Женственность и слабость — это не про Елизавету I. Ей слишком нравилось быть самодержавной королевой Англии, чтобы делиться своей властью с мужчиной, чего от нее ожидали бы, если бы она вышла замуж. Она предпочла править самостоятельно и стала одним из величайших монархов Великобритании. «Я замужем за Англией», — любила она провозглашать во всеуслышание при каждом удобном случае.
Но как бы Елизавета ни превозносила культ «королевы-девственницы», который она поощряла и культивировала вокруг себя, «добрая королева Бесс» горько возмущалась, когда любая из женщин, служивших ей, получала то, чего ей никогда не было суждено иметь, а именно — полноценную любовь и спокойную жизнь в браке. Как позже заметил сэр Эдвард Стаффорд, она была «разгневана любовью».
Хотя во времена царствования Елизаветы стать одной из ее тщательно отобранных фрейлин считалось крупным социальным взлетом, за эти выгодные должности приходилось платить огромную цену. Ожидалось, что женщины будут жить, как Елизавета. Это означало ранние подъемы, долгие часы ожидания и одинокие ночи. Если кто-то из них хотел выйти замуж, они должны были сначала получить разрешение королевы. И это благословение редко даровалось без ряда неожиданных препятствий, создаваемых ревнивым монархом. Одной такой паре пришлось ждать почти десять лет, прежде чем Елизавета наконец уступила и позволила им пожениться.
Однажды юная фрейлина госпожа Арундел, дочь графа Арундела, оказалась достаточно глупа, чтобы сказать королеве, что она влюблена в мужчину и выйдет за него замуж, если только получит разрешение своего отца. К удивлению присутствующих, королева благосклонно ответила: «Ты кажешься мне честной и искренней в своем желании, и я поговорю с твоим отцом». Девушка, в восторге от того, что на ее стороне такой могущественный защитник, была убеждена, что ее отец уже никогда не сможет ей отказать. И действительно, сэр Роберт Арундел был вызван к королеве и охотно дал свое согласие. Довольная, Елизавета отпустила его, сказав: «Я сделаю все остальное».
Затем была вызвана госпожа Арундел и ей сказали, что отец поддержал ее желание. «Тогда я буду счастлива, если будет угодно вашей милости», — ответила восхищенная девушка, веря, что Елизавета вот-вот разрешит ей выйти за жениха по ее выбору.
«Ты и будешь счастлива, но не для того, чтобы быть дурой и выйти замуж, — ответила королева с горькой ноткой в голосе. — Мне дано его согласие, но я клянусь, что ты никогда не получишь моего разрешения. Я вижу, ты смелый человек, раз так легко признаешься в своей глупости, и у тебя хватит сил это преодолеть». После этих слов удивленную и ошеломленную девушку увели из покоев королевы.
Получить одобрение Елизаветы было сложно, но горе женщине, которая рискнула вообще обойтись без него. Когда Мэри Шелтон тайно вышла замуж за Джеймса Скадамора, королева пришла в такую ярость, услышав эту новость, что, душив ее, сломала невесте мизинец.
«Никто никогда не покупал ее мужа дороже, — заметила Элеонора Бридж, за исключением, возможно, кузины Елизаветы Кэтрин Грей, сестры злополучной «королевы девяти дней» Джейн Грей.
Кэтрин Грей повезло, что она не только пережила казнь сестры и отца, сохранив свою репутацию незапятнанной, хотя и при ухудшении финансового положения, но и заняла видное место при дворе «Кровавой» Марии I, которая приказала обезглавить ее сестру. Кэтрин сразу и прочно устроилась при дворе. Но когда в 1558 году на престол взошла сестра Марии Елизавета, положение Кэтрин существенно ухудшилось. Новая королева просто не любила свою кузину, считая ее высокомерной и неприятной.
В результате она редко предоставляла Кэтрин доступ к своей особе, но тем не менее внимательно следила за ней. Согласно завещанию Генриха VIII, Кэтрин должна была унаследовать престол, если у Елизаветы не будет детей, и в таком своем положении она, безусловно, заслуживала пристального внимания.
Гордясь своим происхождением от Тюдоров, Кэтрин Грей все же унаследовала очень мало от выдающегося интеллекта этой королевской семьи. Находясь на службе у королевы, она влюбилась в Эдварда Сеймура, сына и тезку лорда-протектора, который был обезглавлен за измену во время правления своего племянника и брата Елизаветы, Эдуарда VI.
Двое детей опальных и казненных отцов по неосмотрительности завязали тайный роман и в конце концов решили так же тайно пожениться. В день запланированной свадьбы Кэтрин и ее будущая невестка Джейн заявили, что они больны, и поэтому их освободили от сопровождения королевы на охоте, которая была назначена на этот день.
Как только Елизавета со свитой скрылись из виду, две женщины ускользнули из дворца и под прикрытием накидок направились к дому Эдварда Сеймура на берегу Темзы. Там уже ждал священник и нетерпеливый жених. Кэтрин и Эдвард были обвенчаны в частном порядке.
Единственными свидетелями были Джейн и священник, нанятый из Вестминстерского аббатства для совершения обряда. В спешке они забыли спросить его имя. После короткого празднования за столом, во время которого Кэтрин слишком нервничала, чтобы наслаждаться свои новым положением, невеста и ее сообщница проскользнули во дворец незамеченными.
Невероятно, но факт тайной свадьбы продержался в секрете несколько месяцев. Но затем Джейн, единственная свидетельница этого события, внезапно скончалась, а через месяц Эдварда Сеймура отправили с дипломатической миссией во Францию.
Вскоре после этого Кэтрин обнаружила, что беременна. Ее тайный муж уехал во Францию, единственный свидетель на ее свадьбе мертв (другой был неизвестен), было от чего бедной женщине впасть в панику. Дело не в том, что она потеряла договор о совместной собственности, который сделал ее брак официальным.
Не зная, что делать, она раскрыла свой секрет придворной даме по имени леди Сэйнтлоу. Зная королеву так хорошо, как она, леди Сэйнтлоу ругала Кэтрин не только за ее глупость, но и за то, что она рассказала ей эту тайну, и тем самым навлекла на нее риск обвинений в соучастии и недонесении. В ярости она приказала Кэтрин покинуть ее покои.
Почти обезумев от страха, Кэтрин отправилась в покои фаворита королевы, Роберта Дадли, умоляя его заступиться за нее. Зная, что Елизавета может ворваться в его комнату в любой момент, как она обычно это и делала, Дадли стремился успокоить отчаявшуюся женщину и вывести ее как можно быстрее за пределы своих апартаментов. Пообещав Кэтрин, что сделает все, что в его силах, он отослал ее.
Но новость от возлюбленного Дадли никак не смягчила реакцию Елизаветы. Она была в ярости. Мало того, что ее дерзкий кузен бросил ей вызов и обманул ее, что уже было достаточно плохо, Кэтрин также была очень близка к трону, а любой брак в королевской семье должен был быть одобрен как королевой, так и Советом. Таким образом, союз Кэтрин с Эдвардом Сеймуром имел несомненный оттенок измены. И если Елизавета все же жалела супружеское счастье пары, то еще больше она ревностно защищала свой трон и власть.
Кэтрин Грей была немедленно заточена в Лондонский Тауэр, за ней тут же последовала леди Сэйнтлоу за то, что не раскрыла королеве тайну этого брака, когда впервые услышала о нем. Вскоре после этого к ним присоединился и Эдвард Сеймур, отозванный из Франции, хотя и в отдельной от его жены камере. Королевская комиссия засыпала его вопросами относительно его «печально известного бракосочетания с леди Кэтрин Грей», но без свидетеля церемонии и отсутствия акта о совместном владении у него было мало доказательств, подтверждающих его дерзкое утверждение о том, что это был законный союз.
Кэтрин также была допрошена, но комиссия временно прекратила свое существование, когда 21 сентября 1561 года она родила сына. Восемь месяцев спустя возобновленная комиссия заявила, что «брака между Сеймуром и леди Кэтрин Грей не было», и это делает их сына, по сути, ублюдком.
Маленькой семье было приказано оставаться в Тауэре на усмотрение королевы за их «неуместное и незаконное плотское совокупление», но сочувствующий тюремщик разрешал паре время от времени встречаться. В результате этих свиданий родился еще один мальчик. У Кэтрин теперь не было никакой надежды на прощение. В конце концов она была освобождена из Тауэра и передана под опеку своего дяди, лорда Джона Грея, но ей больше уже никогда не суждено было увидеть своего мужа.
В горьком раскаянии и слезах, так и непрощенная, в 1568 году Кэтрин умерла от туберкулеза, не оплаканная вечно одинокой королевой Елизаветой I.
Спасибо, что дочитали до конца. Это дает стимул для новой работы. Буду благодарен за лайки (ставьте пальцы вверх – так я буду знать, что вам понравилось), за подписку и за ваши комментарии. Ниже ссылки на другие мои статьи:
