Предлагаем вашему вниманию новую публикацию из серии «Они учились с Пушкиным», где рассказываем о судьбах воспитанников первого выпуска Императорского Царскосельского Лицея (1811–1817).
Павел Михайлович Юдин (1798-1852?) родился в семье, которая относилась «к старинным, существовавшим еще в Московской Руси фамилиям». Отец Михаил Федорович Юдин (1764(?)-1846) – действительный статский советник, служил в Министерстве иностранных дел, где, по воспоминаниям современника, «заведовал русскою перепискою».
Павел Юдин был принят в Императорский Царскосельский Лицей по результатам вступительных экзаменов: в грамматике российского и французского языков «имеет достаточные сведения», в арифметике «очень хорошо», в физике (общие свойства тел) – довольно хорошо», в начальных сведениях по географии и истории – «имеет сведения».
Лицейские преподаватели отмечали его прилежание и трудолюбие, благородство и чувствительность, любовь к уединению и насмешливость. «Павел Юдин, имеет способности не столь быстрые, сколько твердые и надежные, его прилежание есть больше следствие любви к учению и благородно-нежных чувств, нежели соревнование перед другими, почему и успехи его не столько блистательны, сколько тверды», – написал в отзыве за 1812 год профессор русской и латинской словесности Н.Ф. Кошанский. Профессор исторических наук И.К. Кайданов отмечал: «Павел Юдин. Не столько дарованием, сколько своему прилежанию одолжен изрядными успехами, кои он приметно оказывает. Поведения кроткого».
Подробную характеристику Павлу дал директор Лицея Е.А. Энгельгардт в записках «Нечто о воспитанниках старшего отделения Лицея», которые вел «для себя» в 1816 году:
«Он был, особенно вначале, так мягок и так чувствителен, что редкий день проходил без того, чтобы он в классе не проливал слез то из-за пустячного выговора, то из-за того, что его не вызвали, то из-за какой-нибудь еще менее уважительной причины. Учителя очень ценят его охоту к учению и его кротость. Он, хотя и медленно, сделал очень заметные успехи, его настойчивость неутомима, а его поведение постоянно совершенно безупречно. В его душе цветет прекрасный идиллический мир, явление в сущности у молодых людей его возраста не редкое, особенно же в классе, в котором он находится. Этот мир невинности довольно мило выражается в его маленьких сочинениях. От своих соучеников он отстраняется, из робости не очень легко вступает с кем бы то ни было в длительную беседу. Эта наклонность к отдалению и уединению могла при недоброжелательных внешних взаимоотношениях легко перейти у него в меланхолию. Своих родителей он любит с величайшей нежностью».
По мнению пушкиниста Б.С. Мейлаха: «Характеристика «чувствительности» Юдина, погруженного в «идиллический мир», существенна для понимания пушкинского «Послания к Юдину» (1815): Пушкин, применяясь к адресату, восхвалял в этом стихотворении идиллический мир сельского уединения, где можно
Вдали столиц, забот и грома
Укрыться в мирном уголке…»
Предположительно, Павел Юдин изображен на лицейском рисунке Александра Пушкина «Продавец кваса». Первым гипотезу высказал биограф первокурсников Лицея Н. Гастфрейнд, он обратил внимание на цифру № 6 на бочонке в руках изображенного, которая соответствовала № комнаты Павла Юдина в спальном коридоре учебного заведения.
По окончании Лицея с чином коллежского секретаря П. Юдин, наряду с однокурсниками А. Горчаковым, П. Гревеницем, С. Ломоносовым, А. Пушкиным, поступил в Министерство иностранных дел. Во время службы настолько сдружился с П. Гревеницем, что фамилии их упоминались только рядом. «Юдин, Гревениц; Гревениц, Юдин und weiter nichts (и дальше ничего)», – отмечал «лицейский староста» М. Яковлев. «Юдин и Гревениц, – сообщал М. Корф В. Вольховскому в 1837 году, – … кажется, достигли своего зенита… я их обоих сердечно люблю, хотя и видимся мы довольно редко». Спустя два года он записал в дневнике: «Павел Михайлович Юдин. Карьера его совершенно одинакова с карьерой Гревеница. Вместе они вступили в канцелярию Министерства иностранных дел, вместе получали все чины и ордена и вместе и теперь там служат в совершенно равных степенях. Граф Нессельроде иронически называет их: «столпы министерства» хотя, кажется, на них ничего не лежит».
П. Юдин сохранял привязанность к лицейским товарищам. Вел переписку с C. Ломоносовым и А. Горчаковым, который в Петербург писал только одному Юдину. В конце 1820-х годов, по свидетельству однокурсника, Юдина можно было нередко найти «в Бюргер-клубе, где за стаканом пива, с цигаркою во рту он в дыму табачном декламирует стихи Шиллера». В 1834 году М. Яковлев сообщал В. Вольховскому: «Юдин – поговаривали, что женится, но неправда. Он сделался доступнее. – Не пугается нас. – Бывает у Корфа, при свидании подшучивает по прежнему, так что думаешь, что он все в лицейском сертуке».
В 1849 году П.М. Юдин получил должность управляющего Санкт-Петербургским главным архивом Министерства иностранных дел. В 1851 году «В вознаграждение долговременной усердной службы и особенных трудов Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Станислава 1-й степени». До этого был награжден орденами Св. Владимира 3-й степени и Св. Анны 2-й степени с короной.
Павел Михайлович Юдин умер 28 января 1852(?) года.
Материал подготовлен Н. В. Тишкевич, ведущим хранителем экспозиций Мемориального Музея-Лицея и Мемориального музея-дачи А.С. Пушкина.
