Саквояж оставили в покое. Открывать его пока было без надобности. Сначала Прохоров и Евсей решили сходить на озеро и посмотреть, что делается в старой усадьбе, ну и конечно в доме, где когда-то жили родители Виктора. От Комарихи до Мамонтовки, так называли усадьбу, было лесом километров пять. Идти туда уже под вечер не захотелось, решили отложить на завтра.
А пока сняли два пролета забора у Евсея и загнали во двор Крузак, так, на всякий случай.
- Целее будет. - Заключил Евсей, приматывая проволокой поставленный обратно забор.
- Сидят же Васька с Ванькой. - Виктор сначала удивился такой предосторожности.
- Пусть посидят, охолонят малость. - Но я так понимаю, мы крепко зацепили местную братву.
- Думаешь они не одни?
- Нет конечно. И мать их, Косотуриха, здесь не крайняя.
- Ну да, кому-то же они повезли наворованное в район... не на рынке же продавать хотели? - Виктор задумался.
- Вот, и я о том.
- С колесами у них промашка вышла.
- Если бы не колеса, так и уехали.
- И остальное барахло так, ни о чем. Саквояж они везли - вот главное. Кому только везли?
- И кто им этот саквояж здесь дал?
- Согласен. Не в усадьбе ли кто прячется?
- В усадьбе вряд ли. Что там в большом доме делать. А вот в твоем...
- Да. Верно дед мыслишь.
- Только завтра нам туда вдвоем идти несподручно... И собаки не помогут.
- Оружие бы надо. Только где взять?
- Тут я ничем не помогу. Вот собак надо к нам перевести, пусть у нас поживут, так, на всякий случай... - Евсей улыбнулся в сторону и добавил. - Оружие, какое тут оружие. - Что-то осталось в его словах недосказанное. - А ты чем братанов напугал? Вроде как ствол достал...
- Ах, это! - Виктор засмеялся и достал из кармана черный округлой формы футляр от очков и повторил движение с прицеливанием. - Сам не ожидал, но сработало.
- Издали похож. Задавил ты их, уж очень спокоен был.
- Ну, Васька не больно-то и испугался. Если бы не Жан, убежал бы.
Ночь прошла спокойно. На следующий день встали рано, затемно. У калитки их ждал Серега, механик из гаража, который помогал поставить колеса на Крузак. На плече Сереги висело ружье.
- Вот, позвал с нами. - Евсей объяснил появление Сереги. - Спрашивал оружие, а тут тебе и человек надежный с оружием, охотник. Не против?
- Нет конечно. Идем. - Виктор похлопал Серегу по плечу. - Дед рассказал, что к чему?
- Тут и рассказывать особо нечего. Давно надо было эту банду разогнать. Житья от них в последнее время не стало. - Ответил Серега и пошел за дедом и собаками.
- Что же в полицию не обращались?
- Обращались, как не обращались... - Серега махнул рукой, - да что толку...
- Приезжали хотя бы?
- Приехал парнишка с папочкой под мышкой, походил по дворам, записал, что селяне говорят, и уехал, так и с концом.
- А давно это было?
- После нового года, в начале января.
- Да-а, - только и ответил бывший прокурор, понимая, что материал уже давно закрыт, а в возбуждении уголовного дела отказано. И беда была в том, что таких материалов было великое множество.
Дед Евсей не пошел напрямую через деревню, чтобы не вызывать беспокойства жителей и лишних пересудов. Дома обошли стороной за околицей и повернули в лес, где когда-то начиналась дорога от деревни к усадьбе, теперь основательно заросшая. Дорога была проложена еще при строительстве усадьбы в конце девятнадцатого века, обсажена дубами и первоначально выглядела как аллея в парке.
Но время не шло, не бежало вперед, а стремительно неслось, надеясь догнать будущее. Только никак не понимало, что это невозможно. Усадьба опустела, помещики после революции съехали и пропали. О них не вспоминали. Одно время в Мамонтово был устроен дом отдыха профсоюзов, и здесь, вдали от шума и суеты, любило отдохнуть профсоюзное руководство. На озере катались на лодках, рыбачили.
Но дом отдыха для элиты по историческим меркам просуществовал недолго и скоро закрылся. Окна первого этажа особняка и двери были забиты, а в доме бывшего смотрителя и садовника усадьбы оставили сторожа, который перевез семью и жил здесь обособленно, редко появляясь в деревне, приезжая в магазин за продуктами.
Поговаривали, что сторож и был потомком того самого первого смотрителя усадьбы, а может даже и наследником хозяев Мамонтово. Но это все были слухи и они особо никого не интересовали. Пустели деревни. И Село Комарихинское стало просто деревней, и название его упростилось до Комарихи, связывалось исключительно с комарами, в изобилии обитающими по берегам тихой речки Светлой, протекающей по краю деревни.
Об усадьбе никто не вспоминал, туда и не ходили. А жители деревни пересказывали друг-другу истории о призраке, которого видели в окнах второго этажа особняка со свечей в руке. Местные ребятишки, дрожа от страха, ходили к усадьбе по ночам и, спрятавшись в кустах, высматривали привидение. Только оно никак не появлялось. Тем не менее страшные истории только множились. Как же просидеть всю ночь, да напрасно.
Сын сторожа усадьбы уехал. Не нравилось ему жить в захолустье, как он называл Мамонтово. А его родители один за другим умерли. Какое-то время усадьба стояла вообще бесхозная. Но дед Виктора Прохорова решил из Комарихи перебраться в дом садовника, все равно пустующий, жил в нем с семьей летом, заготавливая грибы и ягоды для Райпо. И с этого времени дом садовника начали называть Прохоровским. Тем более, что дед Прохоров смог оформить на него какой-то документ. Уже позже мать Виктора получила на этот дом и права собственности.
Аллея, ведущая к усадьбе, конечно была уже никакая не аллея и даже не просека, заросла полностью молодой порослью. Только могучие дубы еще как-то обозначали границы дороги, по которой когда-то мчались тройки. От ворот, через которые въезжали на территорию усадьбы, остались только замшелые каменные столбы. Странно они выглядели теперь в лесных зарослях. Поперек столбов, преграждая проезд, лежало упавшее дерево, береза. Она упала давно, но не по своей воле.
- Спилили, - Серега зашел и посмотрел со стороны комья.
- Может на дрова хотели? - Спросил Прохоров.
- Если на дрова, то распилили бы уже. - Заметил Евсей. - Въезд загородили.
- Зачем? - Недоумевал Виктор. - Пройти все равно можно!
- Значит кому-то надо было. - Серега пожал плечами.
От ворот до дома садовника, а теперь принадлежащего по документам Виктору, было метров двести. К дому решили подойти с разных сторон, хотя никакого смысла в этом не было. Но Прохоров сам скомандовал так, надо было действовать по законам жанра, правда какого он все еще не понимал. Опять Виктор наблюдал за своими действиями словно со стороны
Серега пошел к дому в обход со стороны леса, Евсей с собаками взял левее от озера. А Виктор двинулся напрямик, показалось, что здесь была еле заметная тропинка - трава примята. Чутье не обмануло - чуть правее в траве мелькнуло что-то белое. Прохоров наклонился, раздвинул осоку, увидел окурок с золотистым фильтром и поднял его.
Фильтр был чуть сплющен, а сигарета осталась недокуренной почти наполовину. Такой трофей надо было взять с собой, и Виктор осторожно положил его в нагрудный карман куртки. Через деревья уже виднелся дом садовника, Прохоров подошел ближе и остановился за деревом. Дальше начиналась поляна вокруг дома.
Каменный дом был видимо построен в одно время с усадьбой, состоял из цокольного этажа, высокого первого этажа и деревянной мансарды. Со стороны озера. до него от дома было метров триста, к двери в дом поднималась широкая лестница, заканчивающаяся широким крыльцом под крышей домиком. С каждой стороны крыльца по фасаду имелось по три окна.. Все окна были целыми и настороженно смотрели в сторону озера.
Евсей подал знак от озера, из-за угла дома выглянул Серега. Виктор подал им знак оставаться на месте, вышел из-за дерева и направился через поляну к крыльцу. Он видел, как идет к дому, опять наблюдая за собой со стороны, и не боялся, знал, что в доме никого нет. В такие минуты чутье работало особенно остро.
Дверь в дом была прикрыта, но в узкую щель между ней и косяком было видно, что замок оставался открытым. Виктор махнул рукой Евсею, тот Сереге, и скоро они поднялись на крыльцо. Собаки остались внизу лестницы.
- Открыто? - Спросил Серега, указывая на щель между косяком и дверью, на всякий случай снял с плеча ружье и зарядил его.
- Открыто. - Ответил Виктор и взялся рукой за ручку.
- И ключ не понадобился. - Добавил Евсей.
Дверь подалась легко, ей пользовались, только скрипнула. Первым в прихожую вошел Виктор, остальные за ним. Обошли дом, поднялись на мансарду - никого не обнаружили. В доме сохранилась вся мебель. В гостиной недавно топили камин, зола была еще теплой. А к камину был придвинут диван с подушкой и откинутым одеялом, принесенными из спальни.
Спален было три, был еще и кабинет с большим письменным столом, сейфом и стеллажами, полными книг. Правда часть их видимо пошла на растопку. Была еще кухня, небольшая столовая, где в стеклянных шкафах стояла посуда. На мансарде тоже можно было жить, правда в летнее время. Здесь тоже стоял письменный стол, шкаф с папками и диван. Окно мансарды выходило на озеро, на противоположном берегу виднелось основное здание усадьбы.
Виктор ходил по дому, в котором жил с родителями, узнавал и не узнавал его. Как будто тут жил не он, а другой мальчик. Бывал он здесь редко, летом, когда приезжал к родителям из интерната. А потом и вовсе перестал навещать своих стариков - учился на юрфаке, а потом работал следователем в прокуратуре.
- Перед нами кто-то ушел. - Заметил дед Евсей.
- Вот, у дома нашел. - Виктор достал недокуренную сигарету.
- А сигареты я такие видел. - Серега взял окурок и понюхал. - Знатный табачок.
- В деревне? - Спросил Виктор.
- Там. - Ответил Серега.
- У кого? - Заинтересовался Прохоров.
- Пустую пачку у магазина.
- Вить, а ну, иди-ка сюда. - Разговор происходил в гостиной, и дед Евсей стоял у каминной полки.
- Что там?
- Не узнаешь?
- Ключ на цепочке. И что?
- Сдается мне, ключ этот от саквояжа с гербом Мамонтова.
Продолжение скоро
