Страсти по польскому киберпанку поутихли — можно спокойно поговорить о том, что игра хотела показать, и есть ли в её вселенной здравый смысл. Мир Cyberpunk 2077 складывается из двух частей. Первая — технологии, которые в некогда казались фантастикой. Вторая часть — это новый порядок, по которому живут люди будущего. Здесь нет государств, а законы диктуют корпорации.
Технологии
Всех, наверное, уже достала формула «hi tech, low life». Но что поделать, киберпанк описывается именно ею. Поэтому начнём с технологий, точнее — с перехода жизни в «цифру». Причём не просто в мир даркнета и социальных сетей, а в полноценную виртуальную реальность. Вы же заметили, что это словосочетание стало обыденным? Конечно, в «Киберпанке» технологии ушли куда дальше. Вместо того, чтобы создавать иллюзию погружения для наших органов чувств, там работают напрямую с мозгом — без посредников: подключил провод, и добро пожаловать в Матрицу.
Посмотрим, чего достигли люди на этом поприще. Гейб Ньюэлл, например, не просто полон оптимизма — глава Valve утверждает, что интерфейсы «мозг-компьютер» появятся в продаже уже скоро. Ведь такой подход позволит не только создать правдоподобную иллюзию реальности, но и расширить горизонты возможного. Можно сказать, Гейб замечтался на вершине своего Олимпа и потерял связь с реальностью. Но кроме него есть и другие. Компания Neuralink, основанная Илоном Маском, ставит своей целью создание нейроинтерфейса «мозг-машина». Первые успехи уже есть: свиньям вживили сенсоры, и когда подопытные бегали по загону, на компьютеры передавались идущие из мозга импульсы. Маск надеется, что если правильно интерпретировать сигнал, получится победить такие недуги, как паралич и болезнь Альцгеймера.
Глава Tesla даже заявляет, что его учёные встроили в голову обезьяне чип, при помощи которого животное играло в видеоигры — но тут пруфов нет. Впрочем, ещё в 2008 году обезьян научили управлять механической рукой при помощи сигналов мозга. Подопытные не только брали пищу и клали её в рот, но даже очищали механическими пальцами лакомство от мелкого мусора! А если перенести такую систему управления в VR, то вот оно — погружение в цифровые миры! В своё время нашу реальность сотрясла повальная компьютеризация. Мир развлечений и работы уже нельзя представить без личного ПК. И очень похоже, что виртуализация может стать следующим шагом вперёд.
Но тут нас от киберпанка отделяет один шаг. Там уже поняли, как оторвать сознание от тела. Нетраннеры, хакеры будущего, свободно перемещаются по серверам и сайтам, но всё ещё привязаны к физической оболочке. А вот Джонни Сильверхенд и его подруга Альт обрели цифровое бессмертие. В реальности, к добру или к худу, оцифровка разума пока недостижима. Ведь мы толком не понимаем ни мозга, ни сознания. Мозг, согласно науке, это, грубо говоря, компьютер огромной вычислительной мощности, который мы не можем воспроизвести. Уже засада. Мозг порождает сознание. Это, как нам известно, результат работы электрических импульсов нервной системы, но учёные не могут договориться хотя бы до того, обладают ли им животные.
Мы надеемся, что внутри суперкомьютера, который мы не понимаем, есть некая отделимая и переносимая сущность. Душа, если хотите. Но хоть какие-то конкретные решения мы получим, научившись воссоздавать мозг. На примитивном уровне это уже прорабатывается. В Новосибирске учёные сотворили электронную копию нейронной сети круглого червя. В их симуляции цифровое животное ползает, обходит препятствия, словом, ведёт себя как в природе. Но у нематоды 302 нейрона. А у человека — 100 миллиардов. Хотя идея сохранить душу слишком уж соблазнительна. Компания Nectome предлагает сейчас заморозить мозг, чтобы когда-нибудь потом его оцифровать. Согласные уже находятся, даже деньги дают немалые. Ждут они результатов научных проектов, таких как Blue Brain Project от IBM и Human Brain Project под эгидой ЕС.
Научные институты пока лишь пытаются создать эмуляторы крошечных кусочков мозга, причём даже не человека, а хотя бы грызуна. И вроде бы маленькие детали собирать научились, но вот как слепить из этого настоящий разум — пока загадка. Разработки ведутся, но громких открытий в ближайшее время ждать не стоит.
Что с нами основательно и давно, так это импланты. Человеческому телу вообще не хватает грамотного инженерного подхода: челюсти не вмещают все имеющиеся зубы, нагрузка на спину совершенно неадекватна её выносливости, для дыхания и еды предназначено одно и то же отверстие. Мы уже пробуем исправить природу. Например, проведены операции по замене органических сердец искусственными. А хотите — аппарат, заменяющий сердце, вообще можно носить в рюкзаке. Стэн Ларкин прожил так 555 дней, пока не дождался пересадки живого органа.
Конечно, до совершенства ещё очень далеко. Например, одно из худших конструкторских решений в организме, коленный сустав, можно заменить гораздо более прочным и износостойким протезом. Но об активном отдыхе с таким имплантом не стоит и думать.
Поэтому люди меняют живые органы на искусственные в основном в результате заболеваний и травм. Но вы знали, что усилители слуха для — уже прошлый век? Сейчас переходят на кохлеарные имплантаты, представляющие собой микрофон с проводом, который напрямую передаёт электрические сигналы в слуховой нерв. Ещё раз: к мозгу сумели подсоединить микрофон. Как думаете, много пройдёт времени, прежде чем искусственное ухо начнёт передавать звук лучше, чем родное, и любому музыканту придётся сделать себе апгрейд? Да и тем же кардиостимулятором уже давно никого не удивишь, но при этом как-то не принято говорить, что любимый дедушка — киборг.
Да, в игре импланты выглядят более впечатляюще. Но механические руки есть и у нас, и у них. Разве что в «Киберпанке» они управляются не хуже, чем родные конечности. Если прогресс не остановится на полпути, что-то подобное игровым киберпротезам мы ещё застанем. Мы видим, что виртуальная реальность уже общедоступна, оцифровкой сознания пока безуспешно, но всё-таки занимаются научные институты, а импланты стали обыденностью. То есть технологии «Киберпанка» либо уже здесь, либо скоро подоспеют. Но всё-таки в игровом мире есть критический изъян.
Дело в том, что все эти технологии в Найт-Сити почти что ни на что не влияют. Люди всё так же ходят по барам, клубам и борделям, просто сидят там в шлемах или таращатся на голограммы. Оцифровка сознания существует уже полвека, но как была бонусом для богатых, так и осталась. А как должно было повлиять на людей распространение имплантов! Вспомним Deus Ex: Mankind Divided, которая отнеслась к вопросу серьёзно и перевела его расовую плоскость. Не забудем и «Призрака в доспехах», где образовались касты специалистов, меняющих свои тела для большей эффективности на работе.
А в Cyberpunk 2077 импланты не изменили мир. Даже распиаренный киберпсихоз вылился в банальное появление мини-боссов, которые отчего-то спятили, заменив конечности приборами. Получается, что авторы нарисовали не мир будущего на новом этапе технического развития, а просто перенесли наши реалии в другие декорации. Глядя на фантастический Найт-Сити и не видя в нём этой самой фантастики, чувствуешь себя обманутым. Технологии игры реальны, но попросту не работают, как должны. Они являются формой вместо содержания.
Общество
Итак, высокие технологии — мимо, Но ведь есть ещё общество будущего. Важная тема киберпанка — сохранение индивидуальности, но с утратой способности влиять на что-либо. Человек становится маленьким, а корпорации — настолько большими и сильными, что начинают заменять собой государство. И сегодня нам кажется, что Apple и Google приближают этот момент как никогда активно. Но, во-первых, были в истории компании и помогущественнее, а, во-вторых, не так уж плохо это было.
Есть в нашем сознании пунктик, что государство — синоним цивилизации. Дескать, или оно, или пустоши, рейдеры и «Безумный Макс». Но здесь дело привычки. Так-то люди успешно справлялись без государства большую часть своей истории. Взять, к примеру, Средние века. Живёте вы в городе, работаете в цехе, за порядком на улице следите поочерёдно с коллегами, ходите по праздникам в храм, а случись что — к старшему мастеру. Все вопросы решаются своими силами и при помощи соседей, а «государство» сводится к феодалу, который налоги собирает.
Конечно, времена сейчас другие. Государства если и не контролируют напрямую все сферы общественной жизни, то уж точно стараются регулировать. Их влияние на вопросы медицины, пенсий, образования, правопорядка настолько велико, что эти области без правительственного участия уже не представить. Кажется, убери министерства — и всё разрушится. Но такое ощущение возникает потому, что государства вытеснили структуры, которые оказывали эти услуги раньше — церковь, гильдии, местное самоуправление. История привела нас вот к какой сделке: государство — единственный институт с монополией на насилие. А взамен он вроде как даёт защиту и права. Но сделка плоха с обеих сторон, поскольку монополия вредна.
Во-первых, без конкуренции сильно падает качество услуг. А свято место не пустует. Сейчас уже стало аксиомой, что частный врач работает чище лучше казённого. Частный почтальон доставит посылку быстро и ничего не потеряет. Частная охрана приедет до вашей гибели, а не после. Во-вторых, когда нет сдержек и противовесов, рано или поздно происходят перегибы. Мировые войны, о которых люди до сих пор вспоминают с ужасом, стали возможны как раз в период, когда государства достигли максимума своей власти, и ни олимпийский комитет, ни Папа Римский ничего не могли им возразить.
Так что в нашей реальности уже есть заменители государства и на бытовом, и на международном уровне. Имеются и большие компании — предтечи киберпанковских корпораций. Могут ли они взять на себя роль правительства? Так ведь… уже брали. Помните лорда Беккета из «Пиратов Карибского моря»? Он представляет знаменитую Ост-Индскую компанию, управлявшую некогда хорошим таким куском Азии без оглядки на британскую корону. То есть, в переводе на наши деньги, Беккет — не секретарь Госдепа, а исполнительный директор «Газпрома».
Сегодня у штурвала Apple, Google, Microsoft, Amazon и прочие. Давайте оценим цифры. В «яблочной» компании только напрямую работают 147 тысяч человек, не считая кучи сопричастных; отделения открыты по всему свету; выручка в 2020-м составила 274 миллиарда долларов, что превосходит бюджеты стран вроде Польши и Аргентины. То есть по масштабам это почти государство со своими целями, интересами и, что нас особенно интересует, конфликтами. Но боевые вертолёты к офисам «Гугла» что-то не летят, хотя вооружённые корпоративные войны — ещё одна узнаваемая черта игрового сеттинга. Возникает вопрос: а что корпорации останавливает, почему они не спешат становиться политическими единицами? И тут мы снова упираемся в государственную монополию на насилие.
Если компании начнут посылать наёмников друг другу в офисы, как это делают игровые «Милитек» и «Арасака», всё закончится быстро. Но лишь потому, что люди пока предпочитают жить в государстве, а не присягать на верность акционерному обществу. Как ни крути, но мы привыкли к установленному порядку, нас устраивает статус-кво. Но не стоит забывать, что это может измениться. Что если однажды мы по какой-то причине перестанем доверять своим государствам? Вернёмся в детище CD Projekt RED.
Вселенная игры начала существенно отличаться от нашей в 90-е, когда её постигли жесточайшие кризисы, засухи и эпидемии. На этом фоне государства с вызовами не справились и стали сдавать, а корпорации, наоборот, предложили людям гарантии. Когда дом отжали коллекторы, хмель пожрал долгоносик, а корпорация даёт хотя бы еду и жильё, на её конфликт с правительством люди начинают смотреть несколько иначе.
В итоге в службу безопасности народ пошёл охотнее, чем в полицию; сертификат частной школы оказался ценнее обыкновенного диплома; в муниципальные больницы никто, кроме льготников, обращаться даже не думал. Корпорации в «Киберпанке» стали больше и сильнее, чем государства. Именно это отличает нашу вселенную от игровой. Хотя в науке существует понятие failed state — это когда государство не в состоянии исполнять свои функции, и их тут же подхватывают другие действующие лица.
Что-то похожее происходит, например, в Мексике, где некоторые области правительство вообще не контролирует, и там рулят наркокартели, имеющие свою армию, свою иерархию и свои, как это ни странно прозвучит, социальные обязательства. Failed states, на наше счастье, пока в меньшинстве. С другой стороны, если вдруг их число возрастёт, у корпораций уже есть всё необходимое, чтобы перехватить власть и устроить киберпанк.
Но в реальном мире государства перестают играть такую всеобъемлющую роль, как раньше. Их самостоятельность под вопросом, пока есть ООН. Влияние Google на мир в целом — выше, чем у большинства стран в частности. Частный сектор услуг почти всегда лучше государственного. И единственное, что держит ситуацию — на глобальный слом привычного порядка вещей пока нет ни желания, ни сил. Чтобы пошатнуть баланс, потребуются поистине вселенские потрясения.
Создатели Cyberpunk 2077 вложили в своё произведение некую идею, касающуюся нас сегодняшних. Для чего, лишь немного повышая градус безумия, переносят в выдуманный мир те вещи, что их беспокоят. Материальные ценности всё больше уходят из реального мира в «цифру», отчего хакерские атаки и даже пранки на биржах лишают людей сбережений и домов. Опустошающая чума проносится по свету, и народ радостно передаёт властям кучу своих прав, возвращать которые никто особо не спешит. Наиболее амбициозные корпорации скупают медиа. Ничего из последних событий не напоминает?
То есть местами киберпанк уже почти наступил. Что, спрашивается, делать? Старые-то рецепты в нашем прогнозе решительно не работают. Джонни Сильверхенд идёт в логово дракона, чтобы вырвать чудовищу зубы; кто-то предпочитает жить своей жизнью и не отсвечивать; другие решают просто взять и убить плохих парней. И ничто не помогает. В лучшем случае всё остаётся так, как было.
Игра предлагает свой ответ: учитесь объединяться. Сам по себе человек слишком слаб, поэтому надо налаживать связи. Если предсказание «Киберпанка» оказалось столь точным, быть может, и к советам его стоит прислушаться? Посмотрим, что будущее покажет.
