К концу 1916 года российское общество изрядно устало от войны, которая длилась третий год и казалась бесконечной. Солдаты, сражающиеся на фронте, были морально истощены, в то время как из тыла приходили тревожные вести об обнищании простых людей, дороговизне, роскошной жизни спекулянтов, нажившихся на войне. Царский двор искал пути поднять свой падающий авторитет, вселить в войска на фронте уверенность в необходимости продолжать сражаться. Романовы отправлялись на фронт и их действительно там ждали. Однако не всегда реальность оправдывала ожидания.
На южный Персидский фронт отправился Великий князь Борис Владимирович (внук Александра II). С 16 лет князь состоял на военной службе. Закончив Николаевское кавалерийское училище, он прошел путь от корнета лейб-гвардии Гусарского полка до генерал-майора Свиты его величества. Участвовал в Русско-японской войне, где был награжден золотым оружием "За храбрость". Однако более прославился тем, что стрелял в командующего Куропаткина, который сделал замечание Великому князю, так как он приставал к сестре милосердия (княгине Гагариной). Князь Борис повел себя неуважительно к генералу. Г. А. Плансон один из чиновников по дипломатической линии на Дальнем Востоке писал: "Куропаткин рассердился: «Молчать, руки по швам!» Тогда вел. князь выстрелил в него из револьвера, ранил в руку легко. Куропаткин запросил государя, как поступить. Государь ответил: по закону. Следовало расстрелять. Составили комиссию-экспертизу умственных способностей. Признали ненормальным, увезли в Россию»
На Персидский фронт Борис Владимирович прибыл в звании Походного атамана всех казачьих войск. Сами казаки объясняли этот факт его назначения на этот пост тем, что казачьих войск много и объединять их должен авторитетный человек не из их сословия (чтобы никого не обидеть). Участник событий А.Г. Емельянов вспоминал:
Он приехал к нам с большой помпой и свитой и почти все время был в нетрезвом состоянии. Ему устраивали парады, банкеты, дастарханы, а он заметно всех презирал. Его повезли поближе к позициям показать казаков в строю; когда начальники частей собрались вместе, чтобы представиться, - Великий Князь подал руку только генералам. Офицеры обиделись. Полки приводили себя в порядок, чистились, убирали коней, - лезли из кожи, а он поленился проехать к этим полкам. Офицеры в складчину угощали высокого гостя; за сотни верст послали курьера ... за рыбой и икрой к Великокняжескому столу. Сели за стол. Великий Князь презрительно сжал губы и громко бросил:
- Опять икра, какая гадость! Надоело.
(Емельянов А.Г. Персидский фронт (1915-1918). Издание 1923 г.)
Так что, Емельянов с грустью резюмировал, что в итоге приезда Великого князя" "Он не поднял бодрости в казачьих войсках и не укрепил связи армии с царствующим домом".
