительно было только возвращение Ингерманландии.
– Когда дела в Северной войне шли для нас совсем плохо, у Петра не появлялось желание оставить всё, как есть, ради мирного договора?
– В самые тяжёлые моменты Пётр был готов на заключение мира, но одно условие у него всегда оставалось – Ингерманландия. То есть Приневье он хотел вернуть по-любому. Но Швеция к этому, естественно, не готова была. В ито ге Россия не только вернула Ингерманландию, но и присоединили Эстляндию и Лифляндию.
Эстляндия и Лифляндия (не считая потерянного ещё в XIII в. Юрьева-Дерпта-Тарту) до сей поры России не принадлежала никогда. Был эпизод, когда во время Ливонской войны наши войска доходили до этих территорий, под Ригой стояли русские войска, там и Нарва, в частности, была завоёвана. Но на постоянной основе – нет. Петром это было сделано впервые.
Ну и кроме того, частично была присоединена территория современной Финляндии. Правда, эти приращения были незначительными, граница примерно соответствовала современной, то есть Выборг был наш с 1710 года. Потом при Елизавете ещё немного расширили территорию, а вся Финляндия вошла в Россию уже позже, при Александре I.
Отмечу, что в отношении шведов Пётр проявил дипломатическую гибкость и взамен столь существенных приобретений, как бы подслащивая предназначенную шведскому королю пилюлю, во-первых, согласился, как я уже сказал, вернуть большую часть занятой русскими войсками Финляндии, а во-вторых, принял на себя обязанность заплатить компенсацию в два миллиона ефимков, столь необходимую совершенно отощавшей шведской казне.
– Польша в начале войны наверняка уже грезила о прибалтийских территориях под своим контролем?
– Да, те территории, которые присоединил Пётр в Прибалтике, могли оказаться под властью Польши. Но в связи с тем, что Август Красивый потерпел поражение и даже сепаратный мир со шведами заключал, у Петра, естественно, расклад менялся. Польский и датский короли заключили мир с противником, у Петра таких передышек не было. Россия вела войну со Швецией на протяжении всего времени без перерыва. Но Пётр и не хотел заключать мир без возвращения выхода к морю.
– Когда в начале Северной войны шведы взяли Могилёв и наступали на Москву, а мы остались без союзников, и было всё плохо, Пётр прибегнул к тактике «томить неприятеля», т. е. изматывать противника. Похоже, это наше фирменное блюдо?
– Мне кажется, что в данном случае надо вспомнить классика насчёт отступления в 1812 году. Это, конечно, было не делом свободного выбора, а суровая необходимость. Если бы у Петра была малейшая возможность поступить иначе, разбить Карла XII или хотя бы остановить его на дальних подступах, то, конечно, это было бы сделано. Но суровая реальность была иной, поэтому оставалось томить, избегая решающего сражения. У самого Карла было два варианта. Он тоже не мог продвигаться быстро. Карл мог идти на Москву, но вряд ли это было бы удачным решением – продвигаться по территории противника, насыщенной партизанскими отрядами. Он выбрал второй вариант – двинулся на Украину, полагая, что там будут молочные реки с кисельными берегами благодаря предательству Мазепы. По факту оказалось иначе.
– Из 12 тысяч казаков половина перешла к шведам, половина осталась на стороне Петра. Насколько болезненно Пётр воспринял предательство Мазепы?
– Мазепа же вёл свою игру, и самым главным фактором, почему он является предателем в глазах Петра, было то, что он долгое время изображал глубокую верность. Все сигналы о его возможной измене, которые до Петра доходили, Пётр ставил в ничто и даже выдавал Мазепе тех людей, которые на него доносили. Можно вспомнить, например, Кочубея. Пётр Мазепе доверял, тот был всячески обласкан, удостоен ордена Андрея Первозванного и пр. и так поступил, переметнувшись к врагу. То есть в этом предательстве для Петра был очень личный момент. Ну и стоит отметить, что, несмотря на предательство Мазепы и части казаков, местное население Малороссии, которая при отце Петра Алексее Михайловиче вернулась в Россию, было на стороне русских войск, а не шведских. И ставка Карла XII на Мазепу и его казаков, которые якобы за ним все пойдут, не оправдалась.
– Каков итог 25 лет петровских войн?
– При Петре были совершены территориальных приращения, подобных которым больше никогда не было. На юго-востоке России удалось отвоевать южное побережье Каспийского моря – северные окраины Персии. России отошли Дербент, Баку и др. города. Да, потомки Петра вернули эти земли обратно Персии (южное побережье Каспия более в состав России вообще никогда не входило). Но тут уже слишком далеко Пётр удалился, держать эти земли в любом случае тогда возможности не было, тем более, на них Россия никогда претензий и не выказывала, это было частью политики того времени – если война закончена успешно, то должны быть территориальные приращения.
Про Азов я уже говорил. Что касается Прибалтики – то это стратегически важный регион, о котором ещё Иван Грозный мечтал в ходе Ливонской войны. Но сделать это удалось только Петру. Важен он, поскольку даёт контроль над южным побережьем Балтийского моря, но значимость этот регион имеет только для государства, у которого есть флот. Сама по себе Прибалтика ценна только с точки зрения широкого выхода к Балтийскому морю. Можно делать большое количество баз, есть удобные места для портов.
Поэтому ещё раз повторяю, Пётр просто решал те задачи, которые стояли перед его предшественниками, и многие из этих задач Петру удалось решить в течение своего правления. И здесь, конечно, большое значение имели реформы, которые он проводил, в том числе и военная реформа. Которая тоже в свою очередь была самым непосредственным образом с Северной войной связана.
Елена ЛОГИНОВА
Фото из открытых источников
Санкт-Петербург
(Продолжение следует.)
