Куда, мужчина, прёте без стыда?
Я не могу Вас голым в банк впустить!
Прошу прощенья, дамы-господа!
Мне взнос за ипотеку заплатить!
Автор юморески Арина Забавина
Когда Серафима вышла замуж за перспективного архитектора Анатолия Берсенева, ее дочери Софии было два года. В начале супружеской жизни молодым людям приходилось снимать жилье, но вскоре, накопив деньги на первоначальный взнос по ипотечной программе, они самостоятельно, без поддержки родителей, купили небольшую однокомнатную квартиру.
Мать Серафимы умерла рано. После ее смерти отец довольно быстро женился, и с дочерью они практически не общались. Серафима жила в своей комнате тихо и растила дочку.
Днем женщина работала оператором в сотовой компании, а вечером шла домой и по пути забирала ребенка из детского сада, и они подолгу гуляли.
И однажды, совершенно случайно, на улице мать и дочь увидели проходящего мимо Анатолия. Дело в том, что Серафима и Анатолий знали друг друга заочно — жили в соседних дворах — и, как оказалось, испытывали взаимную симпатию. Молодые люди разговорились, а после этого стали встречаться. И довольно быстро приняли решение расписаться, скромно отметив торжество.
Анатолий быстро сдружился с Софией, а сама девочка при первой встрече, как увидела мужчину, спросила:
— Мама, это мой папа пришел?
***
Жизнь Берсеневых изменилась после неожиданного увольнения с работы Анатолия. Его обвинили в ошибочном расчете одного из проектов. Некогда успешно делавший карьеру, перспективный архитектор внезапно оказался безработным.
Новость об увольнении мужа стала для Серафимы громом среди ясного неба. Все, что планировала молодая семья, рухнуло в один момент.
Не меньше супруги переживал и сам Анатолий. Для него работа была не просто местом, где он получал деньги — он жил любимым делом. Ему предложили уволиться и не спорить, чтобы избежать негативных рекомендаций, которые в его профессии равноценны полному краху.
Анатолий смирился, но Серафима видела, что в нем будто что-то сломалось, и в то же время будто что-то сломалось и в семье в целом.
С трудом оправившись после увольнения, молодой человек с головой погрузился в работу над конкурсным проектом, организованным известной строительной компанией. Анатолий круглые сутки проводил за компьютером, надеясь выиграть тендер.
Серафима же считала занятие мужа глупым и несвоевременным. Она была вне себя от Толиной самоуверенности. Работу он не искал. Посмотрел пару вакансий в интернете. Условия оплаты не устроили, и он махнул на все рукой. Супруга наблюдала и раздражалась, как Анатолий витал в своих заоблачных далях, потому что ей приходилось думать о насущном хлебе.
Через месяц взнос по ипотеке заплатить уже не удалось. Копеечной зарплаты Серафимы едва хватало на коммунальные расходы, еду и лекарство. Скандалы в доме не прекращались ни на день. И уж конечно, энтузиазма это ни одному из супругов не прибавляло.
***
Несмотря на отсутствие поддержки со стороны жены, Анатолий продолжал работать над проектом. Серафима до последнего надеялась, что тяжелая финансовая ситуация семьи все же заставит супруга пересмотреть свои приоритеты.
В этот день Серафима упорно искала золотой гарнитур, когда-то подаренный ей бабушкой. А когда надежды иссякли, она обратилась к мужу:
— Что-то я бабушкины серьги с кольцом найти не могу. Весь шифоньер перерыла уже. Помню, что не брала.
— Сима, это я их взял, — честно признался Анатолий.
— Зачем? — супруга недоуменно посмотрела на него. — Поносить захотел, что ли?
— Сима, прости, пожалуйста, мне просто очень надо было. Но я их тебе скоро верну, выкуплю и верну.
— Ты что, заложил их?! — возмутилась Серафима. Затем возмущение перешло в гнев. Она смахнула на пол чертежи, лежавшие на столе. — Да лучше б ты душу свою заложил!
— Успокойся. Ты чего несешь? Тебе что, эти несчастные сережки дороже моей души?!
— Да. Да, Толя! Дороже! Потому что это семейная реликвия!
— Сима, ну прости, пожалуйста. Ну, мне, правда, очень нужно было, — стал оправдываться муж. — Ничего с ними не случится, я их скоро выкуплю.
Серафима подошла к Анатолию вплотную в надежде, что он ее услышит, и почти что по слогам произнесла еще раз:
— Это семейная реликвия. Я тебе тысячу раз повторяла, что решусь взять их, только если с Софией что-то случится! Итак, зачем ты взял гарнитур?
— У меня комп полетел. Нужно было поменять и материнку, и программное обеспечение, и видеокарту в придачу, — объяснил Анатолий.
— То, что компьютер сломался, я уже поняла.
— Да. Я и так купил мо минимуму, Сима. Мне же для дела.
— Ну да, работу ты не ищешь. Зато ищешь мое фамильное золото по шкафам.
— Сима, перестань. Мне действительно сейчас нужен компьютер.
— Не перестану. Знаешь, я тысячу рублей заняла у соседа Владимира Игнатьевича еще неделю назад. А на этой неделе заняла еще тысячу, а ты!... — Серафима негодовала.
— Так! — повысил голос Анатолий. — Я же не пропил, в конце концов, твои цацки фамильные!
— Ну неужели так сложно устроиться хотя бы на стоянку сторожем? Нам на еду будет хватать, и у тебя будет полно свободного времени. — Женщине хотелось плакать.
— Сима, я столько лет учился, как каторжный, чтобы пойти сторожем теперь работать?! — возмутился ее словам супруг.
— Ну а как другие выходят из положения? Люди работают на двух, на трех работах!
— Сима, а я не умею как другие. Если хочешь, ищи себе этих других. Спасибо за поддержку, дорогая супруга!
Серафиме было обидно, просто слезы душили. Она верила, что Анатолий все прекрасно понимает, но не желает жить нормальной жизнью. По сути, муж оставил ее одну разбираться с их общими финансовыми проблемами, поэтому женщина восприняла его поступок как предательство.
***
На следующий день Серафима пришла в гости к своей давней подруге Анастасии Холкиной, которая всегда могла не только выслушать ее, но и дать дельный совет. После ссоры с мужем Берсеневой было необходимо выговориться.
Хозяйка дома сообщила новость: объявился бывший муж Серафимы Геннадий Парфенов, который хотел увидеть ее, а также их общую дочь Софию.
— А где он был пять лет? — удивилась Серафима. — Он общался с тобой и знал, что у него все эти пять лет растет дочь. А теперь что? Совесть взыграла?
— Сима, ты — просто комок нервов, относись ко всему проще, — ухмыльнулась Анастасия, разливая кипяток по чашкам.
— Настя, может, я чего не понимаю, но это тот самый человек, который шесть лет назад сунул мне деньги в карман на аборт. И больше в этой ситуации он ничего сделать не смог, — развела руками.
— Ты пойми, люди меняются. Он, правда, стал совсем другим, — уверяла подруга. — Он сейчас ходит по приютам, помогает детям... Он даже собаку себе завел.
— Настя, какие приюты? Какие дети? Ты в своем уме? Это он тебе наплел? Толю я люблю, а вот Парфенова...
— Да люби ты кого хочешь, я ведь не об этом. А о том, что тебе мешает встретиться с Геннадием, Сима?
— Я не знаю, — задумчиво, находясь в своих мыслях, ответила Серафима. Она смотрела на испарение горячего чая в чашке.
— В конце концов, он отец твоего ребенка, ты пойми. Может, у него совесть проснулась.
— А мне-то что от его совести?
— Симочка, нужно уметь прощать. Он пришел ко мне на днях, как побитая собака. Знаешь, как жалко мне его было.
— Да все я умею, — возразила подруге Серафима. — Ладно, встречусь. Черт с вами.
— Отлично. Я тогда дам ему твой номер телефона?
— Хорошо.
Поддавшись уговорам подруги, Берсеневой пришлось делать хорошую мину при плохой игре. Сердце при словах о Парфенове готово было вырваться из груди. На женщину нахлынули воспоминания о том, как подло он поступил шесть лет назад.
Серафима была уверена, что Геннадий стал действовать через Анастасию только потому, что знал — Берсенева не пустит его на порог.