Сегодня речь пойдёт о подводной лодке Л-3 "Фрунзевец", которая за годы войны стала самой результативной среди всех советских подлодок.
На свет эта подводная лодка появилась в 1931 году, а через два года попала на службу.
В 1940 году на эту легендарную подводную лодку командиром назначили не менее легендарного человека - Петра Денисовича Грищенко.
На подводную лодку «Фрунзевец» (Л-3) я пришёл в 1940 году, когда она уже успела наплавать за многие годы десятки тысяч миль под водой. Для неё настало время модернизации: значительную часть устаревшей техники нужно было демонтировать и заменить новой, более совершенной.
Приключения
1 поход
После начала войны подлодка во главе с Грищенко сразу начала свою работу. Основной задачей было минирование участков потенциального пути врага.
Первым заданием Л-3 стало минирование участка около Мемеля (район около Литвы). 26-27 июня подлодка сумела выставить около 20 мин. Однако в этот момент задачи могли меняться день ото дня, так как не всегда было заранее известно, куда будут передвигаться немцы. По этой причине "Фрунзевец" был направлен в Ригу, но в пути пришлось менять курс на Таллин. Прибыл туда 5 июля.
2 поход
Дальше, 15 июля, "Фрунзевец" отправляется в Данцигскую бухту (близ Калининграда) в самое скопление части немецких морских сил.
Именно там подводный минзаг (минный заградитель) получил свои первые повреждения. Рядом с подлодкой подрывались мины, а катера-охотники ежечасно настигали её, однако у Грищенко удалось выставить порядка 20 мин в районе работы.
Потрёпанный, но живой "Фрунзевец" прибыл на Таллинский рейд 31 июля.
Далее минзаг был направлен в Кронштадт, а потом и в Ленинград для ремонта и подготовки к новым походам. Там он вмёрз в лёд Невы и экипажу пришлось перезимовать в Ленинграде.
Сама Ольга Бергольц писала о подводной лодке Грищенко такие строки:
Ольга Берггольц — Подводная лодка уходит в поход: Стих
Подводная лодка уходит в поход
в чужие моря и заливы.
Ее провожают Кронштадт и Кроншлот
и встречи желают счастливой.
Последний привет с боевых катеров,
и вот уж нельзя разглядеть их,
и мы далеко от родных берегов
и близко от славы и смерти.
Нас мало, мы горсточка русских людей
в подводной скорлупке железной.
Мы здесь одиноки средь минных полей
в коварной и гибельной бездне...
3 поход
В августе 1942 года "Фрунзевец" вышел на позиции около острова Борнхольм.
Там же он и остановился, чтобы произвести ремонт двигателя. В какой-то момент лодку окружало около 15 военных кораблей противника из-за чего экипажу пришлось даже снимать тяжёлые сапоги, чтобы не производить лишних шумов. Все сидели тихо и ждали, пока механики заменят сломавшуюся деталь. Сам Грищенко писал:
Л-3 — в центре района, прилегающего к военно-морским базам и центрам судостроительной промышленности Германии. Немецко-фашистское командование создало здесь полигоны боевой подготовки военно-морского флота, сосредоточило немалые силы противолодочной обороны.
Напряжение было сильнейшим. На ремонт требовалось около 15-16 часов и это при условии высокой температуры внутри из-за раскочегаренного дизельного двигателя и спёртого воздуха. Экипаж совершил подвиг и вырвался из "окружения" не замеченным, установив порядка 20 мин прямо под носом у гитлеровцев.
Далее подлодка обнаружила конвой, за которым установила слежку. Оказалось, что конвой этот недавно только вышел из-под атаки нашей Щ-406. Однако атаковать конвой подлодка не стала, Грищенко решил уйти и потратить сутки на подготовку экипажа. И не зря.
На следующий день был обнаружен конвой из 14 кораблей. Он двигался близко к берегу, по мелководью, чтобы защититься от торпедных атак, поэтому Грищенко решил устроить западню на глубоководье, куда двигался конвой. Пришлось подождать, зато, благодаря умелой работе экипажа удалось обхитрить линии обороны катеров и подойти к самим танкерам, чтобы торпедировать их:
Л-3 успешно прорвалась через обе линии охранения и теперь находится между транспортами и катерами-охотниками. Голова колонны пересекает наш курс. Дистанция медленно сокращается.
— Аппараты, товсь!
Отчетливо слышен гул работающих винтов. Устанавливаю перископ на пеленг залпа и подымаю его. Носовая часть огромного танкера резко обрисовывается на фоне берега. Вот его нос входит в линзу перископа, темная стена медленно ползет в левую сторону к перекрещенным нитям в центре линзы.
— Аппараты, пли!
Лодка вздрагивает. Передо мной загорается зеленая лампочка — торпеда вышла. Второй толчок — снова зеленая вспышка.
На какую-то долю минуты я забыл об опасности. До боли прижав правый глаз к окуляру, смотрю, как точно идут к цели наши торпеды. В центральном посту Коновалов вместе с Зониным считают секунды: «Ноль пять, ноль шесть... десять... тринадцать...» — взрыва нет.
— Неужели не попали? — кричит Коновалов мне в рубку.
— На таком расстоянии трудно не попасть, — машинально отвечаю ему, не отрываясь от перископа.
В эту секунду огромный столб огня и дыма взметнулся над танкером. В центральном посту слышу крики «Ура». Еще взрыв! Снова «Ура». А море горит. На танкере более 10 тысяч тонн горючего — такой огонь не скоро погаснет!
Катера естественно ринулись на подлодку. Но "Фрунзевец" родился в рубашке, поэтому удалось чудом миновать глубинные бомбы. Только потом Грищенко осознал, насколько рискованно было такое предприятие. Был допущен ряд ошибок. К примеру, после выпуска торпед, подлодка стала легче и стала всплывать, а боцман и инженер-механик не смогли удержать глубину и показали рубку, а во время ухода из-под огня "Фрунзевец" чуть было не угодил под тонущий танкер. Ошибки были допущены. Пётр Денисович писал, что, вероятно, экипаж за время зимовки утратил чувство подлодки, а никакие приборы не могут так чутко ощущать движения лодки, как сам человек.
Чуть позднее в том же районе, минзагу Грищенко удалось установить ещё 20 мин. А на выходе из зоны минирования, экипаж обнаружил транспортные судна противника.
Было решено атаковать ночью из надводного положения, чтобы не демаскировать подлодку. Несколько дней неудачных атак и уходов из-под огня выматывали экипаж. И вот, в ночь 29 августа минзагу удалось выйти на удачную позицию атаки. Было выпущено 4 торпеды по двум транспортным суднам и все попали точно в цель.
"Фрунзевец" не был замечен, ушёл на перезарядку торпед. На обратном пути разыгралась непогода. Управлять машиной было сложно, а на пути как раз нарисовался вражеский миноносец. Грищенко принял решение топить. И потопил.
Задачи были выполнены сполна. Мины поставлены, судна торпедированы, на обратном пути "Фрунзевец" получил повреждения, около лодки несколько раз взрывались мины, но минзаг вернулся живым. Все члены экипажа были награждены за проявленную отвагу и выдержку в бою.
«10 сентября. В 5.00 пришли на Большой Кронштадтский рейд, стали на якорь. В 6.00 снялись с якоря и пошли к пирсу в Купеческую гавань. В 6.30 подошли к пирсу. Нас встретили члены Военного совета Краснознаменного Балтийского флота и председатель Ленгорисполкома. На пирсе больше 500 человек...»
4 поход
С середины октября до середины ноября подлодка выполняла минирование зон. В разные дни было установлено в общей сложности 20 мин. Но 13 ноября "Фрунзевец" снова вышел на конвой и был повреждён тараном, в следствие чего был испорчен перископ. Пришлось возвращаться в Кронштадт на ремонт.
На этом походы Грищенко на Л-3 закончились. За время службы, в море он провёл 81 сутки. Было произведено 5 успешных торпедных атак, около 7 минных постановок (около 80 мин установлено), а по данным, которые появились чуть позже, на минах Л-3 было подорвано 10 транспортов, тральщик и немецкая подводная лодка. Многие называют Грищенко самым результативным советским подводником по числу потопленных кораблей.
Однако сейчас некоторые историки сомневаются в достоверности этих данных.
Конец
После службы Грищенко был назначен на берег, в штаб Балтийского флота. А после войны продолжил службу в ВМФ. В 1946 году ушёл на гражданку и нашёл себя в писательской и научной деятельности. 5 раз был выдвинут на звание Героя Советского Союза, все 5 раз был отклонён.
Умер в 1991 году в Москве.
Его именем названа улица в Санкт-Петербурге, а в 2010 году снят фильм «Неустрашимый. Подводная война Петра Грищенко».
После Грищенко в 1944 году на Л-3 был назначен В.К. Коновалов. До конца войны подлодка потопила 1 судно и установила несколько десятков мин.
Конец войны был не результативным, минзаг преследовали неудачи. И только 17 апреля стал последним удачным днём "Фрунзевца". Был потоплен крупный транспорт "Гойя", на борту которого находилось свыше 6000 военных вермахта и более 1300 военных специалистов-подводников. Последующие атаки были безрезультатными. Однако так получилось, что при менее значительных заслугах Коновалова по сравнению с заслугами Грищенко, именно торпедирование транспорта "Гойя" принесло славу Л-3 и её командиру В.К. Коновалову. Считается даже, что это была крупнейшая потеря ВМФ Германии. Он писал:
«Над морем только-только занималось утро, когда старший лейтенант Дувинский сигналом боевой тревоги оповестил: обнаружен конвой, курс 180 градусов. В перископ я увидел вражеский конвой, в середине его резко выделялся своими огромными размерами какой-то корабль. Но две линии охранения конвоя, состоящие из 14 миноносцев и катеров, создали лодке тяжелые условия для атаки. Это был он, немецкий корабль «Гойя», на борту находилось больше семи тысяч военнослужащих».
Вскоре В.К. Коновалов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Сама лодка была списана в 1956 году, а в 1971 году порезана на металл. Сейчас от неё осталась только рубка, которая установлена как памятник на Поклонной горе в Москве.
Вот такая интереснейшая история жизни обычного дизельного минзага. Благодаря Грищенко и Коновалову Л-3 была навсегда вписана в историю.
