Третий отрывок из книги Тома Бауэра, опубликованный Times, повествует о жизни и деятельности герцогов Сассекских в 2018–2019 гг. — и о разногласиях, предшествовавших их окончательному разрыву с королевской семьей. Фрагмент под названием «Меган чувствовала себя жертвой. Принц Гарри вступил в борьбу за нее» — о противостоянии личного и общественного (спойлер: общественное в конце концов победит).
В июле 2018 г. принц Гарри и Меган неделю гостили в одной из королевских резиденций в Шотландии — у принца Чарльза и Камиллы в замке Мэй. Это время грамотно использовалось, чтобы аккуратно «сливать» в СМИ информацию о том, какие интересы (история, архитектура и т.д.) разделяют Чарльз и Меган и как молодая американка сближается со старшими членами королевской семьи. На самом деле все было не так гладко: принц Чарльз «никогда по-настоящему не понимал, чего хочет Меган», и особенное беспокойство он проявлял из-за ее отношений с отцом:
«В те дни его раздражение по поводу телевыступлений Томаса Маркла, особенно критики королевской семьи, достигло апогея. Чарльз укорял Гарри: «Она не может просто поехать, повидаться с ним и прекратить это?» Чарльз не мог понять «объяснений» Гарри: он не рассказывал отцу, что Томас в ярости из-за того, что дочь его игнорирует. Вместо этого Гарри объяснил: Меган отказывается звонить Томасу Марклу, потому что подозревает, что «его телефон находится не у него» и «доступ к его электронной почте имеют другие люди».
Оправдания Меган раздражали Чарльза и, возможно, также королеву. Ей, очевидно, было сложно поверить, что Меган не может уладить разногласия с Томасом Марклом. Она присоединилась к Чарльзу во время телефонного разговора с Меган и Гарри. Чарльз и его мать убеждали Меган полететь в Америку для примирения, но Меган отвергла это предложение: «Было совершенно нереально думать, что я могу незаметно прилететь в Мексику, прибыть без предупреждения к его порогу (поскольку у меня не было безопасных средств связи с отцом), в район и дом, которые я никогда не посещала, в маленьком приграничном городке... и каким-то образом надеяться поговорить с глазу на глаз с отцом, не вызвав бешеного внимания СМИ и их вмешательства, которое могло бы привести к еще большим затруднениям для королевской семьи».
Номер телефона ее отца не изменился. Они могли бы тайно встретиться в Лос-Анджелесе. Королева, вероятно, не знала, что Меган никогда не навещала отца в Росарито».
Жалуясь Гарри, что «они принципиально не понимают сложности ситуации», Меган, пишет Бауэр, имела в виду в частности Камиллу, с которой сразу не нашла общего языка. Супруга принца Чарльза, будучи стопроцентной «практичной, солидной английской женщиной из верхушки среднего класса, серьезной, приземленной и не величественной», была просто неинтересна Меган — сама же в ответ воспринимала ее как «авантюристку из Лос-Анджелеса»: «В отличие от Чарльза, Камилла насквозь видела кокетливые улыбки американской актрисы... Ей было трудно поверить, что Меган пожертвует своей независимостью, чтобы молча играть в команде. Но Камилла молчала».
Следующие несколько месяцев показали, что Камилла была права: Меган «казалась изолированной, уязвимой и скованной условностями» королевской семьи, в которую изо всех сил пытались «вписать» ее дворцовые чиновники. Она решила «взять инициативу в свои руки и играть по правилам Голливуда», когда поняла: ей придется безропотно принять, что «персонал нанят не для того, чтобы продвигать ее как личность». И она терпеть не могла сравнений с Кейт:
«Кейт, жаловалась Меган, не приходилось мириться с такими раздражающими вещами, как недавно опубликованный в Urban Dictionary глагол «меганмарклить»: «избавляться от людей, когда они вам больше не нужны или не приносят пользы, не принимая во внимание нормальных человеческих отношений». По-видимому, уязвленная критикой, Меган забыла главное правило актрисы: смиренно позировать, даже если смирение фальшивое».
В октябре 2018 г. на свадьбе принцессы Евгении Меган сообщила всем, что беременна. Через два дня после этого герцоги Сассекские улетели в Сидней. «Особые новости» пары, ожидающей первенца, вдохновили встречающую сторону, принц Гарри благополучно открыл Invictus Games, Меган поддерживали прилетевшие из Канады Джессика и Бен Малруни — первые несколько дней австралийского тура были практически идеальны.
«Гарри разжигал эмоции, раз за разом проводя сравнения между своей женой и Дианой. Фантастический прием, оказанный Сассексам, мог сравниться с туром по Австралии Дианы с Чарльзом и малышом Уильямом в 1983 г. Десятки тысяч людей стекались каждый день, чтобы взглянуть на принцессу...
Сассексы убедили себя, что австралийский успех благословил их магией Дианы. Никогда не изучавшая британскую историю и политику и не проявлявшая интереса к биографиям, Меган, возможно, не могла понять, что Диана завоевала любовь публики после многих лет работы. Ни она, ни Гарри не осознавали, что подражание Диане требовало времени, чтобы сплести повествование и создать бренд, от которого будет исходить влияние. В отличие от Меган, Диане никогда не нужно было искать денег или славы. Возможно, поощряемая Гарри, Меган, казалось, грезила о том, что она может обеспечить ведущую роль, необходимую монархии. Ее активность укрепила бы бренд».
Эту уверенность изо всех сил подогревали американские пиар-агенты Меган, которые «в течение многих лет изо всех сил пытались найти для нее роли — а теперь верили, что она может заработать миллионы на своей активности... Ее консультанты не понимали, что их стратегия несовместима с монархией, и не беспокоились об этом. В их лаконичном сценарии Меган должна была заработать миллионы, а они — получить комиссионные».
Именно в это время британские СМИ начали «становиться врагами» Меган, обвиняя ее в «позерстве».
Планы герцогов Сассекских коммерциализировать их деятельность «заставили дворец нервничать»: чиновники поняли, что пара выходит из-под контроля. Принц Гарри и Меган настояли на создании собственного благотворительного фонда, деятельность которого не пересекалась бы с деятельностью Кенсингтонского и Букингемского дворца. Организация была зарегистрирована 1 июля 2019 г. — но изрядно расстроила герцогов Сассекских:
«На первой встрече в Кенсингтонском дворце Сассексы приветствовали четырех попечителей фонда — никого из них они не знали лично... К концу встречи Сассексы были в шоке. Попечители, как они обнаружили, не были «ни соратниками, ни слугами»: это были независимые лица, которые должны были контролировать деятельность благотворительной организации. Согласно закону, Сассексам было отказано в какой-либо конфиденциальности в отношении управления фондом. Для Меган это было неожиданностью. Юридическая структура фонда, по ее мнению, была преднамеренной попыткой подорвать ее авторитет».
Через несколько недель принц Гарри и Меган отправились в Ванкувер, где должны были провести шесть недель «отпуска». Они консультировались с лос-анджелесской командой Меган «о наилучших условиях отъезда из Великобритании», а также о переговорах с Netflix и Spotify. Их новый фонд Archewell был зарегистрирован в Делавэре.
«Меган была уверена: бренд Sussex открывает те же глобальные возможности, что и у президентской четы Обама. Они могли бы использовать свой королевский статус в фильмах, книгах, финансовом и цифровом мире. При поддержке крупной потребительской корпорации Сассексы могли бы заработать десятки миллионов долларов. Их первым шагом должно было стать серьезное интервью. Опра Уинфри ждала...»
Забавно, что друзья Меган, отношения с которыми она поддерживала, на тот момент как раз достигли определенного успеха благодаря знакомству с ней — Бауэр рассказал о них, подчеркнув разницу между «свободными артистами» и представителями монархии:
«Воспользовавшись свадьбой Меган и нью-йоркским «детским душем», многие превратились в знаменитостей. Визажист Дэниэл Мартин стал консультантом бренда Dior. Миша Нону открыла pop-up бутик в центре Лондона и «мастерскую по исцелению звуком с помощью хрустальных чаш». Джессика Малруни, которую Harper’s Bazaar назвал «феей-крестной канадской моды», наконец-то получила контракт с Good Morning America. Эбигейл Спенсер, актриса из «Форс-мажоров», была в восторге от того, что ее дружба с Меган увеличила количество подписчиков в соцсетях со ста тысяч до полумиллиона, — и, вопреки ожиданиям, ее телешоу Timeless не было закрыто».