В чем вообще прелесть современных подходов в изучении истории? В их гибкости и не скованности какой-то одной истинно верной политико-экономической концепцией. Исследование прошлого сегодня скорее напоминает конструктор, где историк рассматривает разные концепции и собирает из них, или наиболее удачных их элементов, максимально внутренне непротиворечивую теорию. Т.е. происходит подгонка теории под факты с генезисом чего-то нового, а не наоборот. К сожалению в M-word подходе очень многие историки увлекались именно подгонкой фактов под теорию, подчас вынужденные искать то чего нет, а не находя придумывать его. Собственно классовая борьба, как определяющий фактор развития общества, попала именно в эту ловушку: далеко не во всех обществах она имела место быть не то что определяющим фактором, а вообще. На случай Римской республики данная теория ложится довольно хорошо, но есть нюансы. А вот в случае с Римской империей всё сильно хуже.
Что из себя представляет классовая борьба в типичном её представлении? В обществе есть классы, которые имеют различия по своему экономическому базису и связанному с ним общественному положению. Классов в обществе может быть много, но все они имеют антагонизм - есть классы угнетателей и классы угнетенных. Угнетённые борются с угнетателями и из этого рождается прогресс общесвтенного устройства. На раннюю Республику это ложится идеально. Только у нас тут не рабы и рабовладельцы, так как Рим еще не был знаком с классическим рабством, а патрициями и плебеями. Первые имели полный гражданский статус, участие в политике и доступ к распределению земли. Вторые все это имели в урезанном виде. Между обоими классами с самого зарождения Республики развернулась борьба за уравнивание в правах и доступ к земле. Патриции стремились не допустить этого, так как с одной стороны доступ к распределению земли делал естественным переход части плебеев под патронат патриция ради получения надела земли. Таким образом патриции с большим числом клиентов приобретали и больше экономической и политической мощи. Обращу внимание, что плебей при этом не терял личную свободу, патронат был отношениями услуга за услугу двух свободных людей и патрон не мог заставить клиента вопреки его воле что-то делать не словив при этом общественного порицания. С другой стороны, наличие значительно бОльших землевладений в руках патрициата обеспечивало этому классу экономическое превосходство над плебеями.
Плебеи же в течении 250 лет боролись за расширение собственных прав и доступ к земле. И эта борьба заставляла Республику эволюционировать, постепенно менять собственное общественно-политическое устройство для устойчивости общества. Закон об уравнивании прав, принятый в середине 3 века до н.э., лишь закрепил юридически уже значительно изменившуюся структуру социальных и политических институтов. Конфликт за равные права был исчерпан, плебеи победили. При этом закон открыл юридические основы для переформатирования классовой системы: наиболее богатые плебейские рода вошли в сенат, сформировав новую сущность - нобилитет. С этого момента корректнее говорить уже не о классе патрициев, а классе сенаторов, так как именно принадлежность к этому институту стала определяющей в большей степени, нежели происхождение. Захиревшие же рода патрициев не теряя свой аристократическое происхождение вливались в плебейскую массу, так как более их правовой статус не выделялся.
Это новое общество правда очень быстро начало дифференцироваться, в немалой степени из-за расширения Рима и инкорпорации классического рабства. Рабы, как инструмент извлечения прибыли из земли оказались выгоднее в моменте, чем клиенты или арендаторы. А потому владельцы рабов получали преимущество в экономическом плане перед теми, кто их не имел. Казалось бы, вот он класс рабовладельцев. Но тут есть прям огромный нюанс, даже нюансище: на рубеже тысячелетий конъюнктура в Римской Италии сложилась так, что рабы были и у крупных, и у мелких землевладельцев. Но попытка объединить их по общему признаку владения рабами потерпит крах: так как в то время, как у крупных землевладельцев основным императивом было использование доходов с земли для приобретения больших наделов земли (и тем самым увеличения связанных политических возможностей), то для мелких - выживание за счёт увеличения эффективности и сохранение собственного хозяйства. Т.е. один и тот же инструмент в виде раба мог использоваться в полностью антагонистичных целях. И именно эта динамика - борьба за расширение земельных наделов крупняком, борьба за сохранение земельных наделов мелким фермерам, и борьба за наделение землей малоземельных и безземельных граждан и толкала общество Республики в сторону дальнейшей эволюции.
Причем, уже в конце 2 века до н.э. из общей массы плебса можно выделить городской плебс, как отдельный класс. Хотя городской плебс и имел общность интересов с малоземельными крестьянами, но в то же время и совершенно иную экономическую базу (мелкое ремесло, лавочничество, сезонные работы на селе, редкие общественные работы), и иное политическое влияние. Именно наиболее бедные слои плебса - пролетариат - стали питательной средой для различного рода демагогов и популистов эпохи конца республики. Именно позиция городского плебса и в особенности готового пойти на бучу пролетариата определяла успех политической борьбы отдельных фракций или личностей.
И именно из-за политической роли этого класса купирование его активности стало одной из целей государства. Уже при Цезаре, а системно при Августе, государство начинает вводить соцпакет для наиболее бедных граждан - хлебные раздачи. Естественно, что далеко не весь городской плебс был в них заинтересован, но с этого момента никаких разговоров о наделении землей больше не было, а была борьба за попадание в списки на хлебные раздачи. Т.е. происходит переворот в экономической базе пролетариата, который позволяет уже его выделить в отдельный класс. Победа в борьбе? В принципе да, так как проблема наделения землёй оказалась исчерпана.
Но это мы пока всё вертелись вокруг земельной собственности, а ведь уже с 3 века до н.э. выделяет промышленно-торговая аристократия, которая самими же римлянами выделялась в отдельный класс - всадничество. Эти господа представляли собой верхушку ремесленной и торговой прослойки населения, обладавшие значительными финансами. При этом, так как они не принадлежали к сенаторам, то никакого представительства во власти толком не имели. Это толкало всадничество к поддержке разных сил, которые готовы были им его предоставить. Так, например, именно поддержка всадников обеспечила в немалой степени взлёт Гая Гракха, который многое сделал для увеличения представительства всадников в органах власти. Позже, точно также они воспользовались Марием, после чего активную борьбу за представительство во власти прекратили, так как им и так хватало участия в откупных схемах и судебной системе. Т.е. опять же победа в политической борьбе, достижение целей и уход из движущей силы в скорее ведомые.
А дальше был период гражданских войн, где этот вот классовый пирожок был нарезан на кучу кусков, так как ни у одного из классов римского общества не было единой позиции. В итоге общество раскололось по куче вопросов, классы раскололись и вместо “объективного” процесса борьбы всадников и плебса против сената, мы получили войну внутри самого правящего класса за доминирование в пошедшей в разнос системе. А в разнос она пошла из-за целого комплекса взаимосвязанных факторов, где классовая борьба, была лишь одним из них. Иначе не было бы раскола в обществе и не было бы столь сильного влияния личности на события. Ведь кто в итоге победил? Популяр или оптимат? Нет, победил Октавиан, который был на словах и тем, и другим. После чего взялся за пересобирание всей этой классовой системы в что-то новое.
Да, Октавиан лично, совершил натуральную революцию, которую никто толком не заметил. Потому что в “восстановленной Республике” классовая борьба была низведена, так как был принцепс, который был антагонистичен целям любых классов. Даром, что императоры были выходцами из сенатской знати, но для удержания власти им требовалось ограничивать политическое влияние сената, для чего до династии Антонинов государство активно поддерживало крестьян, ограничивая тем самым рост земельных наделов сенаторов. Всадников государство начало инкорпорировать в состав чиновничества, так как в отличие от земельной аристократии их благосостояние в значительно большей степени было связано с устойчивостью государства. Поэтому уже при Антонинах всадники из класса торговой аристократии станут чиновниками, выполняющими приказы императора, хотя по “объективной логике” должно было бы быть наоборот.
При этом чтобы ещё более сгладить классовые противоречия выстраивается система социальных лифтов. Для относительно обеспеченных граждан это трек по системе гражданского управления: декурион (местные органы власти) - всадник (имперские органы власти) - сенат (персона приближенная к императору). Причем все три сущности будут уже скорее статусом, нежели классом, так как разница между декурионом, всадником и сенатором уже во 2 веке н.э. будет не в экономическом базисе, а в финансовом положении. Связь между владением большими наделами земли и креслом в сенатской курии будет нивелирована, так как определяющим фактором нахождения в сенате будет воля императора.
Городской плебс тоже встроен в систему через социалку в виде хлебных раздач. У него не будет более ни идеологии, ни идеологов. И пока императоры способны были выполнять свою часть социального договора, то всё было в порядке, иначе случались бунты, в которых плебс искал того, кто вернёт все как было. Б - борьба. С сельским же плебсом ещё смешнее, так как римские источники в принципе не сохранили информации о каких-либо признаках борьбы их с крупными землевладельцами или имперской властью. А причина тут была простая, потому что для небогатых граждан был выстроен свой социальный лифт - армия.
Причём армия вообще занимала особое место в Риме - это было государство в государстве. Питаясь налогами, выполняя силовые функции, она тем не менее была чужда всей остальной империи, представляя собою по факту тоже отдельный класс. Потому что солдат это не просто человек на 20 лет изъятый из общества, это член огромной корпорации связанный иерарахией, осознающий себя единым целым с ней и имеющий общие цели. Именно борьба армии за собственное благополучие вплоть до конца империи будет тем драйвером, что толкал развитие системы вперёд. Армия, выступавшая как инструментом императоров, когда те платили положенное, так и их делателями, когда что-то шло не так.
При этом армия не находилась под влиянием никакого из классов - уже в 1 веке н.э. лишь высшие командные должности занимались сенаторами и всадниками, остальные - выслужившимися солдатами. А к 3 веку все офицеры были уже выходцами из солдат чины. Если легионер был достаточно талантлив, то он мог дорасти до офицерских должностей и при отставке стать декурионом или всадником, после чего пойти по гражданской ветке прокачки. А если совсем повезло, то можно было стать и императором. Вот где была борьба, вот кто действительно кровью и потом выбивал для себя лучшее будущее, а не крестьяне или рабы, о чьей борьбе после установления принципата нам неизвестно ровным счётом ничего. И в 3 веке н.э. именно армия станет главенствующей силой в государстве, на время, потому что инструмент не может работать без хозяина, а хозяин не может быть полностью зависим от инструмента. Но это вовсе не та классовая борьба о которой все говорят. И вот поди ещё разберись кто в этом жабогадюкинге угнетатель, а кто угнетённый.
Римская империя по сути победила классы, переварив их и сделав лишь рангами в обществе. Созданная ко 2 веку н.э. общественная система не исключала классовую борьбу, но делала её бессмысленной: при наличии лифтов, готовых поднять тебя снизу вверх почти до самого неба какой смысл в борьбе? Вот её толком и не было, только сенат периодически вяло пытался вернуть себе главенство, но попытки эти заканчивались закономерным фиаско - потому что чтобы вся эта система работала нужен был кто-то антагонистичный ей, умело балансирующий все элементы. Не будет этого центра всей системы и она распадётся на враждующие внеклассовые фракции, как в позднюю Республику. А потому раз за разом воспроизводилась одна и та же схема - приходил новый император и пытался выстроить баланс интересов. И не важно приходил он из недр сената или из армии - главное, что это всегда происходило.
Какой вывод можно сделать? А что у любой описательной модели есть свои естественные ограничения. И то, что на одном периоде она адекватно описывает ситуацию, вовсе не значит, что она будет работать на периоде смежном. И это нормально, так как мир крайне разнообразен. Такие дела.
Автор - Владимир Герасименко Архив Кота Легата
Читайте другие статьи автора по тегу #герасименкокат
