«Чёрт возьми, такое положение не занимал ни один человек даже в Древней Греции и Древнем Риме. И если его занимать хотя бы три месяца, всё равно стоит быть премьер-министром Англии»
Уильям Лэм, 2-й виконт Мельбурн
Джордж Каннинг – один самых ярких политиков в британской истории. Интересна и его судьба, и его политическая карьера. Блистательный оратор, талантливый рассказчик и острослов, поэт, ловкий дипломат – все эти определения применимы к этому незаурядному человеку, который сделал в начале жизни головокружительную карьеру, более 20 лет был вблизи от самой вершины политической власти, перевернул курс собственной партии, заставил двух королей, которые его просто не выносили, терпеть его в качестве премьер-министра и, наконец, достигнув этой желанной вершины, умер от обычной простуды.
Отец Джорджа Каннинга был сыном дворянина, который при Якове I получил земли в Ирландии. За ссоры с отцом он был изгнан из дома с содержанием 150 фунтов в год и правом заниматься, чем пожелает. Он занимался адвокатской практикой, торговлей вином, журналистикой – всё из этого безуспешного. В богемных кругах он познакомился с молодой актрисой Мэри Энн Костелло. 11 апреля 1770 года у них родился сын, которого назвали в честь отца Джорджем. Через год после рождения сына Джордж Каннинг-старший умер. Молодая вдова вернулась на сцену одного из главных лондонских театров Друри-лейн, но получалось у нее не особо, поэтому она была вынуждена переехать в провинцию. Здесь она стала сожительницей актёра Реддиша, от которого родила пятерых детей. Но тот вскоре умер в психушке от белой горячки. Мать совершенно не занималась воспитанием первенца, занимаясь налаживанием своей личной жизни.
И может быть не было бы написано этой биографии, если бы не богатый дядюшка Джорджа. Его дядя Стратфорд забрал мальчика к себе и воспитывал вместе с родным сыном, будущим известным дипломатом Стратфорд-Редклиффом, которого называли Султаном Редклиффом, Великим элчи (послом) и некоронованным правителем Турции, где он долгие годы был послом и действительно во многом определял судьбы этой империи.
Дядя Стратфорд послал Каннинга в одну из самых престижных закрытых школ – в Итон. Уже здесь он начал писать стихи, на английском и латыни и высказывать либеральные идеи. По окончании Итона он поступил опять-таки в один из самых престижных колледжей Оксфорда. Джордж учился хорошо, участвовал в политических и дискуссионных клубом, сдружился с Робертом Дженкинсоном, будущим лордом Ливерпулем и премьер-министром Великобритании. В университете он активно участвовал в дебатах и высказывал весьма либеральные взгляды. В университете он получал премии за лучшие латинские стихи, хотя он более известен своими едкими эпиграммами на английском.
После окончания Оксфорда он продолжил юридическую стезю в одной из известнейших корпораций – Линкольнс-инн. Вскоре он встретился с тогдашним премьер-министром Питтом младшим, на которого он произвёл хорошее впечатление. Питт пообещал ему первое же место в парламенте, которое будет в его распоряжении. Менее чем через год такое место освободилось. Так появился, как писал сам Каннинг, "ещё один достойный и независимый член парламента" . Питт учил своего протеже, помогал ему и давал советы. В тот же вечер премьер пригласил юного парламентария на обед, в котором принимали участие видные члены кабинета. Его часто приглашали на деловые обеды и светские рауты, так Каннинг обладал незаурядным красноречием и хорошим чувством юмора.
Менее чем через год Каннинг вошёл в правительство в качестве заместителя государственного секретаря с полномочиями заниматься иностранными делами и Индией. В это время он сотрудничает в журнале «Антиякобинец», пишет острые стихи и является блестящим, подающим большие надежды молодым человеком. Это самый беззаботный период его жизни. Каннинг переизбран в парламент, а затем стал одним из правительственных чиновников в казначействе. Поговаривали о его романах со многими светскими дамами и даже с принцессой Уэльской. Её муж поверил в эту сплетню, возненавидел Каннинга и позднее, став королем, чинил препятствия его карьере.
В 1800 году он женился на богатой наследнице Джоан Скотт. Брак этот был удачным, у них родилось четверо детей, в том числе Чарльз Каннинг, будущий генерал-губернатор Индии, который провёл важные преобразования и успокоил страну после кровопролитного восстания сипаев. Каннинг любил свою супругу и доверял ей. Её счета оплачивались безоговорочно. Он любил рассказывать ей светские и политические сплетни и слушать её болтовню. Если он долго не видел её, то ежедневно писал ей пространные и откровенные письма, изобилующие интересными политическими деталями.
В 1801 Питт ушел в отставку. Каннинг, поддерживавший его ушел вместе с ним. Позднее он не раз говорил, что поступил правильно и не имел отношения к Амьенскому миру, «этой унизительной и позорной сделке», «миру без чести и безопасности», который заключил новый кабинет. Его резкий тон и едкое остроумие уже тогда создали ему много врагов, а с годами их становилось все больше.
Когда Питт вернулся в 1804 году к власти, влиятельные враги Каннинга настояли на его удалении из кабинета, хотя он все равно смог получить важный пост казначея флота. В смутную парламентскую пору, что последовала после смерти Питта, Каннинг стал играть не самую главную роль. Он то входил в правительство, то пребывал в оппозиции. Король и принц Уэльский ненавидели Каннинга, и это осложняло его карьеру.
Тем не менее в 1807 году король призвал к власти «друзей господина Питта», в числе их оказался и Каннинг, который получил важный пост министра иностранных дел. При всём своём либерализме он оказался в числе тех, кто потребовал более решительных и активных действий против Наполеона. По его инициативе была проведена знаменитая бомбардировка Копенгагена. В 1807 году Наполеон ввёл континентальную блокаду против Англии, и датский король склонился к союзу с Францией. Это давало в руки Франции достаточно сильный и боеспособный флот Дании. Кроме того, Наполеон мог просто захватить маленькое Датское королевство. Желая обезопасить Британию, кабинет по настоянию Каннинга приказал флоту подойти к Копенгагену и предложить Дании наступательный союз. Когда эта страна отказалась пойти на это (в чём Каннинг и не сомневался), корабли Его Величества подвергли ожесточённой бомбардировке город и находившийся там датский флот. Часть кораблей была потоплена, часть уведена в британские гавани. Вскоре аналогичная операция была проделана и с португальским флотом. Здесь, правда, обошлось без одного выстрела, португальские корабли были временно взяты на сохранение, равно как и остров Мадейра. Обе эти операции лично планировал Каннинг.
На суше дела шли не столь блестяще. Требования Каннинга более активных действий от армии привели к усилению боевых действий на Пиренейском полуострове и высадки десанта в Нидерландах на остров Вальхерен. Последняя операция провалилась, британские войска погибали не столько от пуль, сколько от грязи, антисанитарии и болезней. Парламент назначил расследование, и оно обнажило вопиющую некомпетентность военного командования и полную неразбериху в военном ведомстве. В этом деле оказался замешан и сын короля, герцог Йоркский, верховный главнокомандующий. Ему пришлось уйти в отставку, а Каннинг обвинил своего коллегу, военного министра Роберта Каслри в провале военных действий и неудаче армии в Нидерландах. Каннинг приехал к премьер-министру, герцогу Портленду, в его поместье Булстрод и объяснил ситуацию. Он потребовал удаление Каслри, пригрозив отставкой. Ни король, ни министры не хотели терять такого видного и сильного политика. Тем не менее, на отставку Каслри и перестановки в кабинете они тоже не хотели идти. После одной из очереднвх едких и острых речей, Каслри вызвал Каннинга на дуэль.
Каннинг, который никогда не стрелял из пистолета, согласился. Поединок состоялся в пригороде Лондона Патни 21 сентября 1809 г. Каслри не пострадал, а Каннинг был ранен в бедро.
Принц Уэльский направил премьер-министру Портленду гневное письмо и потребовал призвать к порядку обоих участников дуэли. Каннинг, в свою очередь настаивал на удалении Каслри, считая его опасным для Британии. Умирающий герцог Портленд ушел в отставку и вскоре скончался. В это время Каннинг был реальным кандидатом на пост премьер-министра, будучи самым популярным политиком страны. Он ожидал вызова во дворец, но тщетно. Король, так как не любил Каннинга предпочёл его противника, Спенсера Персиваля. Каннинг оказался не у дел на тринадцать лет, хотя всегда был готов к тому, что его призовут к власти. Этот своеобразный «переход через пустыню» сыграл важную роль в становлении политических принципов и конституционной доктрины Каннинга. На первом этапе он был типичным парламентским карьеристом, готовым проявить гибкость, граничащую с беспринципностью, ради должностей и власти. На втором этапе он стал политическим мыслителем, понимающим механизмы действия сил в политике. В 1812 году Персиваль был убит и кабинет возглавил лорд Ливерпуль. Он предложил Каннингу вернуться в правительство на прежний пост, который тогда занимал тот самый Каслри. Это последний соглашался на переход на место канцлера казначейства, который тогда считался ниже по статусу, при условии сохранения за ним поста лидера палаты общин. Каннинга такая комбинация не устраивала, и он отказался. Таким образом, в кабинете возобладала «линия Каслри», направленная на сближение с европейским странами и в значительной мере – на отказ от традиционного британского изоляционизма. Каннинг исповедовал прямо противоположные взгляды. Кроме того, он был противником особого сближения с абсолютистскими монархами Европы и выступал в защиту либеральных идей и ценностей. Он с тревогой и возможно с завистью смотрел на успехи своего соперника и торжество его принципов в парламенте и правительстве. В конце 1810-х годов он согласился занять в значительной мере второстепенный тогда пост Министра торговли. Вскоре, однако, он его лишился в связи с делом королевы Каролины.
Каннинг не одобрил резких действий нового короля Георга IV и тот настоял на его отставке. Вновь наступила пора вынужденного бездействия, которое угнетающее действовало на Каннинга. Не видя перспектив своей политической карьеры, понимая, что его ненавидят многие из политической элиты, в том числе и король, и, наконец, приняв во внимание крайне расстроенные личные денежные дела, он согласился на пост генерал-губернатора Бенгалии с обещанием титула лорда. Судно уже готово было отплыть в Индию, когда стало известно, что Каслри покончил с собой 12 августа 1822 года. Это окончательно открыло путь Каннингу к власти.
Ни ненависть короля, ни сопротивление членов своей партии, которые видели в нём опасного либерала, ни протесты континентальных политиков не могли уже помешать Каннингу. Король был вынужден назначить его министром иностранных дел, а вскоре он стал фактически премьер-министром.
Так, вскоре после того, как Каннинг стал министром иностранных дел, он решил официально признать независимость латиноамериканских республик, которые только что освободились от испанского господства и были для абсолютистской Европы воплощением почти абсолютного зла и насмешкой над всеми принципами Священного союза и божественного права. Это заявление должно было прозвучать в тронной речи короля. Он, правда, ничего не смыслил в географии и был убежден, что Мексика, Колумбия и Перу – это какие-то портовые города. Но он твердо был намерен поддержать своего испанского собрата в стремлении сохранить власть над американскими колониями. Обсуждался даже проект интервенции Священного союза, реакцией на которую стала знаменитая доктрина Монро. Георг IV пытался противодействовать этому заявлению, но безуспешно. Тронная речь монарха была написана и одобрена кабинетом. Король просмотрел её, но не возразил. Когда же настал день открывать парламент и произносить тронную речь, он заявил правительству, что потерял свою вставную челюсть и никак не может её найти. Шепелявить перед парламентом он, король, ну никак не может. В конечном итоге в 1825 году Англия признала независимость латиноамериканских государств и обеспечила здесь себе торговое преобладание.
В это же время возникло ещё два острых вопроса – греческий и португальский. В последнем Каннинг проявил твёрдость и под угрозой бомбардировки Лиссабона добился принятия английских условий и невмешательства европейских держав. В греческом вопросе ему пришлось столкнуться с политиками первой величины – канцлером Австрии Меттернихом и русским царём Александром I. Смысл «греческого вопроса» состоял тогда в том, что греки восстали против турецкого ига. В Англии было сильно мнение в пользу Греции. Лорд Байрон даже организовал помощь повстанцам и умер в греческом городе Миссолунги. С другой стороны, Турция была давним и надёжным союзником и младшим партёром Британии. Ссориться с ней английскому правительству не хотелось. Меттерних желал во что бы то ни стало сохранить статус-кво в Европе, а в греках видел мятежников и заговорщиков, которые угрожали миру и порядку на континенте. Александр I придерживался сходных взглядов, но и в то же время стремился к максимальному ослаблению Турции. Многие русские были на службе у повстанческого правительства Греции. Дипломатическая борьба между Каннингом и Меттернихом приобрела личный характер. Канцлер писал в обход английского министра письма его монарху, называя его поджигателем, разбойником, злым гением Европы. Аналогичные письма шли и коллегам Каннинга – лорду Ливерпулю и герцогу Веллингтону. Он призывал убрать «этот злобный метеор» с горизонта английской политики. Особую пикантность этой переписке придавало то, что Меттерних знал, что письма будут показаны Каннингу. Со своей стороны, английский министр не скрывал своего презрения к Меттерниху, в котором он видел только плута, который считает себя умнее всех в Европе, «самого отъявленного мошенника во всём цивилизованном мире». Причём он тоже прекрасно понимал, что все его слова будут переданы канцлеру. Так, он использовал в этих целях княгиню Ливен, которая была когда-то любовницей канцлера и до 1828 года состояла с ним постоянной переписке. Кроме того, он очень резко высказал недовольство политикой Австрии в официальной ноте.
В конечном итоге отчасти благодаря ловкости Каннинга, отчасти благодаря неловкости Меттерниха, отношения между Австрией и Россией в 1825 году сильно испортились. Александр I стал более благожелательно относиться к английской позиции и был готов принять посредничество Каннинга в греческом вопросе. Смерть царя в Таганроге ускорила торжество британского министра. Новый русский царь, Николай I был свободен от идеологии своего брата и был сторонником реальной политики. Спустя всего три месяца в секретном протоколе царь согласился на посредничество Англии между Турцией и Грецией, а вскоре он согласился на британскую политику на Пиренеях. Итогом этого сближения стала знаменитая Наваринская битва, в которой русский и английский флоты выступили совместно против Турции.
Он был сторонником умеренных реформ и понимал, что социальное напряжение в Англии растёт. Одним из злободневных вопросов стал Акт об эмансипации католиков, открывавший им путь ко всей полноте гражданских прав, включая право избирать и быть избранными в парламент. Король и большинство тори были решительно против этой меры. Каннинг, продолжая линию своего учителя Питта – за. Однако, поскольку эта проблема была вне сферы его прямой компетенции, голос его не был решающим. Когда в феврале 1827 года премьер-министр лорд Ливерпуль перенёс тяжёлый инсульт и был вынужден подать в отставку, Каннинг стал его естественным преемником. Король, сколько мог, тянул с его назначением, но, наконец, 10 апреля 1827 года вручил ему печать и портфель премьер-министра.
«Мистер Каннинг может управлять Великобританией сколько ему заблагорассудится»
Георг IV.
Однако разногласия по поводу Билля о католиках вызвали настоящий раскол в кабинете и партии. Лидеры тори герцог Веллингтон и сэр Роберт Пиль покинули правительство, ещё около сорока тори перешли в оппозицию. Но премьер-министра поддержали многие виги. На повестке дня стоял вопрос о реформах, которые должны были в корне изменить социально-политическую обстановку в стране. Каннинг был готов к ним. Основные политические баталии должны были развернуться осенью после открытия сессии парламента. Пока же премьер-министр обдумывал свои ходы и готовился к этим битвам. В начале августа 1827 года на летнем празднике у герцога Девоншира на его вилле в Чизвике, Каннинг сильно простудился и спустя пять дней умер там же от пневмонии 7 августа 1827 года. Его правление как премьер-министра не оставило голубого следа в политике. Оно было слишком кратким – всего 119 дней. Гораздо большим было его влияние как идеолога. Многие из его реформ были проведены вскоре после его смерти, многие его оппоненты не только восприняли его взгляды, но и называли себя чуть ли не его друзьями. Каннинг остался в истории британского парламентаризма как один из самых блистательных ораторов и полемистов.
«Он стремился избежать революции, но не упрямым сопротивлением всякому движению и преобразованию, а приводя действия правительства в соответствие к духу времени».
Лорд Гренвилл
