Час нашей демонстрации ниндзюцу для отдела столичной полиции Токио пробил. Нашему шоу предшествовали демонстрации дзюдо, традиционное японское фехтование, кендо и два вида каратэ, и было интересно наблюдать другие дисциплины в действии. Демонстрации были организованы, чтобы дополнить друг друга, и спортивные системы, с постоянной остановкой для начисления очков и оглашением победителем, чередовались с историческими системами, свойственными им ритуалами и точными, неторопливыми движениями. Мастер предупредил, что наша демонстрация будет сильно отличаться от других. Теперь я понял, что он имел в виду.
Мы ворвались на полированный деревянный пол, разогреваясь, выполняя «колесо» и кувырки, сэнсэй Хацуми тем временем встал возле микрофона. Он рассказал краткую историю и философию ниндзюцу, подчеркивая разницу между тем, что он назвал «комикс и ТВ ниндзя» и истинной практикой древнего мистического искусства. Аудитория полицейских и репортеров молча наблюдала за происходящим.
Мы поклонились и демонстрация началась. Одна сцена сменялась другой, в которых демонстрировалось столкновение отряда ниндзя с угнетателями. Это действительно было шоу, отражающие годы сенсея Хацуми, как технического консультанта в исторических японских фильмах.
Я участвовал в сцене столкновения религии с правительственными силами в древней Японии. Я играл роль ниндзя, замаскированного под буддийского монаха, а мой товарищ по учебе взял себе роль древнего самурая, отстаивающего Синто, государственную религию.
Мне дали черную одежду, четки, трость длинной до плеча и «лысый парик» к моему костюму. Мой заклятый враг одел короткую накидку, самурайские штаны и два меча заткнутых за пояс. Сенсей Хацуми подготовил сцену, описал аудитории, как мы случайно встретились на дороге не далеко от воображаемой деревни.
Мой противник выхватил длинный меч с криком, и угрожающе двинулся на меня. Будучи простым монахом с деревянной тростью, я скользнул назад, заняв защитную позицию, сжимая четки в правой руке. Я двигался по кругу, в поиске спасения, пока не оказался прижатым к стене, деваться не куда. Он медленно поднял меч над головой, готовясь нанести рубящий удар вниз.
Когда он двинулся вперед с рубящим ударом, я бросил четки ему под ноги. Четки растянулись, и жужжа, кружили в воздухе по большому кругу, чтобы опутать ноги противника. Самурай подпрыгнул вверх, высоко подтягивая колени, чтобы убрать ноги от лассо из четок. В то время как его внимание было отвлечено, я ускользнул от него, снова оказавшись на открытом пространстве.
Наш сценарий предусматривал три рубящих удара и финальный столкновения. Первый рубящий удар, я отступил в сторону и нанес удар своим посохом по его рукам удерживающих меч. Самурай повернулся и нанес удар поперек моей средней части тела, я блокировал его удар, поставив посох вертикально перед своим корпусом. Кусочки дерева взлетели воздух, когда удерживая лезвие попало в него. Я отошел назад от него, вращая шестом перед собой, образуя в воздухе большую восьмерку. Самурай начал третью атаку, которую я прервал посохом удерживаемый по диагонали, сжимая только одной рукой конец деревянного оружия.
Мы отдалились друг от друга, заняв позиции для финального столкновения. Самурай крикнул и начав рубящий удар влево в мою шею. Я поднял свои посох вдоль своего левого бока и отклонил меч в безопасную зону. Затем я тянущим движением правой руки за один конец посоха отсоединил одну четверть древка и вытащил длинный прямой меч из полости посоха. Круговым движение справа от себя, я нанес рубящий удар, разрезая свое противнику плечо и ключицу. Я вложил вес тела в атаку и заставил его упасть назад.
Самурай взвыл, имитируя боль, затем упал на пол, когда я отскочил назад, сжимая свой меч. Когда он завалился на пол, я вложил снова меч в посох. поднял свои четки и пошел по демонстрационной площадке, как это предусматривалось сценарием.
Синоби-дзуэ имела вид обыкновенной палки, фермерского шеста или полицейской дубинки. Внутри палки, однако, скрывался широкий спектр боевых средств.
Некоторые ножи содержали скрытые ножи, длинной от кинжала до меча. Часть палки была рукояткой меча. а в некоторых случаях клинок мог отделяться для метания. У некоторых длинных палок могли удаляться специальные заглушки, открывая зафиксированные лезвия и превращая орудие в копье.
В других тростях ниндзя выдалбливались отверстия на всю длину, чтобы спрятать цепь. Цепь легко складывалась и помещалась в полость трости, и в нужный момент высвобождалась, вытягиваясь почти на метр или более, становясь более длиннее обычного шеста. К цепи обычно крепилось железное грузило или крюк, которое использовалось в качестве секретного оружия. Цепь могла быть выпушена внезапно, выскользнув и нанеся удар или опутав конечности противника с оружием.
После того, как клинок или цепь были высвобождены, они использовались ниндзя как обычный меч или цепь. Ниндзя который мастерски владел цепью, обязательно будет носить одну спрятанную в синоби-дзуэ, в то время, как профессиональный фехтовальщик и метатель ножей, будет носить скрытый клинок.
В другой специализированной группе тростей выдалбливалось сквозное отверстие, которое использовалось для стрельбы дротиками или ослепительного порошка, по противнику. При удалении обеих торцевых крышек, ниндзя мог использовать свое оружие для распыления или образования дымовой завесы. У других тростей была только одна съемная крышка, и удерживаясь одной рукой, двигаясь вперед, содержимое развевалось маховым движением в нападающего.
Источник: Stephen K Hayes. The Ninja And Their Secret Fighting Art
