На следующий день Парфенов ждал Серафиму с Софьей возле их дома. Геннадий все утро звонил Серафиме и просил о встрече с дочерью, но женщина была вынуждена отказать, поскольку Анатолий был против ее общения с бывшим мужем.
И только когда мать вышла с ребенком на прогулку, у Геннадия появилась возможность пообщаться с ними.
— О-о-о! Привет, солнышко! — обрадовался мужчина. Девочка сама подбежала к нему и обняла.
— Дядя Гена, привет!
— Гена, может быть, как-нибудь в другой раз погуляем? — не одобрила поступок бывшего Серафима.
— Слушай, я вас полдня прождал. Могу я с ребенком пообщаться?! — возмутился Парфенов, строго посмотрев на мать Софьи.
— Конечно, можешь, — женщина не стала спорить. — Пусть теперь все шишки валятся на меня.
— Анатолий лютует? — поинтересовался Геннадий.
— Да он ревнует меня к каждому столбу. Что уж говорить о тебе...
Разговор Геннадия и Серафимы прервал телефонный звонок. После общения с менеджером банка, который в очередной раз напомнил о задолженности по ипотеке, настроение женщины заметно ухудшилось.
— Не понял, а что же наш замечательный Анатолий лютует, но счета оплачивать не в состоянии? — с сарказмом произнес Геннадий.
— Он потерял работу, после этого проблемы начались, — с грустью сообщила Серафима. — Бывает даже, что на хлеб не хватает.
Геннадий без разговора достал из внутреннего кармана пиджака несколько пятитысячных купюр и протянул их Берсеневой.
— На вот держи.
— Не надо, Гена, — тут же возмутилась Серафима. — Я же тебе не для того все это рассказала, чтобы ты мне денег дал. Это вылетело совершенно случайно, на автомате.
— Сима, перестань. Бери. Для меня это мелочь.
— Это много. Это пятнадцать тысяч, Гена.
— Сима, пожалуйста, ради Софьи, — настаивал бизнесмен.
Серафиме все же пришлось взять деньги. Прохожие уже начали обращать на них внимание, да и муж мог из окна увидеть.
— Спасибо тебе большое, Гена.
Женщине по-настоящему было нелегко принять помощь от Парфенова. Ее гордость вопила диким голосом, но мысль о том, что она может отдать накопившиеся долги соседям и хотя бы несколько дней пожить по-человечески, заставила ее замолчать.
***
После встречи с Геннадием Серафима пришла домой с покупками. Женщина была рада тому, что благодаря помощи бывшего мужа она наконец сможет накормить семью полноценным обедом.
Анатолий, естественно, стал выяснять, откуда у жены появились деньги:
— Ты банк, что ли, ограбила? — В ответ Серафима лишь улыбнулась. — Нет, серьезно, откуда такие деньги?
— Гена дал для Софочки, — ответила супруга.
— Не понял...
— Что тут непонятного?
— Непонятно, куда делась моя жена? И кто эта побирушка, которая принимает от него подачки?
Серафима перестала разбирать купленные продукты и посмотрела на мужа:
— Толя, тебе не удастся меня обидеть. Я знаю, что ты Гену не переносишь.
— Да. И это правда. Хотя бросал он не меня.
— Я знаю, что я виновата. Я тебе сразу не рассказала. Да, я встречалась с Геной, он хотел увидеть Софию. Понимаешь, он чувствует себя виноватым, он изменился и теперь жалеет о случившемся, понимаешь?
— И надо понимать, он щедро оплатил эту встречу.
— Он просто хотел увидеть дочь, купил ей игрушки — это нормально. Я просто тебе не рассказала. Сначала хотела все рассказать, потом обиделась на тебя после ссоры и передумала.
— И чем это я тебя так обидел?
— Да своим наплевательским отношением, Толя!
— И тут сразу появился человек, которому не наплевать?
— Слушай, мне надоел этот бессмысленный разговор. Кстати, менеджер из банка звонил. Я вся на нервах. Что мне ему отвечать?
— Скажи как есть. Когда мне заплатят за конкурсный проект, тогда и рассчитаемся с ними. Я, кстати, знаю всех, кто там участвует, я им курсовые в универе делал. И видел их проекты — такой бред.
— Хорошо, допустим, ты выиграешь тендер, а деньги они когда заплатят? — поинтересовалась Серафима.
— Как только тендерная комиссия объявляет результаты, я сразу иду получать деньги. Затем иду в банк по вопросу платежей по ипотеке. Даже домой заходить не буду, — уверенно ответил Анатолий.
— Звучит красиво.
— Сима, с Парфеновым больше не встречайся, — попросил супруг.
— Толя, он скоро уедет. Еще пару раз увидится с Софией и уедет. Он страдает, Толя...
— Да мне плевать, что он страдает! — стукнул по столу муж. — Пусть подальше страдает от моей жены и ребенка!
Серафиме было неприятно, что Толя не понимает простых вещей. Геннадий — родной отец Софии, и вполне нормально, что он решил помогать ребенку и видеться с ним.
Никаких решений женщина пока принимать не стала, решила просто плыть по течению.
***
На следующее утро Берсеневы пришли в банк. Они понимали, что им предстоит непростой разговор. Анатолий долго не отвечал на звонки кредитного менеджера, поэтому Серафима была готова к любому повороту событий.
— Берсеневы? — уточнила девушка, сидящая за стойкой. — Прошло уже два месяца, и время, которое мы вам дали — так называемые кредитные каникулы — закончились. Время — платить.
— А почему ты мне не рассказал об отсрочке? — разозлилась на мужа Серафима. — Я как по стеклу ходила все это время, на нервах была... Что за дикая безответственность, Толя? Но ты даже отсрочку и ту просрочил.
— Сима, а что бы это изменило?...
— Так, Берсеневы, — обратилась к ним менеджер, — хочу вас сразу предупредить. Если оплата не поступит, банк подаст на вас в суд. Суд вынесет решение о выселении, квартиру продадут через аукцион. На закрытие вопроса у вас есть две недели. Потом будет поздно что-либо исправить. У меня все, извините.
Когда супруги вышли на улицу, Анатолий с упреком наехал на жену:
— Сима, что это там было сейчас? Ты разве не слышала про сор из избы?
— Да у меня этот сор уже вот здесь, — женщина поднесла растопыренные пальцы к шее. — Ты говоришь про крыс и про корабль, а оказывается, что ты сам с корабля и бежишь сейчас. И это только потому, что тебе лень встать с дивана. Ведь палец о палец не ударил, чтобы спасти положение. — Сказав эти слова, супруга зашагала в сторону дома.
— Так, не переворачивай все с ног на голову! — двинулся за ней Анатолий. — Подожди, Сима, мы не договорили!...
После похода в банк у Берсеневой все валилось из рук. Она не верила мужу, просто не могла верить, и окончательно убедилась, что он не хочет ничего менять. А это означало, что молодой женщине что-то нужно было придумывать самой.
***
В этот же день Серафиме позвонил Геннадий и предложил прогуляться с дочкой. Женщина согласилась. Ей хотелось хоть на короткое время забыть о проблемах.
Парфенов уговорил бывшую жену зайти в магазин, где купил новую одежду для нее и дочери.
Подходя к дому Берсенёвых, у подъезда они встретили самого Берсенева. Анатолий стоял и смотрел на приближающихся, скрестив руки на груди.
— По бартеру договорились? — грубо сказал он, разглядывая полные вещей пакеты.
— Толя, ты опять начинаешь? — назидательно произнесла Серафима.
— Сима, если ты хочешь сменить коней на переправе, я тебя не держу. Вот только хватит за нос меня водить.
— Так, Толя, — заговорил Геннадий, — во-первых, мы не кони. Во-вторых, София моя дочь. Это просто знак внимания.
— Я смотрю, Парфенов, ты заботливым таким хочешь показаться. Гена, давай начистоту, чего ты лезешь в мою семью?
— Толя, я просто хотел увидеть свою дочь. В чем проблема?
— А раков свистящих не хотел увидеть? А то я покажу... — Берсенев сделал шаг навстречу оппоненту, — я знаю направление!
— Не надо! — Серафима побросала пакеты и встала между мужчинами. — Пожалуйста. Софочка, вот тебе ключи, иди, открывай дверь, мы сейчас с папой придем.
Девочка послушно скрылась за дверью подъезда.
— Сима, отойди, нам надо разобраться, — попросил улыбающийся Геннадий, не сводя глаз с Анатолия.
— Сима, он прав, отойди, — согласился супруг.
— Не надо, я же сказала! Толя, я прошу тебя...
Анатолий посмотрел в глаза жене, развернулся и ушел вслед за дочерью.
— М-да, — протянул Геннадий, убрав руки в карманы брюк. — Ладно, я тоже пошел.
— Да, Гена, извини.
***
Дома Серафима задала мужу вопрос:
— Зачем ты это устроил?
— Скажи мне честно, Сима, ты была с ним? — вместо ответа спросил Анатолий о том, что его беспокоило сейчас больше всего.
— Идиот! Ты в своем уме?!
— А что же ты тогда так нервничала?
— Зачем ты хотел устроить драку при дочери?
— А пусть посмотрит, как ее папка дерется.
— Который?
— Оба блин!
— Отцы должны не так проблемы решать, они кошельки достают. А так, как ты, решают проблемы только самцы-неудачники!
— А вот теперь я тебе задам вопрос: ты в своем уме? По-твоему, у кого кошелек толще, тот и прав, да?
— Послушай, Толя, мне кажется, Гену замучила совесть. Меня бы точно замучила, — сбавила тон Серафима.
— Сима, какая совесть? Павлины не по совести хвост распушают. Ты его совсем не знаешь.
— А ты, что ли, знаешь?
Анатолий оставил вопрос без ответа.
Серафима словно в кошмарном сне пребывала. Обвинение мужа в измене сильно задело женщину. Теперь она невольно начала сравнивать Анатолия с Геной и поняла, что Гена был бы хорошим отцом для Софьи и мужем для нее самой. И эта мысль стала расти в голове Серафимы и все последующие дни не давала покоя.