Как жёны калининградских военных авиаторов провожали их в неизвестность на Остров Свободы
Когда в 1962 году было принято решение о размещении на Кубе советского контингента с ядерным оружием, в операции «Анадырь» важное место было отведено Калининградской области. Западный форпост СССР стал плацдармом, где формировались и откуда уходили морем команды специального назначения. А в их составе было немало калининградцев.
В числе прочих воинских частей на Кубу решили перебросить и 759-й минно-торпедный полк авиации Балтийского флота, базировавшийся в посёлке Храброво под Калининградом. В июле 1962-го по тревоге здесь собрали лётно-технический состав, переведя всех на казарменное положение. Одним из них был старший лейтенант техник Андрей Борисов, которого дома в посёлке остались ждать жена Наталья с маленьким сыном.
– Тревоги бывали и раньше, – вспоминала Наталья Сергеевна, – однако в тот раз мы, жёны офицеров, почему-то сразу почувствовали: происходит что-то необычное.
Мужья безвылазно в части, увидеться с ними нельзя. Но мало-помалу стало известно, что полк отправляют куда-то в длительную командировку. Причём бомбардировщики Ил-28, готовя к перевозке, начали разбирать. Зачем это делать, если их можно куда угодно без проблем доставить целиком? Не говоря о том, что они могли бы и своим ходом добраться. Ответ один: какая-то чрезвычайная секретность, и самолёты нужно прятать…
История Карибского кризиса напоминает то, что происходит между Америкой и нашей страной сегодня. Тем не менее есть и существенные отличия. Так, сложнее стало сохранить в тайне информацию – не успеешь оглянуться, как уже кто-нибудь сделал слив в интернет. А с другой стороны, едва ли родственники нынче смирились бы с тем, что им не говорят даже о том, каков «адрес» спецкомандировки. Сразу бы устроили шум.
Тогда же поднятые по тревоге, взяв всегда собранный «тревожный чемоданчик» и наскоро поцеловав домашних, ушли в неизвестность. А дома тоже без лишних слов терпеливо ждали отбоя этой затянувшейся тревоги, надеясь на лучшее… Правда, узнав о разборке самолётов, жены заволновались уже не на шутку. Даже им, далёким от военных дел гражданским лицам, стало понятно: дело пахнет керосином. Ради учений не стали бы так шифроваться. Так что же, война ожидается?!
Разгоравшиеся в посёлке страсти, как мог, гасил «комиссар» части Евлампиев.
– К сожалению, не помню его имени-отчества, – рассказывала Борисова. – А между собой мы в те дни нашего замполита стали называть «отец Евлампий». Добрый, отзывчивый, он находил какие-то правильные слова, после которых становилось спокойнее на душе.
Так прошёл июль, за ним – август. Окольными путями узнавали о том, что разобранные и упакованные в контейнеры бомбардировщики уже переправляют в Балтийск, где грузят на транспортные суда. А в конце сентября по посёлку пронёсся слух: сегодня и весь лётно-технический состав уедет.
Поздним вечером жёны увидели издалека уезжающую в темноту вереницу автобусов… И тут Борисова с двумя подругами решились на отчаянный шаг – прорываться в Балтийск.
Это теперь его может посетить любой желающий. Тогда же там было строго. Даже жители других районов области не могли туда попасть без разрешения. Вот и наших героинь на заставе при въезде в Балтийск завернули – не имелось никаких оснований, чтобы пустить их в режимный город, где находится главная база БФ.
Женщины стали уговаривать, просить войти в положение. В итоге на заставе прониклись и направили троицу к коменданту. Тот, конечно, сильно удивился таким визитёрам. Но, вникнув в суть, тоже пошёл навстречу. Под свою ответственность доставил в гостиницу «Золотой якорь», в комнатку на третьем этаже. А потом туда пришли вызванные мужья – их отпустили с судна всего на четыре часа. За три месяца разлуки они сильно изменились: исхудавшие, в затёртых комбинезонах, усталые…
Отпущенное на коллективное свидание время незаметно пролетело в разговорах. Однако на главный вопрос – «Куда вас посылают?» – ответа по-прежнему ни у кого не было.
В общем, хоть и повидались, домой в Храброво возвращались в тяжёлых чувствах. А из Балтийска уже выходил первый транспорт с разобранными Ил-28. Заметим, находившихся на борту авиаторов переодели в цивильную одежду и приказали им, если что, изображать из себя… туристов.
При этом они чувствовали себя всё ещё как в той сказке: пойди туда, не знаю куда. Хранившийся у капитана пакет с дальнейшими указаниями вскрыть можно было, лишь когда судно доберётся до Атлантики. Только там наконец узнали, что курс – на Кубу. Документ, кстати, по прочтении следовало сжечь.
Вернувшихся из Балтийска «парламентёров» в Храброво встречало целое женское вече. Закидали вопросами «Про моего хоть что-то узнали?». Требовали пересказывать разговор снова и снова.
Опустела воинская часть – начал пустеть и посёлок. Многие решали на время уехать к родным в другие города и веси. Стало непривычно тихо, по вечерам – всё больше темных окон… Но зато те, кто оставался, жили ещё дружнее, часто собирались на «девичники». Телевизоров в ту пору ни у кого из них не было, на всех – один радиоприёмник. Порой ловили «вражеские голоса», где много говорилось о взрывоопасной ситуации в Карибском регионе. Всё больше писали об этом и советские газеты.
Короче, уже догадывались, куда послали мужей. А потом один из них сумел передать с борта судна весточку супруге. И в конце письма передал «привет от Федьки Кострова». Благодаря этой «военной хитрости» отпали последние сомнения: Федькой Костровым в те времена в народе в шутку называли кубинского лидера Фиделя Кастро.
Непросто было нашим на Острове Свободы. Однако несладко жилось и тем, кто ждал их на родине. С каждым днём напряжение вокруг Кубы нарастало…
К счастью, буквально в последний момент возобладал здравый смысл. Президент Кеннеди обещал оставить кубинцев в покое и убрать ракеты из Турции, а глава СССР Хрущёв дал слово вывести с Острова Свободы военный контингент. И прежде всего – ракеты с самолётами. Так что авиаторам из Храброво ещё повезло. Многим другим пришлось провести на кубинской земле тогда по году и более. А вот калининградские Ил-28 сразу были опять разобраны, упакованы в контейнеры, погружены на суда – и прощай, Куба!
Первые калининградцы из 759-го минно-торпедного полка оказались дома уже 30 декабря 1962-го. И в их семьях тот Новый год вспоминают как один из самых счастливых…
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: