Продолжение. Начало в предыдущих публикациях
Сам того не понимая, Вацлав был втянут в самое пресыщенное высшее общество Санкт-Петербурга. Совершенно не зная жизни, воспитанный в строгой дисциплине Императорского училища, выросший в интернате, фактически в казарме, привыкший с детства пахать без выходных, недосыпать, познавший тяжёлую нужду, когда не было денег даже на еду, будучи мальчиком c чистой душой, он вдруг оказывается в среде вырождающейся российской аристократии. Наследники самых богатых семей России, включая Феликса Юсупова, входили в круг общения князя Павла Львова. Баснословное богатство и вседозволенность правили бал. Самые талантливые юноши: спортсмены, художники, поэты, музыканты, артисты, а так же красавцы-кадеты Пажеского корпуса, втягивались в этот круговорот. Дорогие рестораны, подарки, развлечения. Сторублёвые купюры были всего лишь бумажками, которые без счёта раздавали им на карманные расходы. Обычным развлечением был выход в свет в женском обличье. Бурман описывает, как однажды, во время антракта в Мариинском театре, прекрасные утончённые женщины в бриллиантах и изумрудах привлекли его внимание. Какого же было его потрясение, когда князь Львов сказал ему, что это переодетые мужчины и среди них князь Феликс Юсупов. Причём, по словам Львова, таких переодетых мужчин в этот вечер в театре было не менее десяти. И разумеется, что г0м0$ек$уальные связи в этом обществе считались абсолютной нормой. При этом взгляды были широкие и если кто-то предпочитал женщин, преград для этого не было. У князя Львова была целая картотека прекрасных женщин. И все они были аристократками и среди них были даже известные французские актрисы. И любую из них можно было пригласить в ресторан.
Втянуть Вацлава в этот порочный круг и снять у него ТАБУ и было первичной задачей, поставленной перед князем Львовым. Почему он согласился на это и почему в дальнейшем подчинялся чужой воле – это отдельная история. О ней я расскажу позже.
Судя по всему, снять ТАБУ у Вацлава князю Львову удалось, но растлить его душу - нет. Вся эта грязь просто не липла к нему. Например, Ромола описывает такой эпизод. В Мариинском театре для высшего света должен был состоятся бал-маскарад. И князь Львов попросил Вацлава прийти в женском костюме 18 века. Их отношения только развивались и Вацлав не понял подвоха, решив, что это всего лишь актёрская игра. Будучи артистом он великолепно справился с этой ролью. Отнёсся очень ответственно. До мелочей продумал образ - платье, парик, макияж. И разумеется, так как он был гениальным мимистом, его дама эпохи рококо была прекрасна. Но когда он понял, какой смысл был вложен в это его переодевание, он испытал шок и тяжёлое потрясение. Это привело к тому, что в течение всей дальнейшей жизни он испытывал сильнейшее физическое отвращение (вплоть до рвоты) к любым переодеваниям в обычной жизни. Он никогда больше не участвовал в каких-либо маскарадах. Вне сцены никогда не использовал макияж (в отличие от того же Дягилева, который, как известно, очень активно пользовался румянами) и всегда носил обычную одежду.
Но, тем не менее, всё шло по плану, пока не случилось непредвиденное - князь Львов влюбился. Влюбился в Вацлава! Вы только представьте себе богатейшего 43-летнего аристократа, который ведёт совершенно свободный, пресыщенный образ жизни. Он не знает никаких ограничений - ни в деньгах, ни в развлечениях, ни в личных удовольствиях. И вдруг – Нижинский! Видимо душа Вацлава была настолько чистой субстанцией, и он был действительно Гением не от мира сего, что князя просто подклинило. И Львов начинает совершенно искренне заботится о Нижинском и его семье. Возможности для этого у него были неограниченные, вы же понимаете. Бронислава описывает его поведение в отношении их семьи как «замечательное» (wonderful), что он вёл себя не просто как близкий друг, а как «дорогой родитель» (dear parent). Думаю, что такую искренность нельзя сыграть. И фактически Львов полностью заменяет Вацлаву любящего и всесильного отца, которого у него никогда не было (впрочем и Броне тоже). И на такую любовь и заботу Вацлав отвечает князю взаимностью.
Если внимательно читать Дневник Нижинского, то можно заметить, что к своим 30-ти годам, он испытывает огромное чувство вины за свою собственную природную $ек$уальность. В этом смысле в душе у него полный раздрай. На фоне уходящего сознания он кается перед всем миром за всё: за своё подростковое гипер-либидо, которое пытался безуспешно обуздать, за свою одержимость женщинами и увлечение кокотками, которое пронёс через всю жизнь, за то, что терпел Дягилева и жил с ним, за интенсивность своей страсти к жене Ромоле, страсть, с которой он тоже пытался бороться с помощью идей толстовства. Кается за всё, кроме своей любви к князю Львову. Совершенно спокойно Вацлав пишет: «Он меня любил как мальчика мужчина. Я его любил, ибо знал, что он мне хочет хорошего. Этого человека звали Павел Львов. Он мне писал влюблённые стихи. Я ему не отвечал, но он мне писал. Я не знаю, что он в них хотел сказать, ибо я их не читал. Я его любил, ибо чувствовал, что он меня любит. Я хотел с ним жить всегда, ибо я его любил». Вот так. Стихи… Всегда… Что касается их физического общения, если уж вторгаться в такие тонкие материи, то можно предположить, что князь Львов был довольно безобиден, так как Вацлав пишет, что именно Дягилев «меня научил всему». «Я знаю ужасные вещи, ибо я научился у Дягилева». (К слову сказать, что и Дягилев в этом смысле агрессором не был). Кроме того, мы же помним, что Павел Львов был широких взглядов и общение Вацлава с женщинами в период их отношений не прерывалось.
Но только возникшие чувства между Львовым и Нижинским не входили ни в чьи планы и сильно осложняли дело. Тем не менее, как бы Львову не было тяжело, как бы не мучили его угрызения совести, но он был вынужден выполнить условия, поставленные ему. И он предал Вацлава. Это предательство далось ему нелегко. Когда дело было сделано, он на несколько лет уехал из Петербурга в провинцию, в Тверскую губернию. Перед отъездом зашёл к матери и сестре Нижинского попрощаться (Вацлав уже был в Париже). Плакал…
Не правда ли, но эта история сильно отличается от той чудовищной официальной версии, которая размножена миллионами копий с тяжёлой руки биографа Ричарда Бакла?
продолжение следует...
