Томас Даути был казнён 2 июля 1578 года на берегу одного из островов в бухте Сан-Хулиан. Вердикт о том, что он "повинен смерти" вынес суд в составе сорока человек, из которых тридцать признали вину Даути по трём пунктам обвинения - попытка подбить к мятежу двенадцать человек, намерение сорвать экспедицию, попытка подкупа участников экспедиции. Несмотря на явно недостаточно тяжкие обвинения для такого сурового наказания, Даути всё равно приговорили к смертной казни, и во многом этому способствовал он сам. Но всё же решающим оказалось именно настойчивое желание Френсиса Дрейка довести дело до плахи или виселицы, причём прямо здесь, на месте.
Среди офицеров, совершавших плавание в нашей эскадре, большим доверием и расположением генерала пользовался Томас Даути - человек способный, вдумчивый и хорошо образованный, знавший, например, и греческий, и древнееврейский языки. Генерал давал ему полную свободу, посвящал во все планы, выделял на первое место во всех собраниях, назначал своим заместителем на время своего отсутствия. Правда, ещё в Плимуте перед отплытием его предупреждали насчёт честолюбивых замыслов Даути, что будто он считает себя наравне с генералом и главным вдохновителем самой идеи предстоявшего путешествия и что от такого человека можно ожидать очень больших неприятностей. Но генерал тогда не придал значения неопределенным слухам и намёкам, считая их порождением зависти и интриг. Он даже удвоил свое доверие и расположение к Даути и сердился, когда и потом, во время путешествия, те или иные из подчинённых пытались… открыть глаза командиру на подготовлявшийся среди экипажа мятеж.
Но в конце концов и ему кое-что стало казаться подозрительным в способном и исполнительном офицере. Слухи становились настойчивее, жалобы - чаще. Пора было разобраться в них и либо дать им веру, либо заставить умолкнуть. Генерал установил за ним строгий надзор, а затем, созвав всех офицеров, изложил им все, что знал или слышал о Даути, передал им и о своей любви к нему и просил всех высказаться. В собрании потребовали доказательств тяжкого обвинения - в подстрекательстве к бунту против генерала. Доказательства были даны, и такие веские и убедительные, что, когда сам обвиняемый был введен и выслушал их, он не мог отпираться и, пораженный раскаянием, признал, что заслуживает многократной смерти, так как составлял заговор не против врага, а против друга.
Это отрывок из итогового отчёта об экспедиции, составленного племянником Дрейка, и данная запись имеет явно оправдательный характер. Власть генерал-капитана экспедиции не распространялась так далеко, чтобы распоряжаться жизнью своих подчинённых, разве что при попытке явного бунта. А Даути, к тому же, был не простым матросом, а дворянином, одним из пайщиков экспедиции и секретарём лорда Кристофера Хэттона, фаворита королевы, то есть - его доверенным лицом. Для казни такого человека нужна очень веская причина, и, к своему несчастью, Даути эту причину указал сам.
Может быть, по велению судьбы, а может - и намеренно, но Френсис Дрейк остановился на зимовку на том самом месте, что и Магеллан, за 58 лет до него. И так же, как и Магеллан, он приговорил к смерти, и казнил одного из своих спутников. Однако бунт на кораблях Магеллана действительно был. А то, что его удалось подавить "малой кровью" - вполне можно воспринимать как чудо. Один из зачинщиков бунта был убит при захвате корабля, вице-адмирала казнили, представителя короля и священника высадили на берег - Магеллан потерял четырёх человек. Но команды кораблей экспедиции Дрейка не взбунтовались...пока. И, вполне вероятно, именно для того, чтобы оттянуть это "пока", и был затеян суд над Томасом Даути?
Ну и про суд, конечно же. Наверное, судебные заседания служили своеобразным развлечением во время двух месяцев зимовки, по крайней мере, для джентльменов. Даути ведь поначалу отрицал всё, что вменяли ему в вину - и это дало повод для нового обвинения - "упорное отрицание своей вины". Однако...можно даже сказать - неожиданно - Даути вдруг признаёт выдвигаемые против него обвинения. Но вовсе не те, которые описаны в цитате выше.
Не было никакого заговора против Дрейка. Просто Даути считал себя равным Дрейку. Даже не так - ровнёй, А в чём-то даже и повыше - Даути был дворянин, а Дрейк - нет. По финансам - Даути тоже внёс значительный пай в экспедицию. Однако - у Томаса Даути был брат Джон Даути, арестованный вместе с ним, но Джону Даути не было предъявлено никаких обвинений. А признание вины - это не казнь. Генерал-капитан не имеет такой власти... Так мог думать Томас Даути.
Дрейк действительно не имел такой власти. И о его полномочиях его спросили - члены суда.
- Только после того, как вы вынесете вердикт, - ответил Дрейк судебным заседателям.
- И в случае смертного приговора, вы понимаете, что привести его в исполнение возможно лишь в Англии?
- Вне всякого сомнения . - ответил Дрейк. - пусть обвиняемый сам выберет свою участь - если, конечно, будет осуждён. Если он будет приговорён к смерти пусть кто-нибудь поручится за него, и тогда я поступлю с Томасом Даути в соответствии с волей Её Величества. Он будет либо высажен на ближайшую к нам обитаемую землю, либо доставлен в Англию, для казни, либо казнён на месте - по его выбору.
- А что касается моего права,,,у меня нет бумаг. Но у меня есть меч, вручённый её Величеством, и её слова - "Дрейк, кто ударит тебя - ударит меня". Томас предал меня, но не это главное. Он предал саму королеву.
Это была правда. Королева действительно вручила Дрейку этот меч, и действительно сказала эти слова. Но вряд ли Томас Даути имел намерение предать королеву.
А вот в чём заключалось предательство - Даути, наверно, не считал, что судебное разбирательство, затеянное Дрейком, угрожает его жизни. Да, его могли приговорить к казни по возвращению в Англию, но в этом случае приговор вполне можно было бы оспорить. И о брате Джоне тоже забывать не стоило.
Даути признался во всём. Ну, кроме самых абсурдных обвинений в колдовстве и отравлении графа Эссекса. Заодно посулив всем своим обидчикам, что они ещё пожалеют о том, как с ним обошлись в Англии, а гланым, кто пожалеет - будет Дрейк. Не стоило ему так говорить. и уж точно не стоило рассказывать об обещании лорда-канцлера Берли взять Даути своим секретарём, и о том, что он, Томас Даути, рассказал Берли о настоящей цели экспедиции Дрейка. Потому что только этот факт и можно было вменить Томасу Даути в вину, и даже приравнять к государственной измене - чем Дрейк и воспользовался.
Елизавета не доверяла своему лорд-канцлеру, подозревая его то в симпатии к шотландской королеве Марии Стюарт, то в сношениях в Испанией. Берли был сторонником партии мира, и всегда был противником любых анти-испанских мероприятий. Поэтому Берли и не был осведомлён об истинных целях Дрейка официально, а теперь оказалось, что его осведомил Томас Даути. И вот это признание, вкупе с обещаниями разобраться с обидчиками по возвращении в Англию и решило судьбу Томаса Даути. Теперь большая часть участников экспедиции была против него. Несмотря на это, ему, после вынесения приговора, был предложен выбор - либо казнь, приличествующая дворянину, либо возвращение в Англию для казни, либо высадка на берег. Но возвращение в Англию было возможно, только если кто-нибудь поручится за Томаса Даути и возьмёт на себя ответственность за все поступки Даути. И такой человек нашёлся - Джон Уинтер, капитан "Элизабет", вице-флагмана эскадры. Естественно, Даути выбрал этот вариант. Он должен был быть закован в кандалы, лишен всякой связи в внешним миром - и вся эскадра должна была повернуть назад. Фактически, Дрейк ставил всех перед выбором - либо я, либо он. И выбор был сделан.
Выбор был сделан и самим Даути. Он не стал вымаливать себе жизнь, отказался высаживаться на берег - "лучше умереть христианином, чем погрязнуть в язычестве". Вместе в Дрейком они приняли святое причастие и пообедали. А потом Томаса ждал топор - это был его выбор...петля не приличествовала дворянину, а застрелиться он отказался. И когда дело было сделано, и Томаса Даути не стало - Дрейк поднял отрубленную голову, и воскликнул:
- Смотрите! Вот голова предателя!
"Мы нашли остатки виселицы из корабельной сосны, а рядом - человеческие кости. Мы похоронили их вместе с Томасом Даути, а из остатков дерева наш плотник сделал кубки - но кто захочет из них пить?" - из записей Френсиса Флетчера (виселица и кости остались от экспедиции Магеллана).
В конце августа, обогнув мыс Девственниц, три корабля встали на якорь у входа в Магелланнов пролив. "Пеликан", "Элизабет" и "Мэриголд" ("Мэри" была разобрана во время зимовки). Но войти в пролив Магелана "Пеликану" было не суждено. Френсис Дрейк переименовал свой флагман в "Golden Hind", "Золотую Лань". Очень и очень многие увидели в этом попытку оправдаться за казнь Даути перед Кристофером Хэттоном - позолоченная лань имелась на его гербовом щите, он сам был фаворитом королевы, а Томас Даути был его секретарём. Но главным оправдателем Дрейка должна была стать сама королева. Эти двое вложили в организацию экспедиции примерно одинаковые средства, и рыжий английский лис мог творить что угодно - при условии, что это принесёт прибыль рыжей английской лисице.
Продолжение следует...
