Ранней весной 1920 года многолетняя Гражданская война на Дону завершилась в пользу красных, и здесь установилась большевистская власть. Наступило время большевистского господства, когда донские казаки на своей родной земле стали ощущать себя абсолютно чужими в системе новой власти. Все, ради чего казаки жили, во что верили, чем дорожили и гордились в течение столетий своей истории, все было порушено и уничтожено большевиками. Для донских казаков, оставшихся в Советской России после окончания Гражданской войны наступили тяжелые времена…
Экономическое положение Донской области к началу 1921 года было катастрофическим: промышленность и сельское хозяйство разрушены в большей степени, чем в других областях России, а их восстановление начато позже, чем в остальной России …Дон заметно обезлюдел… Десятки тысяч казаков погибли на фронтах Первой мировой войны, еще сотни тысяч из них пали на полях братоубийственной гражданской войны или ушли в изгнание или в партизаны («зеленые»). Из 4 миллионов 429 тысяч проживавших на Дону к январю 1917 года к 1921-му здесь оставалось только 2 миллиона 253 тысячи жителей. (Сухарев Ю. Лазоревый цветок. Страницы казачьей истории. Чапаевск, 2001. С. 136). В окружной казачьей станице Каменской, например, из 25 тысяч довоенного населения осталось 12 тысяч, в Великокняжеской станице – из 15 тысяч осталось только 4000; в Сальском округе от 35-тысячного населения калмыков осталось всего 5 тысяч. (Наш край. Из истории Советского Дона. Документы. Октябрь 1917-1965. Ростовское книжное издательство, 1968. С. 105).
Дореволюционное название Дона - Область Войска Донского - по распоряжению большевистских властей было переименована в Донскую область, а центр области из казачьего города Новочеркасска перенесен в сугубо пролетарский город Ростов-на-Дону.
Большевики не спешили проявлять милосердие к поверженному противнику, вымещая злобу за грехи ушедших в изгнание противников своих на оставшихся на Дону казаках, их женах и родителях.
Председатель Совета народных комиссаров В.И. Ленин в своем письме от 19 апреля 1920 года на имя председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского «строго секретно» предписывал: «Задача органов ВЧК заключается в том, чтобы само слово «казачество» исчезло из русского языка раз и навсегда. На протяжении всей российской истории казачество выступало в роли палача рабочего класса. Советская власть должна беспощадно и повсеместно уничтожать и карать казачество как враждебный пролетариату класс».(Столетие геноцида казацкого народа. 1917-2017 годы. Ростов-на-Дону, 2017. С. 7).
Следуя установкам своего вождя, большевики начали переселять на Дон жителей центральных губерний России, стремясь разбавить этим чисто казачье население Дона. В начале 1920-х годов началась насильственная «перекройка» границ дореволюционной Области Войска Донского путем передачи казачьих территорий соседним губерниям. В 1921 году территории Второго Донского, Усть-Медведицкого и часть Хоперского округов Донской области были переданы в состав Царицынской губернии, часть Таганрогского округа – Донецкой губернии Украины (ныне ДНР и ЛНР), часть Сальского округа – Калмыкии. Делалось это с целью «распыления казачьего населения, глумливое переименования казачьих станиц в села, а казаков в крестьян». (Казачий Дон. Пять веков воинской славы. М., 2010. С.204). Одновременно казакам строжайше запрещалось носить традиционную казачью одежду с лампасами, казачьи фуражки и даже именоваться «казаками». Это означало не только месть казакам, но и откровенное надругательство над столетними казачьими традициями.
В это время большевистская власть стала проводить политику, направленную на лишение донских казаков политических и гражданских прав, повышения степени налогообложения казачества и значительного ограничения участия казаков в общественной жизни Дона
К примеру, в избранный на Первом Северо-Кавказском краевом съезде советов, проходившем в феврале 1925 года в Ростове-на-Дону, Краевой комитет советов вошли 31 крестьянин и всего лишь 1 казак. (Казачий Дон. Пять веков воинской славы. С. 205). Понимая, что совершили вопиющую несправедливость, власти милостиво разрешили казакам «носить лампасы и другие элементы традиционной казачьей одежды».
Одновременно молодые казаки не допускались к поступлению в высшие и средние специальные учебные заведения, особенно в военные училища, на рабочие факультеты вузов и техникумов. В этой связи в донских казачьих станицах и хуторах большевистские власти заметно сократили общее количество школ и училищ. (Казачий Дон. Пять веков воинской славы. С. 205).
В 1920-е годы были осуждены и расстреляны видные казачьи генералы и общественные деятели периода Гражданской войны. Так, в 1921 году в Ростове-на-Дону был арестован и после допросов расстрелян талантливейший донской публицист, «Баян антибольшевистского стана», как его называли в период Гражданской войны, редактор популярнейшего в 1918-1919 годах на Дону общественно-политического и литературно-художественного еженедельника«Донская волна» В.А. Краснушкин (псевд. Виктор Севский).3 В 1927 году был арестован и расстрелян в Ростове один из участников Вешенского антибольшевистского восстания 1919 года, прототип Григория Мелехова из романа М.А. Шолохова «Тихий Дон» Харлампий Ермаков, смертельно уставший от войны и не помышлявший о борьбе против советской власти.
Такая же участь постигла и десятки других казачьих генералов и офицеров, что означало физическую ликвидацию наиболее образованной части донского казачества, являвшейся, среди прочего, и носителем казачьего самосознания, культуры и морально-нравственных основ.
С началом насильственной коллективизации на Дону в конце 1920-х годов против казачества большевистские власти вновь усилили прямые репрессии. Так, в приказе Объединенного государственного политического управления (ОГПУ), преемника ВЧК, от 2 февраля 1930 года указывалось на необходимость ликвидации так называемого «контрреволюционного актива», к которому были отнесены не только зажиточные казаки, священники, но и все без исключения бывшие белогвардейцы и казаки, вернувшиеся ранее на родину из эмиграции, поверив лживым гарантиям безопасности, данным большевистской властью еще в начале 1920-х годов.
В эти годы большевистская власть повела решительную атаку на Православную Церковь. В июле 1920 года в Донской губернский отдел наркомата юстиции из Москвы поступил циркуляр от 27 мая 1920 года, подписанный наркомом юстиции Д.И. Курским. В нем писалось: «В видах прекращения незаконной и дезорганизаторской деятельности церковников Народный Комиссариат Юстиции предлагает всем местным Губернским Исполнительным Комитетам прекращать деятельность бывших Консисторий, ныне переименованных в Епархиальные Советы, Генеральных Консисторий и т.п., как бы они ни назывались и к какому бы культу они ни принадлежали, всюду, где эти последние фактически ее осуществляют, опираясь на слегка измененные старые царские законы, вопреки декрету об отделении церкви от государства, декретам о суде, Кодексу Законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве и иным законам Советской Республики, и где эти, воспрещенные ст. 12-й декрета «Об отделении церкви от государства», религиозные организации присваивают себе – в качестве юридических лиц – судебные, розыскные, карательные, налоговые, финансовые, хозяйственно-административные функции, равно и привлекать лиц, виновных в дальнейшем осуществлении этих старых, уничтоженных революцией, законов к судебной ответственности». (//Постановление Народного Комиссариата Юстиции. 27.05. 1920 г. № 205. Сайт.istmat.info›node/41698).
25 августа 1920 года появился циркуляр Народного комиссариата юстиции «О ликвидации культа мощей», ибо, как утверждалось в циркуляре, «по плану представителей низвергнутой династии Романовых мощи должны были отвлекать народ от внутренних нестроений». (// Собрание укаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. 1920 год. № 73. Ст. 336).
23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей для борьбы с голодом».3 (3 Декрет ВЦИК от 23 февраля 1923 года «Об изъятии церковных ценностей для борьбы с голодом». // ««Собрание узаконений распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства». 1922, № 19). Внешне все облекалось в благородную форму помощи голодающим Поволжья, где голод бушевал с 1921 года, но в реальности все было не так. В.И. Ленин в своем секретном письме членам Политбюро (запрещалось даже снимать копии с этого письма!) от 19 марта 1922 года, обращая внимание на церковные ценности, откровенно писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету. Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течении нескольких десятилетий.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь».(Ленин В.И. ПСС. Т. 45. С. 666-667).
Священноначалие Русской Православной Церкви в условиях нарастающего голода в целом поддержало декрет ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей для борьбы с голодом». Церковь обращается к верующим с призывом помочь голодающим. Одновременно Патриарх Тихон послал обращения к восточным Патриархам, Папе Римскому, архиепископу Кентерберийскому и епископу Нью-Йоркскому с просьбой помочь голодающим людям России и прежде всего – голодающим Поволжья. От имени Патриарха Тихона было направлено и обращение к советским властям, в котором было предложено организовать Всероссийский церковный комитет по оказанию помощи голодающим.2 (2 Кривова Н.А. Власть и Церковь. В 1922-1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. URL: http://krotov.info/history/20/krivova/kriv01.html (14.06.2013). Но большевистская власть, уже настроившаяся на бескомпромиссную борьбу с Русской Православной Церковью с целью отобрать у нее ее вековые богатства, не откликнулась на этот призыв Патриарха. Тогда Святейший образовал Церковный комитет под своим руководством с целью сбора денежных, продуктовых и вещественных пожертвований.
На Дону тоже были созданы соответствующие комитеты: центральный при Вознесенском кафедральном соборе в Новочеркасске под председательством викарного епископа Аксайского Митрофана в составе двух представителей церкви и пяти мирян; и местные комитеты при городских храмах. (Шадрина А.В., Табунщикова Л.В. Изъятие церковных ценностей в Донской области. 1922 год. Сборник документов. Ростов-на-Дону. Издательство ЮНЦ РАН, 2013. С. 107. Сайт skvk.org›wp…uploads/2017/12/ИЗЪЯТИЕ…ДОКУМЕНТОВ.pdf).
Удивительно, но центральный Новочеркасский комитет не только получил разрешение на свою деятельность от городского отдела ЧК, но и благодарность уполномоченного Помгола за желание помочь голодающим.
Церковь добровольно жертвовала свои столетиями копившиеся в храмах и монастырях сокровища на борьбу с голодом. Руководство Русской Православной Церкви только решительно воспротивилось изъятию из храмов исторических реликвий и святынь (священных сосудов, употреблявшихся при совершении таинства Евхаристии: дискосов, звездиц, потиров, лжиц, дарохранительниц и некоторых других предметов, насильственное изъятие которых Патриарх Тихон в своем воззвании от 28 февраля 1922 года расценивал как акт святотатства. (Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917-1943. В 2-х чч. Сост. М.Е. Губонин. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословкий Институт. Братство во имя Всемилостивого Спаса. М., 1994. С. 187. Сайт pravoslavnoe- дuhovenstvo.ru›Библиотека›material/110).
4 марта 1922 года президиум Донского исполнительного комитета РКП (б), опираясь на декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 года, принял решение о создании собственной комиссии по изъятию церковных ценностей на территории Донской области.
В нее вошли представители от Донисполкома, Донфинотдела и Донкомпомгола Попов, Минченко, Ковалев и Муралов. Председателем комиссии был назначен секретарь Донкомпомгола, председатель Донского областного совета народного хозяйства, член ВЦИК Александр Иванович Муралов. (Шадрина А.В., Табунщикова Л.В. Изъятие церковных ценностей в Донской области. 1922 год. Сборник документов. Ростов-на-Дону. Издательство ЮНЦ РАН,2013. С.107. Сайт skvk.org›wp…uploads/2017/12/ИЗЪЯТИЕ…ДОКУМЕНТОВ.pdf).
В последующие дни члены этой комиссии провели переговоры с представителями церкви по вопросу конкретных действий по изъятию церковных ценностей.
После чего началось активное разграбление донских храмов. 11 марта 1922 года комиссия во главе с А.И. Мураловым прибыла в Ростовский кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы с целью изъятия ценностей. Но прихожане, находившиеся в храме, враждебно встретили нежданных гостей, призвав на помощь торговцев с близлежащего центрального рынка, заявив, что неизвестные грабят православный храм. Начались столкновения, переросшие в драку, в которой пострадал председатель комиссии А.И. Муралов. От основательного избиения его спас протодиакон собора Д. Новочадов, вышедший к толпе с крестом в руках и остановивший драку. (Шадрина А.В., Табунщикова Л.В. Изъятие церковных ценностей в Донской области. 1922 год. Сборник документов. Ростов-на-Дону. Издательство ЮНЦ РАН,2013. С.107).
В последующие дни, когда изъятие было возобновлено уже при поддержке милиции, в кафедральном соборе Ростова «было изъято 2 пуда (пуд = 16 кг), 26 фунтов (фунт = 409 гр.) серебра и 11 золотников (1 золотник = 4, 266 гр.) золота. В соборе св. Александра Невского г. Ростова-на-Дону было изъято 16 фунтов и 90 золотников серебра». (Шадрина А.В., Табунщикова Л.В. Изъятие церковных ценностей в Донской области. 1922 год. Сборник документов. Ростов-на-Дону. Издательство ЮНЦ РАН,2013. С.107).
Одним из первых был разграблен самый древний казачий храм Дона войсковой Воскресенский собор в станице Старочеркасской – древней столице донских казаков городе Черкасске. В этом храме по данным соборного священника о. Григория Левицкого хранилось до 50 пудов (1 пуд = 16 кг) серебра в различных изделиях (оклады, кубки, чаши для причастия и др.), до 18 фунтов (7 кг. 362 гр.) золота, до 8 кг жемчуга, 96 бриллиантов, 226 алмазов, 207 изумрудов и аметистов, 1037 яхонтов. (Левицкий Г.А. Старочеркасск и его достопримечательности. Новочеркасск, 1906. С. 9). «Особенно замечательны зеленый изумруд немного менее голубиного яйца и аметист более первого», - отмечал Л. Богаевский, автор книги «Старочеркасский Воскресенский собор», изданной в 1919 году к 200-летию старейшего храма Дона. - Эти два камня находятся в двух местных иконах (Воскресения Христово и Иерусалимской иконы Божьей Матери) главного алтаря и пожертвованы в собор знаменитым нашим атаманом графом Матвеем Ивановичем Платовым». Кстати, именно по приказу атамана Платова в Старочеркасский Воскресенский собор глубокой осенью 1812 года были отправлены подводы с десятками пудов серебра, отбитого у отступающих из России дивизий «Великой армии» Наполеона.
Наиболее ценными реликвиями, хранившимися до 1919 года в Воскресенском соборе Старочеркасска были: серебряный крест-мощевик атамана XVII века Михаила Самаренина, такой же крест его современника и сотоварища Корнилия Яковлева с надписью: «Сей крест Войскового атамана Корнилы Яковлева, сделан в 1676 году», большой золотой сосуд - потир с тремя золотыми рюмками, сделанные на средства атамана А.И.Иловайского в 1792 году; серебряный с позолотой ковш, пожалованный в 1752 году донскому старшине Василию Пушкареву, павшему в Семилетней войне с Пруссией; огромное Евангелие в «сребропозлащенном» окладе, украшенное драгоценными камнями - дар собору от старшины, участника Семилетней войны Аф.М. Попова (1753 г.), четыре «бархатных обильно и красиво вышитых жемчугом воздуха, изящно украшенных алмазами, бриллиантами и другими дорогими камнями, сооруженные войсковым атаманом Степаном Даниловичем Ефремовым и его родственником генерал-майором Иваном Семеновичем Кумшацким» (Богаевский Л. В. Указ. соч. С. 15) и еще очень много редких и дорогих предметов.
Некоторые донские казачьи реликвии и часть сокровищ, хранившиеся в Воскресенском войсковом соборе были упакованы и вывезены при отступлении белых на Кубань в декабре 1919 года по приказу войскового атамана генерала А.П. Богаевского специальным поездом в Новороссийск, а потом и за границу (во Францию). (Немиров Ю. Встреча в Австрийских Альпах. Ростов-на-Дону, 1987. С. 131).
Но в соборе еще оставались весьма значительное количество ценностей. Согласно данным ростовской газеты «Трудовой Дон» от 14 мая 1922 года «из Воскресенского собора станицы Старочеркасской было изъято 37 пудов 34 фунта серебра, приблизительно до 5 фунтов золота, до 1 пуда жемчуга, платиновый крест с 11 бриллиантами». (// «Трудовой Дон». 1922. 14 мая. № 241).
В станице Старочеркасской были ограблены большевиками и другие располагавшиеся здесь церкви. В Петро-Павловском храме этой станицы, освященном в 1750 году, имелось «до 18 пудов серебра, 6 фунтов золота, до 5 фунтов жемчуга, 115 алмазов, множество яхонтов, изумрудов. Кроме этого, внутри храма хранились церковные книги: два Евангелия, одно по величине и украшению, а другое по древности - 1621 года, праздничная Минея 1630 года, Минея общая 1687 года, Актоих 1639 года. (Левицкий Г.А. Старочеркасск и его достопримечательности. С. 15).
Большая часть этих драгоценностей, в том числе серебряные царские врата, серебряный литой ящик с престола весом в 8 пудов, серебряное паникадило весом в 7 пудов была вывезена в мае 1922 года комиссией по изъятию церковных ценностей.4 (Шадрина А.В., Табунщикова Л.В. Изъятие церковных ценностей в Донской области. 1922 год. С. 31).
В Преображенской церкви этой станицы, построенной в 1740 году, имелось «более 150 кг серебра, 99 яхонтов, 400 изумрудов».5 5 Левицкий Г. А. Указ. соч. С. 26.
Все это конфисковали в фонд помощи голодающим Поволжья.
В Донской церкви Старочеркасского Ефремовского женского монастыря имелось более 24 пудов серебряных изделий, на 2, 5 кг изделий из золота, 409 алмазов, 333 бриллианта, более 1500 изумрудов и яхонтов.6 Все это в мае 1922 года было конфисковано специальной комиссией.
В мае 1922 года были изъяты ценности из всех храмов города Новочеркасска, что составило «21 пуд серебра, 22 фунта золота, 12 фунтов жемчуга, 64 бриллианта, 273 алмаза и 167 алмазных розеток». (Левицкий Г. А. Указ. соч. С. 215).
Ограблению в этот период подверглись практические все храмы Донской области. По данным на 10 июня 1922 года в кассу Донфинотдела поступило: золота 20 фунтов, серебра 430 пудов, бриллиантов 297 штук, алмазов 3122 и бирюзы 658 штук.2 (2 «Сведения о количестве ценностей изъятых из церквей Донской области на 10 июня 1922 года». Из фондов Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника). На собранные драгоценности было закуплено продовольствие, что помогло несколько ослабить голод. Часть же собранных средств большевики использовали для антицерковной пропаганды, в частности, по дискредитации Патриарха Тихона. Из средств, собранных Донской комиссией, были оплачены «расходы по проведению процесса по делу епископа Арсения».(Бирюкова Ю.А. Донское духовенство и кампания по изъятию церковных ценностей в 1922 году. Сайт shahteparh.ru›…dukhovenstvo…izyatiyu-tserkovnykh…).
Одновременно с изъятием церковных ценностей Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП (б) активизировала деятельность церковных «обновленцев», по-новому трактовавших православную доктрину, создав так называемую «Живую церковь», которая выпускала «православно-христианский журнал» с одноименным названием. Делалось это с целью раскола единства Православной церкви в пику «реакционной тихоновской церкви».
Оставшийся в Новочеркасске престарелый архиепископ Донской и Новочеркасский Митрофан (Симашкевич), в годы Гражданской войны являвшийся председателем Временного высшего церковного управления Юга России, в июле 1922 года был отстранен от должности «обновленцами», которых активно поддерживали представители советской власти. Подвергшийся в большевистской печати изощренной травле архиепископ Митрофан (Симашкевич) вынужден был уехать из Новочеркасска в древнюю станицу Старочеркасскую, где «вверил свою судьбу Божьему Промыслу и затворился в Ефремовском монастыре». (//«Красный Дон». 1922 12 апреля. С. 30).
Но вскоре архиепископ вернулся в Новочеркасск, где в нелегких условиях враждебного окружения стал служить в Вознесенском кафедральном соборе. В 1922 году Патриарх Тихон возвел его в сан митрополита.
Против действия «обновленцев» на Дону и против изъятия необходимых для богослужений священных церковных предметов, имевших сакральное значение, выступил епископ Ростовский и Таганрогский Арсений (Смоленец), который не дал своего благословения на работу в Ростове Временного исполнительного бюро по делам Православной церкви. Тогда решено было расправиться с непокорным епископом с помощью светского суда. С 22 по 30 августа 1922 года в Ростовском театре имени Карла Маркса (бывший театр купца Машонкина) проходил открытый суд над епископом Арсением и группой его единомышленников из семи священников. Их обвинили в причастности к контрреволюционной организации «Армия спасения России» во главе с князем К.Э. Ухтомским, а также в том, что они занимались подпольной работой, выполняя секретные предписания Патриарха Тихона. (Суд над епископом Арсением. // «Трудовой Дон». 1922. 28 август).
Епископу Арсению на суде припомнили его участие в Юго-Восточном Поместном соборе в 1919 году в Ставрополе и в работе Временного Высшего Церковного Управления.
В газетных репортажах того периода большевистские журналисты глумливо писали о «гражданине Смоленце, носителе тетеревиных бровей, под которые сунуты два угля».3 (3 // «Советский Юг». 1922. 25 августа; //«Трудовой Дон». 1922. 1 сентября). 30 августа 1922 года был объявлен приговор. Епископ Арсений был признан виновным «в сознательном участии в контрреволюционных действиях, недонесении властям о контрреволюционной организации Ухтомского и Назарова, в сопротивлении распоряжениям рабоче-крестьянской власти и распространении воззваний патриарха Тихона о сопротивлении изъятию церковных ценностей» и был приговорен к высшей мере наказания (расстрелу), а священники получили различные сроки заключения (от 2 до 5 лет). (Суд над епископом Арсением. // «Трудовой Дон». 1922. № 331. 1 сентября).
Во время объявленной амнистии к 5-й годовщине Октябрьской революции высшая мера епископу Арсению была заменена на десять лет тюрьмы. Отбывать заключение его отправили в Соловецкий лагерь особого назначения, откуда он был освобожден в 1925 году, а после кончины в декабре 1937 года погребен в Таганроге. Изъятие церковных ценностей, суды над православными епископами и священниками вызвали неоднозначную реакцию в народе, значительная часть которого поддержала гонимую церковь. В 1922 году власти Дона и Северного Кавказа зафиксировали «небывалое усиление в массах религиозного настроения, церкви переполнены молящимися». (Бирюкова Ю.А. Донское духовенство и кампания по изъятию церковных ценностей в 1922 году. Сайт shahteparh.ru›…dukhovenstvo…izyatiyu-tserkovnykh…). Большевистское руководство страны в августе 1922 года приняло решение из тактических соображений смягчить антицерковную пропаганду. Исходя из этого Донской комитет РКП (б) в начале сентября 1922 года принял собственное постановление «воздержаться от религиозных диспутов и резких выступлений в печати и на митингах в целях антирелигиозной пропаганды». (Бирюкова Ю.А. Донское духовенство и кампания по изъятию церковных ценностей в 1922 году. Сайт shahteparh.ru›…dukhovenstvo…izyatiyu-tserkovnykh…).
В конце сентября 1922 года в Ростове-на-Дону состоялась Донская епархиальная конференция «обновленцев», организованная большевистскими властями и прошедшая без всякого противодействия со стороны официальной Церкви. (Решетова Н.А. Интеллигенция Дона и революция (1917- первая половина 1920-х гг.). М., 1998. С. 134)
Выступившего против изъятия священных для Церкви ценностей патриарха Тихона на Дону по инициативе и под руководством большевистских властей подвергли заочным политическим судам.
Так, 7 июля 1922 года в клубе высшей кавалерийской школы Ростова-на-Дону состоялся театрализованный политический суд над главой Русской Православной Церкви Патриархом Тихоном, которого на суде именовали «гражданином Т. Белавиным» с участием «подсудимого», «обвинителя», «защиты» и «эксперта». Поскольку «подсудимый» препятствовал проведению изъятия церковных ценностей для нужд умирающих крестьян, выпускал контрреволюционные воззвания, превратил церковь в «политический орган для свержения советской власти», суд приговорил «гражданина Т. Белавина» к высшей мере наказания, расстрелу. (// «Трудовой Дон». 1922. 12 июля) .
В марте 1924 года руководителем Донской епархии Патриарх Тихон снова назначил архиепископа Митрофана (Симашкевича), возведя его в сан митрополита. Но с 22 декабря 1925 года 77-летний митрополит Донской и Новочеркасский Митрофан, немощный и больной, под жутким давлением большевистских властей вынужденно примкнул к так называемому «григорианскому расколу», приняв титул «митрополита Новочеркасского и Северо-Кавказского». В 1926 году, понукаемый большевистскими властями, он собрал в Новочеркасске обновленческий епархиальный съезд духовенства и мирян, по итогам которого была выпущена брошюра «Правда о Временном высшем церковном совете и Нижегородском митрополите Сергии (Страгородском)». В апреле-мае следующего года митрополит Митрофан принял участие в совещании Русской Православной Церкви в Донском монастыре в Москве и подписал послание к верующим СССР.2 (Митрополит Донской и Новочеркасский Митрофан умер около 1930 года. Первоначально похороненный на Новочеркасском городском кладбище, он был перезахоронен 28 октября 2004 года в ограде Михайло-Архангельской церкви Новочеркасска. (см. Чибисова С.П. История Донской (Ростовской) епархии. Ростов-на-Дону, 2006. С. 94.).
После смерти в апреле 1925 года Святейшего Патриарха Тихона «хозяин страны» И.В. Сталин не разрешил проводить Церковный Собор для избрания нового Патриарха. Одновременно началась мощная общественно-политическая кампания по закрытию православных храмов.
Особенно тяжким в эти богоборческие годы было положение правящих архиереев Донской епархии. Это были люди особого мужества, осознававшие смертельную опасность должности, которую они занимали. Но они не бросали своего поприща и достойны того, чтобы вспомнить их.
В 1925-1927 годах Донскую епархию возглавлял архиепископ Димитрий (Добрососедов), переведенный сюда с должности епископа Козловского. Его расстреляли 21 сентября 1937 года, когда он являлся архиепископом Можайским.
С апреля 1928 года во главе Донской епархии несколько месяцев находился епископ Красноярский Амфилохий (Скворцов), расстрелянный 20 сентября 1937 года в Кемеровской области по приговору тройки УНКВД. В 2000 году на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви он был причислен к лику российских святых ХХ века. ( Чибисова С.П. Указ. Соч. С.104).
С февраля 1929, в 1930 и 1935 годах Донской епархией управлял архиепископ Антоний (Романовский).2 (2 В 1937 г. архиепископ Антоний был переведен на Сталиградскую кафедру, потом был архиепископом Ставропольским и Бакинским. В феврале 1962 г.). возведен в сан митрополита и скончался 7 ноября того же года (Чибисова С.П. Указ. соч. С.107).
С 29 июля по 23 октября 1932 года во главе Донской епархии временно находился епископ Каменецкий Владимир (Горьковский), расстрелянный в Ульяновске 18 февраля 1938 года.3 (3 Чибисова С.П. Указ. соч. С.109).
С 23 октября 1932 по 16 февраля 1933 годов Донской епархией управлял епископ Каменский Александр (Раевский), расстрелянный по приговору Особой тройки НКВД Белорусской ССР 3 декабря 1937 года. ( Чибисова С.П. Указ. соч. С.111).
Девять лет (1933-1942) во главе Донской епархии стоял епископ Иосиф (Чернов), ставший в дальнейшем митрополитом Алма-Атинским и Казахстанским. (Чибисова С.П. Указ. соч. С.113).
С апреля 1925 года в СССР стал действовать «Союз безбожников» (с 1929 года – «Союз воинствующих безбожников»), проводивший всесоюзные антирелигиозные кампании, отличавшиеся особым радикализмом. Это были антирелигиозные вечера и диспуты в клубах, школах, вузах, выступления в печати, выпуск антицерковных листовок. В это время активно создавались ячейки «воинствующих безбожников», ряд которых действовал и на Дону.
8 апреля 1929 года появилось постановление ВЦИК и Совнаркома «О религиозных объединениях», фактически положившее конец свободной церковной деятельности в СССР, в том числе и на Донской земле.
Михаил Астапенко, историк, член Союза писателей России.
