В бесконечной погоне за новыми книгами, которую устраивают не без корысти издательства, есть что-то суетное. Сколько имен из прошлого, а иногда совсем недалекого прошлого можно открыть для себя и своих единомышленников. Одно из этих имен – сибирский поэт Михаил Скуратов.
Иркутское село Уян – родина одного поэта
"В захолустье и глуши убогой
В ночь злодей не свистнет за избой.
Пропадай, опальная дорога
И сибирской вольницы разбой!" (М.Скуратов)
Иркутское село Уян находится на левом берегу могучей реки Оки, при впадении в неё реки Алки.
В последнее время село приобрело печальную известность. В сентябре 2018 года в нем обрушилось здание школы, причем во время уроков. Слава Богу, дети не пострадали, ибо рухнул крытый переход, который соединял два крыла двухэтажного кирпичного здания.
Переход на уровне второго этажа опирался на четыре "ноги"-колонны. Вот одна из этих опор не выдержала. По сообщениям Российской газеты переход еще в 2009 году был признан аварийным, – за 9 лет сделать ничего не удалось.
Лишь я один, прислушиваясь к буре,
Приветствую и этот вой и визг.
Стою застыв, глаза на миг зажмурив,
Там – на скале – в пыли холодных брызг.(М.Скуратов)
Вторым прогремевшим на весь Куйтунский район событием стало убийство, совершенное в селе Уян в апреле 2020 года двумя братьями. Они лишили жизни двух пожилых мужчин, по пьяному делу, во время застолья, недалеко от церкви Михаила Архангела.
За окном нехорошая ночь,
Под окном недоброе чую.
Там злодеи с ножом ночуют,
А я крикнуть не в силах: «Прочь!» (М.Скуратов)
На третьем месте по количеству сообщений о селе мы находим информацию о большом храме, возведенном в конце XIX века.
Собирал информацию о селе, но так и не встретил одного сообщения.
А вокруг – тайга да тайга
Да сибирские наши снега.
За окном недоброе чую,
Под окном злые волки ночуют.(М.Скуратов)
В 1903 году в селе Уян родился поэт Михаил Скуратов. Родился в семье кондуктора Забайкальской железной дороги, переехал в Иркутск, затем в Москву. Всю жизнь писал удивительные стихи.
94 участника группы "Уян" ВКонтакте думали, что живут в деревне убийц и нерадивых чиновников, а оказалось, что живут в деревне поэта, и не знают об этом ни сном, ни духом. Односельчане на этой страничке даже провели соцопрос об отношении к селу, где также не удалось им вспомнить талантливого земляка. С кем не бывает? А "особливо в России".
Один свой сборник стихов Скуратов назвал "Сибирская родословная".
О тех местах поэт напишет: "...Дальше уже шел прямоствольный березовый лес до самого взлобка Кайской горы, с которого были видны «высокоплечистые Саяны». А потом Кайская гора переходила в спуск к речушке Кае, поросший темным сосняком, где летом на полянах была бездна рыжиков и маслят, а в березняке – груздей и обабков. Прямо с крыльца дощатого нашего дома – и шасть в лес, и вот уже полные корзины грибов, особенно сразу после дождичка. А посередине Селитбенной черты – березовые пеньки, по осени усеянные опятами («опенки – ножки тонки»). Не забыть мне еще и ночные колотушки на Селитбенной черте!.. Какая это древность, отголоски старины!»
Валерий Друзин - главный редактор журнала "Звезда", известный критик Ахматовой, имеющий непосредственное отношение к судьбе Скуратова
Юрмала (не помню станцию) конца семидесятых. Сосны и острые крыши домиков, разукрашенных как кубики пластилина. По ухоженной дорожке дачи тетушки Лаймдоты (такое имя нельзя задбыть) спешу в летний домик размером в четверть гаража для автомобиля "Лада", где на стуле между тахтой и столиком, способным принять кроме пишущей машинки лишь шахматную доску и книжку, сидит пастор Шлаг из "Семнадцати мгновений весны", а точнее, полный двойник последнего профессор Друзин.
Дань вещим снам я приготовил,
Встречал метелицу в полях.
Хотел певать – застыл на слове,
Хотел кричать – но сгинул страх.
(М. Скуратов)
Совсем старенький, но трудоголик; совсем трудно ходить, но ему надо, из последних усилий. Высокий, гордый профессор постоянно куда-то шел, и уделял мне, школьнику и соседу по даче, уйму времени. Узнавал о моей наивной жизни, давал книги, искал партнеров в шахматы, бродил со мной под соснами, и ничего не рассказывал о поэтах, которым посвятил всю свою жизнь. Видимо знал, что когда-нибудь прочту.
Поскольку я тогда до его книжки не дорос, он подписал ее маме, тоже литератору, а через 4 года профессора не стало.
Я узнал потом, что он прошел войну, при Сталине занимал высокие журналистские посты, клеймил Ахматову и Зощенко; а потом всю оставшуюся жизнь был осуждаем в клеветничестве, трусости и подлости.
И вот я открыл книгу через 40 лет. Валерий Павлович с любовью писал о многих поэтах, ни словом не упоминая, как помогал им по жизни (это я выяснил из воспоминаний). Я узнал о поэте Михаиле Скуратове, родившемся в далеком сибирском селе Уян. У поэта оказались замечательные стихи, а еще теплые, благодарные в адрес Друзина слова. Валерий Павлович с трибун был принципиальным коммунистом, а в жизни участливым человеком, обожающим поэзию и помогающий начинающим поэтам. На встрече со Сталиным по поводу Сталинской премии для писателей, Друзин на предложение Сталина дать премию писателю Четвериков, единственный заметил вождю, мол, писатель сидит, в надежде, что того отпустят. Вождь решил больше не поднимать этот вопрос.
"Нашего Валерия Друзина из всего нашего «Поэтического кружка»... поистине отличала высокая осведомленность в вопросах литературы, и он был среди нас самый большой эрудит в области мировой и особенно русской поэзии со всеми ее тогдашними течениями и направлениями, со всеми ее школами – от символизма и имажинизма до лефовцев и рапповцев. ...В Иркутске он писал стихи, увлеченный более всего Пастернаком, и чеканил вслух наизусть его и свои строки; эту его манеру читать их отрывисто и чеканно мы часто передразнивали в своем кругу. Он читал, как бы отстукивал, выделяя каждый слог, каждую стопу: Как на уступ с уступа,// Сердце с ребра к ребру; // Скоро мы снова вступим // В радостную игру".
(М. Скуратов)
Друзин и Скуратов
Друзин и Скуратов общались, вместе ездили в Иркутск, написали воспоминания. Их связывала дружба. Но степень уважения поэта со стороны профессора была такова, что в статье своей книги "Вблизи и на расстоянии" он ни разу не указал об их знакомстве.
И чудится мне, что байкальские ветры,
И скалы, и дом, и снега
Кивают мне издали, шлют мне приветы,
И машет мне шапкой тайга. (М.Скуратов)
Весь сегодняшний материал сопровождают стихи Скуратова, и уже описываемые события не выглядят так одноцветно, потому что стихи его – народные, задорные, задиристые, спорные, бойкие, и честные.
Поэт прожил большую жизнь, опубликовал более десяти сборников стихов, написал замечательные воспоминания о сибирских поэтах, умер в 1989 году, а в Интернете всего одна черно-белая фотография в шапке.
Скуратов – это отдельная страничка русской поэзии, неоднозначная, не совсем удобная, немного помятая, но живая.
#деревня #поэт #стихи #Сибирь #Иркутск #культура #СССР
