Под грозный рык Байн поспешно протискивается сквозь мясистые заросли корней, затаскивая друга в природную пещеру. Друг жалобно мычит, когда мужчина осторожно сажает его на холодный камень. Учёный с облегчением облокачивается на каменную стену и поворачивается полностью приникая к ней спиной.
Свет и тень будто художники схематично выбирает, что лучше выделить, а где остановиться и не придавать значения. Они рассчитали всё точно симметрично. Солнечные лучи освещали ровно половину тела напарника. Чёрные пряди, мокрые от пота, прилипали к выступающему лбу, синий мешок под левым глазом, слабо вздевающая грудь и измождённый вид, всё это можно спокойно принять за крайнею усталость. Такое случается в экспедициях. Вот только.. Брайн бегло пробегает глазами по порванному левому рукаву и зловеще оскаленным кровавым порезом на предплечье друга. Это уже выходит за рамки.
Они не глубокие, но Брайн очень опасается, что они могут быть отравлены. Вегалы любили купать свои когти в яде доисторических змей. Эти хищники были весьма изобретательны. Вернее теперь есть. Вымершие животные оказались живее всех живых.
Он порывисто сдергивает с плеч рюкзак, тот оказывается разодранным в клочья, верхняя часть полностью выдрана, но нижние карманы, Слава Богам, остались нетронутыми.
Мужчина уже вытаскивает из пластиковой коробки бинт с перекисью и зелёнкой, когда тишина прерывается слабым голосом Брайна.
— Я хочу выбраться отсюда, Джим.
Мужчина поднимает голову, и видит помутневшую от безысходности голубую радужку. Морщинки около уголка растягиваются, друг напряжённо, не мигая, жадно вцепляются в него взглядом. И даже солнечный луч утешающе подсвечивает, чтобы хоть как-то разбавить напряжённую тишину.
— Выберемся, — сурово отрезает Джим, откладывая в сторону аптечку.
Мужчина помогает снять походную кофту, сосредоточено сворачивая рулоном и аккуратно подкалывает под шею незадачливому учёному. Чужая рука плетью безвольно висит вдоль тела, кровь уже подсыхает на рваных краях, и Джим мощной струей щедро выливает перекись. Друг нервно мечется, до крови кусает губы, сильно зажмуривает глаза, и его тело напоминает оголённый нерв. Дотронешься, и всё.
Пальцы жестко сжимают упаковку, и Джима разрывает, он ненавидит это сумрачное место, эти корни и тех тварей, которые притихли в зарослях. Ненавидит любознательность друга!
Джим с бессилием остаётся только наблюдать, и тихо молиться, чтобы эта проклятая боль как можно скорее покинула Брайна. Он не знает, сколько прошло времени. Только замечает, что учёный уже не стонет так душераздирающе, а тело обмякает, немного расслабляется.
Самое сложное ещё предстояло, кончик осторожно очерчивает две алые полосы. Не сдерживаясь с сухим треском будто бы рвёт кому-то жылы, Джим отрывает кусок бинта и делая несколько туров, завязывает узел.
Ядовитая злоба клокочет внутри, и если хоть чуть-чуть не выплеснуть, то он просто потонет в ней.
— Вот погнал тебя бес в те заросли!
Ослабевший Джим напряжённо встрепенулся, протестующе подскочил на месте, и Брайну не нужно смотреть, чтобы увидеть сурово нахмуренные брови приятеля.
— Я увидел заброшенную каменную тропу! Эта наверняка та самая! Она бы точно привела нас к храму "Чёрная дыра!" Я просто обязан был пойти!
Нервный фальцет друга заставил скалолаза одуматься, проглотить колкие обвинения, и сосредоточиться на более важной цели. Как им выбираться из дыры?
