Графиня и Василек пришли на погост. Графиня поправила шляпку и сложила зонт. Тут могилки скрывались в тени деревьев и, казалось, было даже холоднее от мрачности места. Василек снял соломенную шляпу, но графиня сказала:
- Надень. Перегреешься – тут лежать будешь.
Василек быстро одел шляпу на голову.
К графине подошел смотритель кладбища. Он поклонился.
- Добро пожаловать, сударыня. – Сказал старик. – Меня зовут Борис. Я смотрю за кладбищем и присматриваю за каплицей. Все могу показать и рассказать. Прошу вас. Проходите.
Графиня шла следом за ним.
- Хорошо, что вы пришли, благодетельница наша. – Сказал старик. Сам он опирался на палку. – Вот смотрите, к графской усыпальнице дорожка есть. А так… плотно все. Места-то мало, надо расширять. Много мрут люди. И молоды и стары. И пройти нельзя, пронести домовину. Ой, был тут у нас случай…
- Дед Борис, не нужно страшных историй. – Сказал строго Василек. – Графиня все же сударыня.
- Не подумал, старый.
Графиня остановилась. Действительно, могилки все были рядом с друг другом. Кресты, да камни стояли у них. Обычные камни. Она кивнула.
- Правы вы, не пройти… - Сказала она. – Но тут даже церковь не работает. Куда батюшка-то делся?
- Помер в прошлом году. Нового не прислали. За три года – четыре батюшки Богу душу отдали. Никто, видно, не хочет больше.
- Решим вопрос. – Сказала графиня. – Землю под погребенье-то освятить нужно. Нельзя просто так хоронить.
- Ох, спасибо вам, сударыня. – Поклонился Борис. – Мы-то и говорили супругу вашему, да тот с отмахивался все, не до наших невольных душ ему.
Они подошли к усыпальнице.
- Ее расширили. Но места там уже и нет. – Сказал смотритель погоста. Он достал ключи и открыл. – Ключи в каплице хранятся. А каплица прямо за усыпальницей. Там ремонт нужен.
- После усыпальницы осмотрю. – Сказала графиня.
Смотритель открыл дверь усыпальницы и начал зажигать факел. Когда тот загорелся, то графиня увидела ступеньки.
- А теперь, василек, нужно снять шляпу. Мужчины в такие места заходят с непокрытой головой.
Василек снял шляпу и прижал к себе. Он спускался вниз, прижимая ее к себе. Скоро они оказались в небольшом помещении.
- Изначально тут как было? всех под пол опускали. – Сказал смотритель погоста. – А над метом, где домовина – крест, вот, или памятник. После стали и домовины на верхах оставлять. А в нишах – самые маленькие. Их-то больше всего.
Екатерина смотрела на маленькие гробы.
- Почему под землю не опустили? – Спросила она.
- Кто ж знает? Там сделали, как сделали. Почему не опустили? Ну… тут же, после старой графини пол заложили… а вот вскрывать не стали.
- Плохо это. – Сказала сударыня. Она смотрела на таблички на гробах, как из тут называли, домовинах.
- Это вот последние… - Сказал смотритель. – Жены графа. И детки. Вон, сколько из было.
У каждой большой домовины стояло несколько маленьких. Графиня Офольская поняла, что все они были новорожденными.
- Пойдемте отсюда. – Сказала она. – Я увидела все, что хотела.
После она зашла в каплицу. Доски на полу прогнили, и ступать на них было страшно. Иконы были засмолены от дыма свечей, некоторые, те, которыми были расписаны стены, осыпались.
- Сюда и зайти страшно. – Сказала она. – Завод кирпичный тут есть. Можно было бы пол кирпичом проложить.
- Так завод-то не работает. Еще батька мой там работал. Да вот карьер далеко находится – а лошади дохнут в последнее время. – Сказал смотритель. – А еще печи чинить нужно. А для этого нужен кирпич.
- Ко мне не приходили с этим вопросом. Производство кирпичное я видела в бумагах. Есть ли те, кто знает и умеет со всем там обращаться?
- Так… есть, как же? Есть. Еще при молодости моей работал там Нестар. Сейчас он такой же старик, как и я. Но тогда на службе лучшим был. Пришлю его к вам, если нужно. А вы уж похлопочите про погост, сударыня.
- Похлопочу, похлопочу. – Сказала графиня.
Но в поместье графиня не вернулась. Она отправилась в здание, где жили и работали кружевницы. Девушки старались и стучали колотушками, но больше хмурились одна из девочек вытирала слезы.
Графиня подошла к ней.
- Отчего слезы горючие льешь? – Спросила она девочку.
- Не получается. И бабку Христину жалко. – Сказала девочка и заплакала.
- Не плачь. Не все свои дела она тут, на этой грешной земле закончила. Поболеет и встанет. А ты не спеши. И все получится. – Сказала графиня.
Она зашла в комнату, где лежала бабка Христина. Из-под одеяла была видна только голова, и та, наполовину закрыта.
- Сударыня… - прошептала она. – Не могу я встать. Подвела я вас. Простите меня.
Графиня села на табурет.
- И что случилось с тобой? Еще недавно ты по мастерской козой бегала, а теперь с постели не встаешь. – Сказала она.
- Холодно мне, холодно. Земля уже к себе зовет. – Простонала старуха.
- Не зовет. На погосте места нет. И звать тебя земля никак не может.
Графиня сняла тонкую кружевную перчатку, встала с табурета и подошла к старухе. Дотронулась до лба. Старая кружевница горела.
- У тебя жар. Не нужно накрываться. Одеяло-то доброе. Жаркое. Ты им только жар еще больше подымаешь.
- Холодно мне…
- Василек, помоги с нее одеяло снять.
Василек и графиня сняли одеяло со старухи. Они его сложили.
- Отнеси одеяло в другую комнату. – После она посмотрела на старуху, у которой промокла. – И девок старших позови.
- Тяжелое. – Сказал Василек и потащил одеяло прочь. Он крикнул девкам, что бы те пошли в комнату к бабку, и туда сразу набились все ученицы кружевницы.
- Нужно старуху в сухое переодеть. Постель перестелить. И нечего тут толпиться. – Сказала сударыня.
- Холодно мне… сударыня…
- Жар спадет и тепло будет. – Сказала графиня. – Не ной, детей не пугай.
В итоге через некоторое время бабка Христина была в сухой сорочке, с холодным компрессом на голове на сухой постели, лежала скрутившись.
- Меняйте на лбу холодные компрессы и не накрывайте ее.
После этого юная графиня ушла.
После обеда пришел Нестар. Он поклонился. Граф посмотрел на него хмуро. А вот Екатерина обрадовалась. Она передала ребенка кормилице.
Она попросила рассказать про производство кирпичей.
- Так чего перестали делать? Из-за воды. Нет ее. – Сказал Нестар. – Без нее никак. Нужно добавлять много, что бы глину мешать.
- Почему воды нет? Раньше же как-то было. – Удивилась Екатерина.
- Да вот было ответвление у речушки, да высохло, пересохло все. Тоненький ручеёк теперь, а не река. Ответвили русло. А в итоге что… ничего.
- Зачем ответвили?
- Да когда башню строили – ответвили. Хотели тогда предыдущие графы пруд вокруг делать, вал… копать стали, воду ведь нужно подавать… да вот только ничего не вышло. И производство сгубили и нет тут того, чего хотели. И башня все так же…
Графиня некоторое время думала.
- Завтра, как солнце встанет, отправимся к этому кирпичному производству. Он ведь стоит?
- Да, все сохранился.
- Возьми мужиков. Пойдем по руслу и посмотрим, что сделать можно. Как солнце вставать начнет и отправимся в путь.
- Ты так переживала из-за сына, а сама только делами занимаешься. – Сказал граф жене.
- Я была сегодня в усыпальнице. – Сказала Екатерина. – Видела… твоих детей. И ты за сына не переживаешь. Совсем. Ему нужна мать. Твой сестре нужна власть в доме. И ей плевать, продолжишь ты род или нет.
- Не смей так говорить про мою сестру! – Резко сказал граф и встал из кресла.
Екатерина покачала головой.
- Сам подумай. Разве женщина, которая беспокоится о ребенке, повезет его куда-то сразу после рождения. Ребенок не перенесет дорогу. Спроси любого. Сколько было таких случаев?
Екатерина видела, что ее мужу не нравится то, что она говорит. И понимала, что нельзя перегибать палку.
«Я не сдамся без боя», - подумала она.
- И стараюсь я для своего сына. – Сказала графиня. – Твои дела идут ужасно. Что ж, дела поместья, судя по всему, я могу улучшить.
- Но ты не сможешь заниматься делами, когда вернешься ко двору.
- Смогу. Я все смогу.
После этого Екатерина вернулась в свою комнату. Она понимала, что стала на правильный путь. Сын для графа – самое дорогое. И нужно давить на это. И тогда никто у нее не заберет ребенка.
Следующим утром графиня с мужиками из деревни была кирпичного производства.
- Крыши нужно менять в помещениях… во всех. – Сказал Нестар. – Да и проверить все. Несколько печей целы… этого хватит, что бы поправить все. А после и начать производство.
- Хорошо. Но сейчас главное разобраться с рекой. – Сказала графиня. Она сидела на лошади. – Мужики так же сели на лошадей. Они долго скакали пока не добрались до места, где реку развернули.
Екатерина развернула лошадь и посмотрела. Реку увели от деревни. А туда куда увели, был густой кустарник.
Она посмотрела туда.
- Там болота теперь. – Сказал Нестар. – Раньше не было. При мне были… но не такие. Теперь не пройти. Вот здесь все засыпали.
Он показал место, где реку засыпали.
Графиня кивнула.
- Так если этот песок да камни убрать… - Сказал Василек, который сидел на одной лошади с одним мужиком.
- Да не песок это. Глина. – Сказала Нестар. – Песок бы подмылся, а сюда глину. Не так просто это теперь разобрать.
- Нужно разобрать. – Сказала юная графиня. – Раньше поля тут были хорошие, да сады цветущие. А теперь вода ушла. Пройдет время – ничего не будет расти. Отсюда все беды.
Мужики согласились.
- Тут вы правы. Некоторые колодцы пересохли после этого. – Сказали они.
- Но сначала нужно русло реки расчистить. – Сказала графиня. – Ничто не должно мешать воде. Как солнце будет печь не нужно работать.
- Так что тянуть? – Спросил управляющий. – Нужно возвращаться, топоры брать, да вырубать кусты да деревья, что в русле расти начали. Мусор убрать, что сбрасывали столько годков. Быстрей начнем – быстрее закончим.
Графиня вернулась в дом, когда солнце уже высоко поднялось. Она осматривала производство, после была в кузне, у швей, посетила кружевниц.
Анна помогла ей переодеваться.
- Ой, что было тут у нас. – Шептала она. – Вас-то не было, а тут такое!
- Что случилось?
- Вы же, что трудолюбивая пчелка рано встали и покинули поместье. Как граф спросил, мы ему так и сказали. Да хвалили вас. – Начала рассказывать сенная девка Анна. – А вот сестрица его, так ехидненько сказала, что никто не знает, чем вы занимаетесь. Тут за вас каждый заступился. А граф сидит, кулаки сжал. А сестрица говорит, что нужно ехать назад, тут ее никто не любит. И велела нам сыночку вашего собирать. И тут граф крикнул на нее, что бы не смела та ребенка его губить. Та испугался, да в стул-то сжалась. Глазами своими вращала, а потом сказала, что это место дурно на него влияет. И убежала плакать.
Екатерина улыбнулась.
«Значит, правильно я все подумала. Графу сын дороже всего», - Подумала она.
- А дочь графа сидела тихо, словно мышка. И слова не сказала. Как граф ушел, то тетенька тут же спустилась. И начала говорить про вас плохо. Да вот только дочь графа ее не поддержала. Заступилась за вас.
- Да? Это странно… хотя… нет.
«Все ждет, что при дворе устрою ее. Все для этого сделает. Что ж, грех этим не воспользоваться», - подумала графиня.
- Что там дальше было, я не слышала. Я поднялась, чтобы тут все прибрать. И другую картину увидела. Прислужница ваша Марьяна графу плакалась, что изнуряете вы ее тяжелым трудом. Что после работы такой, скоро не встанет она, коли встанет, то вся скособочится. Просила защиты у него.
- А граф?
- Не слыхала я, что граф ответил. Близко подойти побоялася. А та, сразу в свою комнату проскользнула, а после с другими на работы отправилася.
- Ты слушай дальше, что говорят. Да виду не показывай, что подслушиваешь. Иначе беду накликаешь на себя.
Сенная девка кивнула.
- Еще… по делу тому. Ночью, что прошла, я проследила и видела, что она все закончила.
- Что сделала-то? – Спросила графиня.
- Сорочка ваша теперь в земле. Сказала Рыжая Лиса, что теперь вы хозяйка тут. И что теперь сами земли эти обидчиков ваших загнобят.
- Прямо и загнобят? – Улыбнулась графиня.
- Да… а вы и не верите, словно? – Удивилась сенная девка.
- Что ж… посмотрим, посмотрим. Пусть амулеты готовит на продажу. В город повезет продавать. Да и управляющему скажи, что бы ее тоже взял.
Анна поклонилась и вышла из комнаты.
«Сорочка закопанная мне не поможет. Трудом все только исправить можно», - подумала она. – «Нужно, что бы церковь работать начала, что бы службы велись. А то люди совсем в мракобесие скоро уверуют»
Графиня посмотрелась в свое большое зеркало. После, надела перчатки. Перчатки она очень любила. Тонкие кружева словно обняли каждый пальчик. И после этого отправилась к мужу. Тот был у конюшни.
- Граф, дело есть к вам. – Сказала она супругу. – Это и сына касается и люда простого.
- Что случилось? – Спросил граф.
- Скоро придет срок, и крестить его нужно. До 40 дней окрестить нужно дитя, что бы под защитой Бога было. А церковь не работает. Нету служителя там. Да и люди на службу не ходят, плохо это. Пойдет слух дурной про земли эти, если и так пойдет дальше. Да и крепостные уже скоро Богу молится, перестанут. От такого нет никакого блага.
- Тут вы правы. – Сказал граф. – Я займусь этим вопросом. Но нужно подумать, кто крестными родителями станет.
- Я думала об этом. Для укрепление вашего положения крестные должны иметь высокое положение. Но, со дня свадьбы нашей многое изменилось, хоть и прошло мало времени.
- Вы правы. Положение шатко.
- Позвольте мне решить этот вопрос. – Сказала графиня. – Возможно, я знаю тех, кто согласится. Однако мне могут чиниться препятствия. Я прошу вас, оградить меня от этого.
Графиня была довольна. Что ж, то, что нужно графу, то чего он желает, было очевидно. Но постепенно она узнавала, как на это реагировать и как манипулировать.
