Один из самых эффектных образов спектакля Галины Полищук «Женщины Есенина» во МХАТе им. М. Горького (премьера 2021 года) - Айседора Дункан, развевающая вокруг себя разноцветный - то алый, то синий, то белоснежный - шелковый вихрь. Закрепленная на двух шестах ткань символизирует то знамена революции, то крылья матери-птицы, оберегающей поэта от невзгод, то безудержную страсть, то злополучный шарф, послуживший причиной смерти Айседоры и навеки связавший их Есениным трагические судьбы.
https://vk.com/clip-1144499_456239500
Повторить танец "великой босоножки" невозможно, а вот маркировать ее личность символом эпохи модерна - женщины-бабочки, женщины-цветка, женщины-птицы - оказалось даже интереснее. Однако не сама Айседора была автором этого символа, а ее давняя подруга, коллега и соперница Лои Фуллер (Мария Луиза Фуллерберг).
Обе - американки, обе танцевали с раннего детства, обе покорили Париж, где встретились на одних подмостках, чтобы разойтись: Айседора - по тропинке «естественного танца» греческого Пана, Лои - по канату визуальных экспериментов со светом и фильтрами на основе фосфорисцирующих солей. Одна оказалась тонким психологом, другая - сталкером новых технологий. Обе ваяли и являли образ нового человека, вызывая восхищение художественной и интеллектуальной элит.
Будучи на 15 лет старше Айседоры, Лои в 1901 приняла ее в свой театр и дала путевку в жизнь, уступив затем и мировую славу основоположницы танца модерн - демократичного свободного от всевозможных канонов.
Но началось все именно с легендарного танца Лои Фуллер «Серпантин», который был снят на кинопленку братьями Льюмьер. Триумфальные номера Фуллер «Серпантин» и «Танец огня» и стала позже развивать Айседора Дункан.
https://www.youtube.com/watch?v=BZcbntA4bVY
Трепетание огромного шелкового цветка, играющего лепестками на стеклянном полу с воздуховодным люком, в свете разноцветных прожекторов стал точкой схода музыки, танца, театра и аттракциона. Вот тогда-то и появился образ человека-мотылька, человека-птицы, на глазах у всех проживающего короткий и яркий миг земного бытия. Кстати, балет-миниатюра «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса был создан Михаилом Фокиным для Анны Павловой в то же десятилетие.
В 1907 году с Айседорой Дункан, уже известной танцовщицы и педагогом знакомится Константин Станиславский, и танец Айседоры буквально вызволяет режиссера из творческого кризиса. «Вы потрясли мои принципы. После Вашего отъезда я ищу в своем искусстве то, что Вы создали в Вашем. Это красота, простая, как природа", - напишет он ей в 1908 году. А в сентябре на сцене МХТ состоится премьера «Синей птицы» по пьесе Мориса Метерлинка - спектакль о путешествии душ детей, зверей, предметов и стихий по волшебным мирам - сценическое воплощение эстетики модерна с явными отсылками к обеим законодательницам - Фуллер и Дункан.
В 1908 году Айседору Дункан в МХТ уже хорошо знали, она сама просила Станиславского прислать ей польку «Елка» для разучивания. Но имела ли непосредственное влияние на эстетику «Синей птицы» Лои Фулер? Кто знает, ведь в 1900 году на Всемирной выставке в Париже ее вполне мог видеть и сам Станиславский, и его друзья. Здесь у Лои Фуллер был свой собственный театральный павильон, где танцовщица выступала сама и представляла парижанам знаменитую японскую гейшу-актрису, "женщину-бабочку" Сада Якко. А где-то рядом русский купец Константин Алексеев экспонировал продукцию своей золотоканительной фабрики, получал за нее высшую награду и почетный диплом. Как бы то ни было, его внимания не могли обойти ни многочисленные фотографии Фуллер, ни афиши парижского варьете "Фоли Бержер", где работала артистка, ни рисунки Анри Тулуз-Лотрека или Жюля Шере, ни фильм братьев Льюмьер.
Предваряя своими аттракционами теории световой сценографии Гордона Крэга и Адольфа Аппиа, Лои Фуллер сама напоминала вышедшую из лампы Душу Света из «Синей птицы». И одновременно - Ночь с ее черными крыльями на прутьях.
Проекционные фонари - хромотропы, создававшие эффект вырастающих из гробов белоснежных цветов в сцене «На кладбище», и вращающиеся волшебные фонари, что и сегодня запускают в небо мириады синих птиц, были подлинным ноу-хау своего времени и заказывались в Париже, связь с которым не прерывалась ни на минуту. Достаточно сказать, что на премьере «Синей птицы»с восторгом побывала Сара Бернар, чей театр-павильон также располагался на той самой Всемирной выставке. В 1911 году «Синяя птица» была поставлена Е. Вахтанговым и Л. Сулержицким в парижском театре Режан по лекалам Станиславского в декорациях Владимира Егорова. Думается и Владимир Егоров, и Леопольд Сулержицкий, автор световой партитуры спектакля, не могли не знать о Фее Электричество, как тогда величали Лои Фуллер. К слову, МХТ сам был пионером московской электрификации.
На Всемирной выставке 1900 года была представлена группа статуэток Агатона Леонарда «Шесть танцовщиц на рабочем столе». Из их семейства - и настольная лампа Лои Фуллер, хранящаяся в музее Висбадена: «Танцовщица со скарпом». Обратите внимание: свет выбивается из-под шелкового покрывала танцующей девушки, будто аура.
Принцип внутреннего, проникающего света, таинственной игры света и тени, достигаемого синтезом природы и технологии - один из главных эстетических приемов модерна, унаследованный следующей его волной 1960-1970-х годов ХХ столетия. Этим приемом мастерски владел и Федор Шехтель, архитектор здания МХТ в Камергерском переулке, и Владимир Кубасов, автор проекта здания МХАТа им. М. Горького на Тверском бульваре.
Замечательным представителем нового модерна был и Виктор Шевченко, художник по стеклу, оформитель здешнего фойе. Мало кто знает, что наряду с «танцующим» фонтаном из сульфидного стекла, для фойе предназначался ансамбль ваз «Метаморфозы». Скульптуры вышли уж слишком экспрессивными, и от них пришлось отказаться. Но взгляните, разве это не тнапоминает «тонкое тело» модерна Лои Фуллер и Айседоры Дункан?
Юлиана Бачманова
