Едва Двор снял траур по умершей принцессе и перестал обсуждать случившееся, как случилась новая беда. К сожалению, никто, кроме валиде Нурбану-султан, не понимал, насколько серьезно эта потеря. Но даже она не представляла, как это ударит по всей империи.
На этот раз Нурбану-султан пришлось скорбеть о своем дамате и преданном слуге Мехмед-паше Соколлу или как его еще называли в народе «балканский сокол». Самое удивительное, что ее дочь Эсмахан-султан, которая многим и, прежде всего высоким положением в обществе, была обязана своему супругу, не скрывала своей радости. Уж теперь-то она обязательно выберет себе такого мужа, который ей нравится, а не того, кто выгоден династии!
Глядя на довольное лицо Эсмахан, венецианка понимала: ее зернышку никогда не сравниться с царственной тетей и уж тем более с великой бабушкой. Мелковаты оказались потомки Османского рода! Только кто в этом виноват, никак понять не могла. Ведь она очень старалась воспитать из них достойных наследников Османов. И что же? Тут невольно вспомнишь слова Хюррем-султан:
— В горячий песок вода всегда уходит бесследно!..
В принципе Нурбану-султан давно была морально готова к тому, что паши рано или поздно не станет рядом. Несколько лет назад у нее даже виденье было — Соколлу лежит в луже крови. С годами она научилась разгадывать картинки, что иногда представали перед взором. В этот раз сомнений не имелось: уважаемый всем миром Великий визирь и ее зять умрет от руки наемного убийцы.
Так оно и оказалось. На Байо Ненадича, больше известного как Мехмед-паша Соколлу, который попал в Константинополь по девширме, и много лет верой-правдой служил Османам, напал дервиш. К сожалению, охрана убрала убийцу настолько быстро, что даже имени преступника узнать не удалось.
Лично Нурбану-султан не сомневалась — к этому убийству, которое явно носило политический характер, самое непосредственное отношение имеет несравненная Сафие-султан. Она кожей чувствовала: столь масштабно мыслящий человек мешал постоянным интригам «живого подарка», и, что немаловажно, твердо стоял на пути, лишая возможности манипулировать султаном. И вот теперь эта крепость была уничтожена...
Откровенно говоря, зять и ее несколько раздражал. Но убрать его с пути рука не поднималась. Ибо венецианка знала: этот человек слишком много значит для государства. Расправиться с ним, все равно, что срубить сук, на котором сидишь.
Мысленно Нурбану поаплодировала ненавистной баш-кадын, сумевшей легко отбросить все сомнения и расправиться с сильным противником. Однако, когда предоставилась возможность, сказала, все что думала по этому поводу и ей, и сыну, естественно, впрямую не указывая, кого подозревает в содеянном.
Любимица сына недовольно передернула плечами и сделала вид, что ее это не касается. Мурад вообще сделал вид, что не слышит. И тогда венецианке ничего не оставалось, как показать письма дипломатов. Иноземцы на все голоса скорбели о смерти боснийца, а один и вовсе написал: «После смерти Соколлу Мехмеда-паши турецкая добродетель сошла в могилу».
Нурбану-султан была уверена: этот человек близок к истине. Страна медленно, но уверенно покатится в пропасть. Возможно в один миг империя не погибнет. Понадобятся годы, а, может быть, и столетия. Только прежнего величия им уже не достигнуть. Жаль только, что ее сын-падишах так ничего и не понял… Словно уши его были залиты медом, а глаза воском…
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Книга вторая, часть 55
Продолжение по ссылке
