-А вот тебе и начало священной войны, - скривился Отец. – Теперь только держись, Америка.
Наверное, не осталось ни одного человека в России, который не был бы возмущён вероломством американцев и англичан, вторгшихся в чужую страну. Россияне с нетерпением ждали передач новостей. На работе, в транспорте и дома, везде разгорались дискуссии, строились предсказания, что будет дальше.
-При Союзе им бы это не сошло с рук, - кричал возмущённо на переменке Максим, размахивая рукой с зажатой в ней газетой.
-При Союзе они б туда и не сунулись, - скривился Сергей. – У нас с Ираком дружба была.
-А сейчас что, нет? – округлила глаза Светка.
-А сейчас у нас ни с кем ничего нет. Если бывшие республики волками смотрят и зубами щёлкают.
-Это ты про Прибалтику? – хмыкнул Артём.
-И не только. В Средней Азии, слышал, что творится? А на Кавказе?
-И что там опять?
Но договорить не дал звонок, и на время урока дискуссия заглохла.
В конце марта выписали Светлану Николаевну и мать Маши. Виктор обоих перевёз домой. Учительница рвалась на работу, соскучившись по любимому делу и ребятам. Но врачи советовали не спешить. Она, хоть и заметно окрепла в санатории, но … . Но и Виктор, и директор Анна Николаевна категорически настояли, чтобы хоть до апреля Светлана Николаевна побыла дома.
И та вынуждена была согласиться. Но всё равно, иногда приходила в школу, вникала в дела класса, как - никак, выпускной, всё же. Теперь все выходные Виктор брал микроавтобус, загружал туда Юрку с Верочкой, Наташу с мамой и бабушкой и Машу с её мамой и вывозил, куда-нибудь в лес. На целый день. Частенько к ним присоединялась и Мама с Катей. Обед брали с собой, разводили на полянке костёр. Катались на лыжах. Водил он своих женщин и в оба музея. Юра, как увидел макеты фрегатов, так полчаса от них не отходил. Пришлось Виктору купить ему набор. И теперь он по вечерам доставал Отца. Тот помогал пацану собирать корабль. Не забывал Виктор и про тренировки у Славика. Там он, конечно, не пользовался услугами браслета. Хотя, иногда, очень хотелось, когда попадался ну очень уж здоровый соперник.
Так было и в этот раз. Виктор собирался отработать атаку на себя вооружённого “террориста”. Сам он должен был быть в бронежилете. Он готовился к упражнению. То есть, с помощью Толика собирался одеть бронежилет. Виктор стоял лицом к входной двери. А надо сказать, Славка придумал хитрый прикол. Поставил на дверь мощную пружину. Дверь открывалась легко, но потом сильно стучала по спине того, кто замешкается на пороге. И вот Виктор видит, как дверь дёрнулась и чуть приоткрылась, потом рывком открылась, и в неё почему-то боком проскользнула невысокая смуглая девчушка в красной куртке. А парень, открывший дверь, как-то странно сверкнув глазами по залу, остановился на пороге и сунул руку в карман. Девчушка приближалась к стоящим кучкой ребятам. Её куртка, что сразу поразило мальчика, как-то не естественно топорщилась в области талии.
–Беременная, что ли, - мелькнула на задворках мозга мысль. Девушка и парень, как магнитом притягивали взгляд Виктора. Как в замедленном кино, он видел: идёт девушка прямо на него, стоящий на пороге парень вытаскивает из кармана руку, и какая-то злая торжествующая улыбка появляется у него на губах. Парень протягивает руку в сторону ребят, и Виктор видит у него на ладони брелок-пульт, как от машинной сигнализации. Большой палец парня поднимается, чтобы нажать брелок, и в это время возвращается открытая им дверь, бьёт сильно в спину. И парень летит вперёд, падает и роняет брелок на пол. В доли мгновения мозг Виктора всё это схватывает и выдаёт единственно правильное решение. Он хватает бронежилет, что протянул ему для одевания Толик и накидывает на подошедшую девушку, и сильным толчком кидает её за стопку гимнастических мат, лежащих у входа, и, схватив верхний мат, падает на неё сверху. Он не видел, как бросились к упавшему парню милиционеры, но не успели, тот первым схватил пульт и нажал кнопку. Глухой взрыв подкинул мальчика, но не намного. Все осколки взрывного устройства ушли в стену и в маты. Лишь несколько прорвались и ранили двух милиционеров и его самого в ногу, но не сильно, в мякоть. Парня с пультом еле отнял у рассвирепевших милиционеров Славик. Виктора и ещё двух раненых увезла в больницу вызванная скорая помощь. Что осталось от девочки, лучше не рассказывать. Половину начинённого рублеными гвоздями заряда она приняла на себя. Из больницы Виктор вернулся домой сам и застал у дома садящихся в машину родителей. Они собирались ехать к нему, узнав о случившемся от дежурного. Мать бросилась к сыну, ощупывая руками и глазами.
-Куда, куда тебя ранили? – еле сдерживала она слёзы.
-Мам, да всё нормально, - улыбался мальчик, - до свадьбы заживёт. Царапнуло немного.
Отец сурово сопел, бросая на сына сердито-уважительные взгляды. Они вернулись домой, и Виктор рассказал о происшествии, так сказать, из первых уст.
-Террориста этого парни не убили там? – усмехнувшись, посмотрел он на Отца.
-Да нет, живой, паскуда. Но молчит пока.
-Может, мне с ним поговорить? – хмыкнул мальчик.
-Ну, если сумеешь разговорить, думаю, полковник против не будет.
На следующий день после уроков Виктор, созвонившись с Отцом, поехал к нему на работу. Чуть прихрамывая, он вошёл в управление. Уже в коридоре все встречные милиционеры почему-то считали своим долгом пожать ему руку и хлопнуть по плечу. Пока мальчик добрался до кабинета Отца, плечо уже заметно саднило, а рука требовала перерыва. В кабинете были сотрудники всего отдела Отца, которые тоже стали тискать и хлопать парня, пока Отец всех не утихомирил и не велел заняться делом, а сам, взяв сына, направился в допросную, велев дежурному привести туда террориста.
Минут через пять его втолкнули в комнату. Кивнув на стул, садиться, Отец, сидящий напротив, пристально стал на него смотреть. Черноволосый, худощавый, парень был с ярко выраженной восточной внешностью.
-Араб или еврей? – хмыкнул про себя Виктор, разглядывая террориста.
-Ну что, скажешь нам что-нибудь или как? – поморщился Отец.
Виктор потеребил мочку уха и услышал: - да пошёл ты, свинья нечестивая. Ничего не скажу. Я уже не здесь, а в садах Аллаха. – Парень молча сверлил ненавистным взглядом Отца.
-Он уже в садах Аллаха, - усмехнулся Виктор, - и говорить с тобой считает унизительным мероприятием. Ты для него - нечестивая свинья, не человек.
-Даже так? – почему-то улыбнулся Отец. – Значит, он ваххабит? Или муджахид?
-Почему ты так думаешь? – прищурился Виктор.
-Ну, я не силён в данной теме, но что-то мне подсказывает, что парень не за поруганную честь девчонки собирался мстить ребятам. А? Я правильно говорю? – Отец наклонился к молчащему.
-Пока я жив, я буду вас всех убивать, - зафонило яростью ухо Виктора, - особенно, ментов и военных. Аллах мне помощник.
-Он боится ментов и военных, - усмехнулся Виктор. – Поэтому и хотел убить парней.
-А девчонка его была, или где он её взял? – обернулся к сыну Отец.
-Таких девок на ваших улицах мешок можно насобирать, - ядовито усмехнулся боевик, - не жалко.- Виктор поморщился, но сдержался.
-Девчонка случайная. Он её обманул каким-то образом. Может, на наркотики посадил? Дай, я с ним поговорю, ты выйди пока, - Виктор тронул Отца за плечо.
-Ну, попробуй, - не стал спорить Отец и уступил свой стул.
-Я не собираюсь тебя ни уговаривать, ни стращать, - сев, улыбнулся мальчик. – Я просто выверну наизнанку твои мозги, шакал, - улыбка мальчика стала похожа на взгляд кобры. Он положил на стол руки и чуть сжал пальцы левой ладони.
-Уйй, - взвыл боевик, хватаясь скованными руками за голову.
-Как, нравится? – не отнимал взгляда мальчик. – Ты будешь умолять меня, прося смерти, но я не дам тебе такой поблажки. Тебя привяжут в отдельной камере так, что ты не сможешь ничего с собой делать. И я буду приходить каждый день и медленно рвать твой мозг. Ты ж хотел мученической смерти? Ты её получишь, воин аллаха. – И Виктор опять чуть сжал пальцы. Боевик упал со стула и, воя, стал кататься по полу. Сжимая и отпуская пальцы, Виктор довёл боевика до полубезумного состояния. Катаясь по полу, тот выл, бился головой о ножки стола и пол. Изо рта пошла пена. Несколько раз, привлечённые воем, заглядывали милиционеры, но видя, что мальчику ничего не грозит, усмехались и закрывали дверь. Потом пришёл Отец.
-Ну что, ваххабит, созрел? – легонько ткнул он лежащего скрюченным на полу боевика. – Говорить будешь? Или я пойду дальше другими делами заниматься?
-Буду, - прохрипел боевик, поднимая голову, - только его убери.
-Без условий, понял, - повысил голос Отец. – А то уйду опять.
-Понял, понял, - заспешил боевик, - только пусть он больше так не делает.
-Ну, пока ты будешь говорить, он так делать не будет, - усмехнулся Отец, вопросительно взглянув на Виктора. Тот пожал плечами, типа, ничего не знаю.
Боевик с трудом поднялся и снова сел на табурет. Его руки дрожали. Подёргивались губы и правый глаз. Лицо было бледным.
