Думы о Малуше не шли у Ольги из головы. Скоро вернется Святослав и спросит с матери за свою ненаглядную Малушу! Что сказать тогда, как быть?
Белка тихо вошла в светлицу, робко остановилась перед княгиней. Искала, в знакомом с детства лице, черты той девочки, с которой росла в одной деревне. Не находила. Перед ней была уверенная в себе женщина, властная и величественная. Брови сошлись над переносицей. "О чем она думает? Чего измышляет?" - Белке не дано понять. Сама Белка раздалась после многих родов, здоровье уже начало подводить. И по сравнению с Ольгой, она казалась пожилой женщиной, однако сохранила веселый нрав. Однако сейчас Белка переживала за дочь и стыдилась себя: как мать не смогла уберечь девку, не заметить, что та понесла? Но у Белки столько хлопот было, что не до взрослой Малуши!
- Княгинюшка! Вели слово молвить!
Взгляд серых глаз сверлил Белку, губы сжались в тонкую ниточку.
- Говори уж, коли начала!
- Смилуйся прошу над дочерью моей! Не карай сильно! Позволь ей вернуться, как дитя народится! Негоже нашему внуку жить вдали от родных!
Ольга вздрогнула, услышав это "нашему". Она даже и не подумала, что дитя Малуши равно внуком будет Белке, как и ей!
- Дерзишь Белка! Понимаешь ли, о чем и с кем говоришь? Кто я и кто ты!
- Я то понимаю, Ольга! - ответила Белка. Она говорила тихо, но твердо. - Такая же простая девка ты была, как и я когда-то! Чай в одной деревне выросли, в соседних избах! Милость тебе оказал князь, женою сделал!
Ольга потеряла дар речи. Хотелось отхлестать бесстыжую, выкинуть вслед за дочерью, вон из города, но понимала где-то в глубине души, Белкину правоту.
- Тебе власть дана, теперь ты княгиня! Смилуйся над моей дочерью и внуком! Она будет доброй женою твоему сыну!
- Сваты давно посланы от моего сына к Византийской принцессе! Не станет же императорская дочь второю женой! А о внуке позабочусь, будь спокойна! Ступай!
Ольга слукавила - сватов она не посылала еще. Но отправила их в тот же день. Внутри все клокотало. Правда глаза колет видимо! Позвала отца Григория и рассказала ему весь разговор.
- Что же, Белка права! А в тебе гордыня взыграла! Что не по нраву тебе в Малуше?
Ольга не смогла ответить.
От Святослава приходили вести: успех сопутствует войску! Не встречают они отпора. В Киев шли обозы с добром - Святослав предпочитал в походе быть налегке. Добрыня и Асмунд писали, что воины за княжича жизнь отдать готовы, ибо спит он, как и они, под открытым небом, положив под голову седло; ест то, что и войско; в бою первый, за спины дружины не прячется. Эта бесшабашность Ольгу пугала, заставляла тревожиться.
Ольга ждала ответ от Византии, но посольство задерживалось. Пребывала в волнении, часами смотрела в самое верхнее оконце княжеского терема, из которого открывался вид далеко за пределы крепостной стены. Кликнула гридней, велела седлать повозку - захотелось ей побывать в часовне. Рядом с часовней стоял запряженный рыжий конь - конь Улеба, а рядом, на траве, лениво развалились два гридня, приставленных к Улебу для охраны. Услышав прибывших, гридни вскочили, низко поклонились княгине-матери.
Ольга прошла в часовню. Как всегда, преклонив колени, лицом к иконам, спиной к дверям, стоял отец Григорий. Рядом с ним, в той же позе, стоял ее младший сын - Улеб. Голова склонена, губы шепчут молитву, повторяя за отцом Григорием.
- Улеб! Ты по что не спросясь уехал?
Улеб поднялся, поклонился матери с почтением.
- Не хотел тревожить, прости матушка!
Голос Улеба был тихим и смиренным, совсем не княжеским. Часто Ольга думала, отчего ее сыновья так не похожи? Для Святослава дружина роднее всех, простор полей милее теплой перины. Улеб же лишний раз из горницы не выйдет, на людях смущается и краснеет, будто девица. "Будь Игорь жив - стыдился бы такого сына!" - внезапно мелькнула в голове страшная, крамольная мысль, - "Надо бы его к делу приставить, да женить поскорее!"
Постояла немного внутри и отправилась наружу, вслед за ней Улеб.
- Сядь ко мне в возок! - велела сыну. Тот, бросив поводья своего коня одному из гридней, послушно уселся рядом с матерью.
- Как Святослав вернется, поедешь в Новгород, управлять им будешь, опыта набираться!
Улеб молчал, глаза у него были грустные и покорные.
- И жену тебе пригляжу!
- Не надо! - Улеб внезапно оживился, - ничего мне не надо! Хочу, как отец Григорий - служить Богу единому! Боюсь я мира, только в вере утешение вижу!
- Да ты что, Улеб! Ты княжич! Тебе судьба другая уготована!
Взгляд Улеба опять погас. Всю свою не долгую жизнь, он чувствовал себя лишним. Святослава любили в Киеве и за его пределами. Он был надеждой, будущим княжества. Улеба же не замечали, забывали о нем. Но Улеб не обижался, ему и не нужна была эта любовь и слава. С раннего детства, только рассказы отца Григория интересовали его, только чудеса, Богом творимые, приводили в восторг. Умиротворение, которое он испытывал в часовне, нельзя было сравнить ни с чем.
Едва они въехали на княжеский двор, как княгине сообщили, что ожидают ее на княжеском дворе. Вернулись посланные в Византию мужи, да просит милости принять, венгерский князь Такшонь.
- Приведите ко мне тайно моих послов, а Такшонь пусть пока с дороги отдыхает! - велела Ольга.
Посольство Ольги в Византию было пышным и пестрым. Уезжая, гордо держались знатные мужи, почитая за милость, оказанную им честь. Теперь же, понурые, ввалились они в светлицу, где ожидала их княгиня. Без слов поняла Ольга, что потерпели они неудачу! Досадно было княгине-матери! Как теперь объясняться с сыном, что делать с Малушей? Отослала послов движением руки. Те вышли, низко склонив понурые головы. Принимать венгра не хотелось, да выбора не было!
Князя венгерского потчевали в большой горнице, где обычно принимала княгиня просителей и послов. Свенельд, в силу возраста оставшийся в Киеве, подливал князю квасу в огромный кубок. Ольга вошла и князь Такшонь поднялся, положив на блюдо гусиную ногу, которую он всего мгновение назад начал терзать острыми зубами. Князь был высок и красив. Черноглазый, остроносый. Волосы до плеч, вьются волнами по плечам и еще очень молод. По длинным усам стекал гусиный жир, который князь отереть не успел. Подхватив белоснежный рушник и поспешно обтирая им лицо, Такшонь обогнул стол и, остановившись напротив Ольги, отвесил ей поклон. Что-то в его облике притягивало, располагало к себе и Ольга немного смягчилась, немного забыла о неудачном сватовстве. Такшонь говорил по-русски, немного коверкая слова, смешно растягивая звук "р".
- Великой чести удостоила меня княгиня! Благодарррствую!
- Чем обязана, князь!?
- Честно говоррря, я хотел встречать князя Святослава, но уже в пути узнал, что он отбыл в поход! Но я рррассудил, что могу говорррить с его великой матушкой!
- Дело имеешь к князю?
- О, да! Хорррошее дело!
Князь замолчал, выдерживал паузу. Свенельд, жадно ловивший каждое слово, еле сдерживался, чтобы не прикрикнуть на князя: "Ну говори же!" Но терпел, только тревожно на Ольгу поглядывал.
- Я хотел пррредложить Святославу в жены свою сестрppу, дочь князя Жольта - Юдиту! Очень крррасива она! Девица, двенадцать зим всего! Чиста, как снег, что выпал в день ее рррождения!
Такого не ждала Ольга. И правда, как говорит отец Григорий, где-то убыло, а где-то прибыло. Но она прекрасно понимала, что не спроста такое предложение. Какую-то выгоду для себя хочет этот хитрый, лукавый человек?
- Мой сын еще не вошел в полную силу! Еще пару зим и он возьмет на себя все дела княжеские! Пока же решение за мной!
- Конечно! Подумай, княгиня, Венгрррия и Рррусь должны жить в союзе, а что лучше для союза, чем любовь! - глаза князя улыбались, он пытался обернуть все в шутку, уйти от прямого ответа.
Но Ольга и так все поняла. В прошлую зиму, венгры потерпели поражение от Германского короля Оттона. Такшонь, только занявший трон, нуждался в союзе с сильными правителями. С Византией у венгров была дальняя вражда. Венгры не раз осаждали Константинополь и удачно! Византия платила Венгрии дань, так же, как и Киеву.. Значит Киев выгодный союзник для Такшоня.
" Знак это видно, что в один день и послы мои с отказом прибыли, и князь Такшонь явился! Ну и что ж, что не христианской веры невеста, как мне мечталось, видно рано еще для Руси, да и Святославу сподручней, не по нутру ему вера Христова!"
- Что-же, коли и правда красива твоя сестра, честь для сына моего принять ее женою! Но условие одно будет у меня - пусть имя носит слуху люда нашего привычное!
- Как же желаешь величать ее?
- Пусть Предславой будет! Свенельд, - обернулась к, стоящему с открытым ртом, воеводе, - князю приготовь двор, пусть отдохнет пару дней! А тем временем собери сватов! Поедут с князем, за женой для моего сына! Да пусть хорошо смотрят, такова ли девица, как описал ее князь!
За дверью плакала Белка, слышавшая весь разговор. Не бывать Малуше княгиней! Как-то теперь поступит с ней Ольга?
Солнце садилось в тучу, мир погружался в тьму. У окна сидела княгиня Ольга и молила даровать ее детям счастья..
