О кукольном спектакле «DQ». XV школа СТД РФ, Театральный центр «На Страстном». 27 июня 2022, Москва
Все наши беды оттого, что перевелись … странствующие рыцари.
Евгений Шварц, «Дон Кихот» (литературный сценарий)
Роман Сервантеса изначально задумывался как пародия на рыцарские романы, чересчур популярные в Испании XVII века. Сервантеса раздражала не столько тема рыцарских приключений и высокой любви, жажды славы и подвигов, сколько низкий художественный уровень современных ему произведений, напыщенный язык и излишне «высокий штиль». Огромное количество рыцарских романов наводнило литературный рынок тогдашней Испании, и писатель решил продемонстрировать пошлость и нелепость литературных клише, бездарно используемых авторами популярного жанра.
Постепенно роман перерос первоначальный замысел, а сам Дон Кихот стал символом самоотверженного служения идеалам добра и справедливости.
Что интересно, роман начала семнадцатого века не утратил своей популярности и сегодня. В русской литературе XVIII-XIX веков образ мятежного Дон Кихота был чрезвычайно популярен. “Политического Дон Кихота, заблуждающегося, конечно, но действующего с энергией удивительной и с рыцарскою совестливостью” увидел в Радищеве Пушкин, а современный испанский философ и историк С. Монтеро Диас писал: “Если под пером Тургенева сервантесовский герой обрусел, то Достоевский пошел еще дальше. Он уподобил ему саму Россию, навязал ему мистическую, империалистическую, вселенскую тоску, столь свойственную этому народу». Чацкий, князь Мышкин, даже Иванушка-дурачок — все наши любимые литературные герои выросли из романа Сервантеса.
В двадцатом веке к образу Дон Кихота обращались Мережковский, Сологуб, Луначарский, Евгений Шварц, Григорий Горин («Тот самый Мюнхаузен»), Эльдар Рязанов («Берегись автомобиля»). А кто, как не Дон Кихот, вдохновил Булата Окуджаву на любимые с детства строки:
Один солдат на свете жил,
Красивый и отважный,
Но он игрушкой детской был -
Ведь был солдат бумажный.
Он переделать мир хотел,
Чтоб был счастливым каждый,
А сам на ниточке висел:
Ведь был солдат бумажный.
Так почему же образ, созданный в Испании четыреста лет тому назад, так прижился в России?
Наверное, российская действительность порождает только бумажные бунты. За всю русскую историю наша страна знала только один кровавый бунт, который удался, но оставил тяжелый отпечаток на всю нашу жизнь: Октябрьский переворот. Все остальное: декабристы, старообрядцы, диссиденты, крестьянские войны, буржуазные революции — все протестное движение сурово подавлялось и не приносило никакого ощутимого результата.
Вероятно, русские люди подсознательно понимали, что серьезный бунт ни к чему не приведет, что он заранее обречен на неудачу, потому и протест выбирали индивидуальный, карнавальный, полудетский и очень литературный.
И сейчас история хитроумного идальго вдохновляет русскую интеллигенцию на новые трактовки и интерпретации. Один из выпускных спектаклей XV летней школы СТД РФ так и называется: «DQ». Спектакль поставлен по мотивам романа Сервантеса с использованием текста одноименного киносценария Евгения Шварца, что вполне естественно для современного постмодернистского театра.
Спектакль режиссера Анны Викторовой получился очень зрелищным, тонким, динамичным и выразительным. Всего за месяц напряженных репетиций молодые актеры создали удивительно поэтичное представление, наполненное музыкой, светом, танцами и всего несколькими, зато самыми выразительными, фразами Шварца. А сам Дон Кихот стал куклой — маленькой, хрупкой, как дитя, балансирующее на таком же хрупком шаре (то ли Земном, то ли цирковом, то ли Окуджавском):
Но иногда Дон Кихот преображался и вырастал до размеров марионетки с человеческий рост, оставаясь, впрочем, таким же хрупким воином, которого легко уносит дух всемирного зла:
Бережная трактовка образа рыцаря подразумевает отношение к нему как к маленькому ребенку, кукле, хрупкому образу полудетской мечты, у которого нужно мягко, но непреклонно отобрать игрушечный меч, помочь поудобнее усесться в постели для чтения. Что очень важно в трактовке — Дон Кихот не воспринимается как источник серьезной опасности, по крайней мере, некоторыми действующими лицами пьесы, управляющими куклой и не сражающимися с ней:
Интересно, что Дон Кихот - марионетка словно бы играет с артистами-кукловодами на равных: они совершенно свободно взаимодействуют на сцене, как будто перед нами не кукла и кукловоды, а театральные партнеры.
В спектакле много энергичных танцев, играющих на сцене полноценную художественную роль: люди в черном, тупая безжалостная толпа лихо отплясывает темный, тяжеловесный, многоногий свой танец, не знающий пощады и жалости, света и понимания.
Кукольный Дон Кихот, по контрасту с пляшущей толпой, хрупок и полупрозрачен, светел и погружен в любимое чтение рыцарских романов: бережно поддерживаемый кукловодами, он улетает на крыльях собственной фантазии в далекое царство удивительных книг, воспевающих славные подвиги:
Трогательно перебирая маленькими ножками, все время сбиваясь на пути к микрофону московской сцены, он обращается к зрителям со словами:
- Привет, Москва! За какое из моих безумств вы осуждаете меня больше всего?
Вопрос бьет в самую точку. Действительно, за что люди осуждают бедного рыцаря? Почему не дают ему спокойно жить по-своему, странствуя и совершая безобидные подвиги? За что так ненавидят его те, кому он столь беззаветно желает добра?
Думаю, на этот вопрос каждый найдет свой ответ, заодно разобравшись с собственным отношением к рыцарю Печального Образа. Может быть, толпа отказывает в существовании тому, кто отрицает бесчеловечные законы мира сего, по которым ей так удобно и спокойно жить? Не только отклонение от общепринятой морали, но и активная борьба с ней и с бездушным большинством внушает этому большинству ненависть. Либо живи, как живем мы, либо не живи вовсе. Даже постоянное стремление родни Дон Кихота вернуть его домой — не что иное, как завуалированное общепринятой доморощенной заботой желание заставить его жить «как все».
Радостно, что современная постановка Дон Кихота вновь порождает множество трактовок именно на русской сцене. Наши традиции сильны, образ странствующего рыцаря по-прежнему близок и интересен. «Свобода — вот величайший дар, посланный нам небом! Ради свободы можно и должно рискнуть самой жизнью, а рабство и плен — худшее из несчастий»- эти слова Евгения Шварца актуальны до сих пор. «Хитроумный идальго» вновь вдохновляет рыцарей на новые подвиги. Дон Кихот бессмертен.
#театрымосквы #современныйтеатр #классическаялитература #премьера #кудасходитьвмоскве
