Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
А у нас, извольте видеть, - безмятежное лето... Такое, например, как на титульной картине советского художника Михаила Лихачёва. Не знаю, где проводят свой июнь основная часть аудитории "Русскаго Резонёра", ваш же покорный слуга неизменно пребывает в Питере... работа, знаете ли... А выходные провожу за написанием статей для канала, изредко выбираясь в центр города и совершая долгие прогулки по улицам и набережным с заветным рюкзачком за спиною, в коем есть кое-что, позволяющее проводить время весело, неголодно, музыкально и комфортно... Летом в Питере под каждым кустом запасливый и предусмотрительный путник сможет обрести и стол, и дом! Особенно в моей любимой петербургской Коломне!
Однако, пора и за дело браться: ведь 23 июня двадцатого столетия само о себе не расскажет, о нём писать надобно! А в этом нам сегодня помогут следующие персонажи и события, с ними связанные:
- Полезные советы от доктора Чехова
- Мучительные поиски веры Леонида Семёнова Тян-Шаньского
- Придуманная страсть
- Красота Космоса от Елены Рерих
- Ягода уходит - Ежов приходит. Ежов уходит... Круговорот санитаров строя в коммунистической природе
- Как песня строить и жить помогает... и хлопок собирать...
- Культурный Ангарск`1970: космос, цирк, поэзия и кино
- Не до глобусов!
- Глазами "АиФ" на Госдуму 1999 года
- "...Я стала – таким поэтом": "нестандартная" Цветаева
О чём поговорить мужчинам "за сорок", один из которых болен весьма серьёзно, и, будучи сам врачом, знает это, а другой, отметив недавно 55-летие, обнаружил вдруг не очень-то обнадёживающие симптомы? Правильно, разумеется, о здоровье! Именно так и поступили Антон Павлович Чехов, пребывающий на излечении в Андреевской кумысолечебнице, и издатель газеты "Русские ведомости" Василий Михайлович Соболевский в письме к последнему от 23 июня 1901 года. Если у вас есть нечто подобное - прислушайтесь к мнению специалиста!
Дорогой Василий Михайлович, большое, большое спасибо Вам за письмо и телеграмму, за дружеское расположение ко мне, за радостные вести. Работать в «Русских ведомостях» я непременно буду; для меня это лучшая газета, и если я давно не работал в ней, то потому, что вообще поотстал и ничего не делал благодаря болезни. Мне было запрещено работать, я повиновался и почти ничего не писал. Здесь, на кумысе, вес мой увеличился на 10 фунтов, кашель стал гораздо слабее, но всё же домой я вернусь с тем, что и было у меня, т. е. с притуплением ниже ключицы; как бы ни было, я засяду в Крыму, и если там будет не очень жарко, то, быть может, сделаю что-нибудь.
У Вас перерождение артерий, так называемый атероматозный процесс, такой же естественный в Ваши годы, как поседение волос. Вы дурно переносите его, вероятно потому, что раньше были очень здоровы и не имеете привычки к болезням. Вам надо ходить пешком, не утомляться, не есть говядины, а питаться птицей, телятиной, рыбой, ветчиной; совсем отказаться от вина, не пить его ни одной капли, пить, буде пожелаете, только одно пиво и притом очень хорошее (наприм<ер>, императорское в белых конусовидных бутылках); не есть горячего; ванны и обтирания, но не души; избегать запоров, причем если употреблять клизмы, то не менее 5 стаканов, в 30 градусов. А из лекарств, если бы я лечил Вас, посоветовал бы Вам только одно: иодистый калий. Это безвредное, но чудесное лекарство. Действует на сосудистую систему превосходно. Вот видите, я не удержался и преподал Вам медицинский совет, хотя Вы и не просили его.
Я пью кумыс, но дальше четырех бутылок не пошел, мешает расстройство желудка. Надоело здесь ужасно, живу точно в дисциплинарном батальоне, скучища, хочется удрать; и я, по всей вероятности, удеру отсюда и уже пишу повсюду, чтобы с первого июля письма на мое имя адресовали в Ялту. Вероятно, уеду отсюда первого июля. Природа здесь, кстати сказать, чудесная; масса полевых цветов, поверхность гористая, много ручьев, но народ здесь неинтересный, вялый, некрасивый, не поющий; всё больше башкиры. И чувствуется скорый, жадный рост трав, так как лето кончается уже в августе, а жить и расти хочется. Садов нет. Охота, по-видимому, дивная; хариусы и форели ловятся в речке...
Чехов столь детально расписывает методы лечения, что невольно вспоминается диалог из "Родственных душ" О.Генри:
"- ...А вы не пробовали жир гремучей змеи?..
- Галлонами изводил. Если всех гремучих змей, которых я обезжирил, вытянуть цепочкой, так она восемь раз достанет от земли до Сатурна, а уж греметь будет так, что заткнут уши в Вальпараисо.
- Некоторые принимают "Пилюли Чизельма"...
- Шарлатанство... Пять месяцев глотал эту дрянь. Никакого толку. Вот когда я пил "Экстракт Финкельхема", делал припарки из "Галаадского бальзама" и применял "Поттовский болеутоляющий пульверизатор", вроде как немного полегчало. Только сдается мне, что помог главным образом конский каштан, который я таскал в левом кармане...
- ...А "Бликерстафовский кровеочиститель" вы не пробовали?
- Нет, не приходилось. А у вас как - приступами или все время ноет?..
- Скачками... Набрасывается, когда не ждешь...
- Послушайте, приятель... А вы не пробовали оподельдок?
- Чушь!.. С таким же успехом можно втирать коровье масло.
- Правильно... Годится только для крошки Минни, когда киска оцарапает ей пальчик. Скажу вам прямо - дело наше дрянь..."
Сам же Лев Николаевич 23 июня 1908 года пишет редактору "Вестника Европы" Михаилу Стасюлевичу, протежируя литератору Леониду Семёнову после прочтения гранок рассказа последнего "Смертная казнь".
Уважаемый Михаил Матвеевич,
Посылаю Вам отрывок рассказа Леонида Семенова. По-моему, это вещь замечательная и по чувству и по силе художественного изображения. Хорошо бы было ее напечатать и напечатать поскорее. Это желание мое напечатать поскорее напоминает мне мой давнишний разговор с Островским. Я когда-то написал пьесу «Зараженное семейство», прочел ее ему и говорил, что я желаю, чтобы она поскорее была напечатана. Он сказал мне: «что же, или ты боишься, что поумнеют?»1 Слова эти были совершенно уместны по отношению той моей плохой комедии, но теперь это другое дело. Теперь нельзя не желать того, чтобы поумнели и прекратились эти ужасы, но хотя и нельзя надеяться всякое искреннее слово, выражающее возмущение против совершающегося, я думаю, полезно. Во всяком случае, поступите, как найдете нужным.
С искренним уважением и любовью к Вам
Лев Толстой.
По неизменной своей привычке пробовать всякую нечитанную ранее прозу на вкус и цвет, не удержусь и приведу начало "Смертной казни" - вещи сегодня совершенно забытой, как, впрочем, и имя её автора.
"Ничего особенного в этом не было. Все было так же кругом, как всегда. Те же стены, те же решетки на окнах, и день был сияющий, холодный, каких были тысячи на свете. Солдаты в казарме дремали, курили, рассказывали друг другу свои длинные и тягучие сальности и смеялись.
Надзиратели иногда шептались, шагали по темным коридорам тюрьмы и, позвякивая ключами, лениво думали все о том же, о своей службе, о семье.
Политические нервничали, иногда долго и упорно по клеткам, но вдруг вздрагивали и прислушивались к тому, что будет, и опять шагали.
И все было гадко кругом, как вонь, как грязные стены тюрьмы.
Инженер вздохнул и бросился на койку. Он высокий, худой и скуластый мужчина с равнодушными усталыми глазами. Нервы были издерганы. Все тело ныло, и одна мысль не выходила из головы, но как-то лениво тянулась в ней и липла. Все последние дни он все силы свои направлял на то, чтобы ничего не чувствовать. К смерти он был равнодушен. «Маленькая и необходимая операция», — повторял он часто про себя, затягиваясь махоркой… А потом? — потом ничего. И это было так ясно и просто, что никаких размышлений не требовалось. Но надо было как-нибудь занять и убить свое сознание в эти последние дни, когда все было кончено и делать было нечего. И он читал и курил. Шагал по камере и опять Книги были. Их, несмотря на всю строгость заключения, можно было получать через уголовных от политических из другого корпуса. Одна мысль — кажется, из Михайловского — не давала ему покою. Она преследовала его днем, ночью переходила в кошмар, кошмар переходил в действительность. Представлялось человечество, и было оно как один огромный чудовищный организм. Вот растет куда-то, тянется вдаль, пожирает одни клетки ради других, пожрет и его — и для чего все это? Мысль отрывалась тут, чего-то не знала, и опять текла в голове, плела свои сети уныло, вяло, как соки в жилах растений..."
Хочу заметить, что очень и очень неплохо! Леонид Семёнов был внуком знаменитого Семёнова-Тян-Шанского, в университете учился вместе с Блоком, в поисках Истины поменял несколько мировоззрений (от монархизма - к революционным взглядам, после ушёл в религию, затем - в сектантство и толстовство, закончил снова православием, придя к необходимости принятия монашеского пострига). Трагичен и финал его: он сам и брат его Рафаил были убиты бандою выпущенного из тюрьмы после февраля 1917-го некоего Чванкина (фамилия-то какая!), изба его была сперва взорвана гранатой, а после сожжена, рукописи сгорели. Мемуарный роман о судьбах России смутного периода так и не был закончен. Рассказ "Смертная казнь", за который ходатайствовал Толстой, "Вестник Европы" напечатал.
Кто бы мог подумать, что Дмитрий Мережковский, состоя в браке с такой видной, оригинальнейшей и умнейшей женщиной, каковой была Зинаида Гиппиус, мог переживать и иные увлечения? Например, такие, как к двадцатилетней служащей банка Ольге Костецкой? Чудное, просто чудное и невероятно трогательное письмо Мережковского к своему "предмету" от 23 июня 1916 года мы сейчас и прочитаем!
Вы опять не пришли и опять мое напрасное ожидание было так мучительно-сладко, что я бы поблагодарил Вас за него, если бы только смел благодарить. Но вот даже этого не смею...
Я уезжаю завтра, в пятницу (в 8 ч. 25 м. вечера — курьерский поезд Кисловодск — Петроград). У меня к Вам последняя просьба. Всякий уезжающий — немного умирающий, потому что всякая разлука — немного смерть. Для Вас не будет разлуки, потому что не было свидания. Я для Вас несуществующий — не умирающий, а как бы уже мертвый. Но говорят, воля мертвых свята.
Так вот моя просьба: позвольте мне взглянуть на Вас в последний раз хоть издали. Ведь Вы могли бы случайно прийти на вокзал, и ведь, в самом деле, если Вы придете, я не буду знать наверное, что Вы пришли не случайно.
Если Вы не придете, я буду думать, что Вы на меня сердитесь, и это будет для меня большое горе, а если придете, — большая радость.
Я даю Вам слово, — да Вы и сами знаете, что я не подойду к Вам, не осмелюсь этого сделать, без Вашей воли («благоговейная робость»). И никто не увидит, никто <не> узнает — Вы сами не узнаете, что я смотрю на Вас издали.
Вы меня никогда не видели, и я Вас больше, вероятно, никогда не увижу. Подумайте, — один только последний взгляд — ведь это так мало — можно ли в этом отказывать?
Доброта — великая прелесть в женщине. Доброта не хуже красоты. Я никогда не поверю, что прекрасное может быть не добрым. Доброта лучше добродетели. Будьте же доброю.
Д. М.
P.S. Может быть, Вы уже догадались, кто Вам пишет эти странные письма? Немногие умеют писать так «сантиментально». Я этим не хвалюсь: я знаю, что большинству моих современников «сантиментальность» кажется просто «глупостью». Но неужели и Вам тоже?
В 1920-м году Ольга выйдет замуж, сам Дмитрий Сергеевич покинет Петроград годом ранее, чувства его так и останутся платоническими и безответными, а мы бы, возможно, никогда не узнали о них, не передай в 1974-м году письма Мережковского сама Ольга Костецкая в Пушкинский Дом. Не стало её в 1975-м - в Ленинграде. А началось всё весною 1916-го в Кисловодске, когда пятидесятилетний Мережковский заметил среди постояльцев молодую барышню, произведшую на него настолько сильное впечатление, что он - по возвращении в Петербург - буквально забомбардировал её письмами... даже несмотря на то, что ответила Ольга ему всего единожды, и то, судя по всему, крайне сдержанно. Так что, вероятно, такой "роман в письмах" был Дмитрию Сергеевичу необходим прежде всего для него самого. Загадочная, недоступная муза... и даже безнадёжное ожидание её "мучительно-сладко"! Всякому - своё...
Мне, признаться, очень симпатичны дневники и письма Елены Ивановны Рерих. Читаю их подобно гоголевскому Петрушке, которому "... нравилось не то, о чем читал он, но больше самое чтение, или, лучше сказать, процесс самого чтения, что вот-де из букв вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что и значит..." Да, далёк, удручающе далёк я и от Пути к Просветлению, и от Урусвати, за что, возможно, придётся когда-нибудь заплатить цену высокую... Но, быть может, кто-то из вас, уважаемые читатели, разберётся в записях Елены Ивановны? Например, в этих - от 23 июня 1925 года? "Красота Космоса"... и всякое такое...
"... неприятности растут, как грибы. Считаю, можно поздравить, когда перемените имя. Странно, насколько несправедливы люди. Думаю, даже такие маленькие люди, как Д., сохранили каплю благородства. Урусвати славно увеличила эту искру. Не явление большевизма, но самая низкая зависть работает.
Отчего ему, а не мне? – так шепчет зависть после полуночи. Вытесните этого гада из начинаний ваших. Рост духа не терпит насилия. Этим объясняется медленная эволюция человечества. Нельзя заставить дух расти, даже нельзя понудить его непрошенными советами. Можно лишь отвечать на стук чуткого сердца.
Если пошлёте самый очевидный совет – «Зависть губит здоровье», то и он без сознания духа вызовет лишь новое лицемерие.
Но будут светлы пути личного нарастания духа.
Каждая капля океана даёт свою радугу, потому как прекрасно сияние Космоса! И потому как бережно надо давать ответы, ибо они имеют в виду личный дух.
Мы говорили против современных церквей, но нельзя общо сказать против священнослужителей.
Мы знали прекрасного Ксёндза, но вместо кардинальства он был перемещён в самый убогий приход.
Мы знали восторженного Раввина, но его признали сумасшедшим.
Знали светлого Священника, но его уделом стал ссыльно-пьяный монастырь.
Знаю культурного Епископа в Америке, но жизнь его не сладка.
Каждая мысль Общего Блага преследуется нещадно. Между тем, лишь рост личного духа может наполнить сокровищницу Общего Блага.
Это соответствие личного духа с Общим Мировым Благом и составляет Красоту Космоса"
Прежде чем приступить к следующей главке, я, признаться, долго раздумывал... А надо ли? Может быть, просто этак... перемахнуть лет через 25, да и продолжить достаточно безмятежно начатый день? Решил всё же, что лакировать "век мой, зверь мой" - дело нечестное, и подобный монтаж - всё равно, что по причине отсутствия денежных средств на отпуск забраться с головою под одеяло, надышать и фантазировать, что я в Гурзуфе. "Мы пойдём другим путём" - как сказал однажды некоторый молодой человек, изрядно наследивший в искомом столетии. Итак, 23 июня 1937 года нарком Николай Ежов разразился весьма объёмным докладом на июньском Пленуме ЦК ВКП(б). Привести его весь нет никакой возможности, потому ограничусь лишь самыми... "яркими" выдержками из оного.
"За последние три месяца органами НКВД раскрыт ряд фашистских антисоветских формирований из числа бывших троцкистов, правых, эсеров и других. Важнейшими из этих антисоветских организаций являются следующие:
Военно-фашистский заговор во главе с крупнейшими командирами Красной Армии — Тухачевским, Гамарником, Якиром, Уборевичем, Корком, Эйдеманом и другими.
Право-фашистский заговор в НКВД, возглавляемый Ягодой.
Кремлевская право-фашистская группа заговорщиков во главе с Енукидзе.
Крупнейшая шпионская организация «ПОВ» во главе с Уншлихтом, Логановским, Долецким и другими.
Польская группа нацдемов в Белоруссии во главе с Голодедом и Червяковым.
Антисоветская право-троцкистская группа в Азово-Черноморской и Орджоникидзевской областях во главе с Щеболдаевым, Пивоваровым, Лариным и другими, объединяющая не только троцкистов и правых, но и крупнейшие антисоветские казачьи и партизанско-повстанческие формирования.
Антисоветская право-троцкистская группа в Восточной Сибири во главе с первым секретарем Крайкома Разумовым.
Правая антисоветская группа на Урале во главе с первым секретарем Свердловского Обкома Кабаковым.
Антисоветская право-фашистская группа в Западной области во главе с секретарем Обкома Румянцевым.
Крупнейшая право-троцкистская шпионская организация на Дальнем Востоке во главе с председателем Крайисполкома Крутовым, Шмидтом и другими.
Крупная организация правых в Западной Сибири, объединяющая партизанско-повстанческие кадры среди спецпереселенцев.
Антисоветская казачья организация в Оренбургской области. объединяющая казачьи и повстанческие кадры, связанная с РОВСом во главе с председателем Облисполкома Васильевым и председателем Горсовета Кашириным.
Вредительская право-троцкистская антисоветская группа в органах Наркомзема и Наркомсовхозов.
Перечислил только главнейшие. Кроме этих, почти во всех краях и областях вскрыты антисоветские формирования, сблокировавшие правых, троцкистов, зиновьевцев, эсеров, меньшевиков и других.
Все эти антисоветские фашистские группы, хотя и действовали каждая сама по себе, имея специальные задания, однако, были теснейшим образом связаны друг с другом..."
Дааааа... много было работёнки у Николая Ивановича. Это ж каков масштаб! Даже личный друг Иосифа Виссарионовича Авель Енукидзе изменником и предателем оказался! Однако, напрасно мы полагаем, что это - всё! О нет, враги зашли много дальше!
"... В настоящее время дальнейшим следствием совершенно точно установлено, что предательская контрреволюционная деятельность троцкистско-зиновьевской и правой сволочи, в течение ряда лет безнаказанно проводившей вредительство, диверсии, шпионаж, террор, злодейское убийство тов. Кирова, имевшие целью свержение советской власти и реставрацию капитализма в нашей стране, объяснялось тем, что в самом государственном органе, призванном к борьбе с контрреволюцией, в течение долгого времени существовал фашистский заговор, возглавлявшийся бывшим руководителем этого органа, омерзительным предателем родины, уголовным преступником и немецким шпионом — Ягодой и его ближайшими сотрудниками по НКВД.
Заговор внутри НКВД отнюдь не был изолированным действием группы людей, работавших в НКВД. Он являлся частью более обширного заговора троцкистов и правых предателей. Именно поэтому заговор внутри НКВД был теснейшим образом связан как с объединенным троцкистско-правым центром, так и с военно-шпионской шайкой Тухачевского, Уборевича, Корка и других, и с иностранными разведками, на службе у которых издавна состояли все участники и руководители заговора..."
Страшное, товарищи, дело! А знаете, что умышлял этот злодей Ягода? Даже помыслить такое невозможно! А вот что... Из показаний изобличённого Паукера (кстати, оцените фамилию!):
"... Весной 1936 года, примерно в марте-апреле, меня вызвал к себе в кабинет Ягода. Разговор происходил наедине. Он мне заявил, что переговоры, которые вел Карахан с представителями германского генерального штаба, окончились успешно. Наступило время действовать. «Я решил произвести организацию и осуществление одновременного убийства — Сталина, Молотова, Ворошилова», заявил мне Ягода. Это не только наше желание — уничтожить этих людей, но и одно из условий германского генерального штаба.
Были выработаны два плана убийства. Первый заключался в том, что после окончания ноябрьского парада и демонстрации в 1936 году за ограду проникают террористы и в момент прощания членов Политбюро ЦК бросают несколько бомб или стреляют в упор и револьверов. Мое участие должно было заключаться в том, что я пропущу террористов за ограду. Второй план разновременного убийства состоял в том, что Гай убьет Ворошилова на осенних маневрах РККА. Волович, наблюдая за передвижениями Молотова, убьет его, выбрав удобный момент для совершения террористического акта. Сосновский должен убить Сталина во время его возвращения из Сочи..."
Довольно! Глаза отказываются читать о подобных мерзких кощунствах, на которые готовы были пойти эти недолюди... если бы не бдительность стражей революции. Впрочем, пройдёт немногим более года, и уже сам Николай Иванович попадёт сперва в опалу, а после и вовсе окажется обвиняемым в том самом, что инкриминировал Ягоде сотоварищи... и ещё в мужеложестве!
Всё! Больше никакого негатива! Мы самым решительным образом переносимся на целых 22 года вперёд и оказываемся в 1959-м, и не где-нибудь, а в союзном Узбекистане! Порою забота о культурных запросах советского народа могла принимать самые удивительные формы: местной библиотекой, понятное дело, никого не удивишь, а как насчёт библиотеки... нотной? Да ещё и в обычном колхозе, не в Ташкенте! Слыхали про такое? А вот "Советская культура" от 23 июня 1959 года как раз о такой и пишет!
"В этой библиотеке никто не соблюдает тишины, напротив, ее посетители поют, играют на различных инструментах. Да это и не удивительно: ведь речь идет о нотной библиотеке, где читатели - любители музыки. Они забирают нужные им ноты, проигрывают их.
Это музыкальное хранилище создано в колхозе "Полярная звезда" Средне-Чирчикского района Ташкентской области. Здесь много музыкантов: участники струнного и духового оркестров, певцы хора.
Правление сельхозартели во всем идет им навстречу: приобретает новые музыкальные инструменты, выписывает из Москвы и Ташкента нотный материал. И день ото дня растет фонд библиотеки: сейчас в нем почти четыре тысячи музыкальных произведений, а абонентов около ста человек... С каждым днем "музыкальных читателей" становится все больше и больше..."
"Кубанские казаки" какие-то! Не удивлюсь, если местные хлопководы и на поля выходили с задорною песней и под живой аккомпанемент сурнаев, дуторов и нагор. Так, товарищи, и мы ещё за что-то клеймим Советскую власть? Поди-ка, сыщи нотную библиотеку сегодня в каком-нибудь сибирском Красном Куте! То-то...
Ангарская газета "Знамя коммунизма" в номере от вторника 23 июня 1970 года аршинными буквами сообщает об удачном приземлении экипажа корабля "Союз-9"... 18 суток в полёте - не шутка!
ЭКСПЕРИМЕНТ В КОСМОСЕ УСПЕШНО ОСУЩЕСТВЛЕН! АНДРИЯН НИКОЛАЕВ И ВИТАЛИЙ СЕВАСТЬЯНОВ ПОСЛЕ ДЛИТЕЛЬНОГО ПОЛЕТА ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ХОРОШО
И замечательно!
Культурная жизнь Ангарска тоже бьёт ключом! Например, в дворце культуры "Современник" идут гастроли Иркутского драмтеатра им. Н.П.Охлопкова, сегодня спектакль "Русские люди" по пьесе Константина Симонова (он искренне считал её лучшей своей пьесой). Гастролирует в Ангарске и цирк с новой программой клоунад: на манеже сразу 8 клоунов! Наверное, смех до упаду! Биолог и член местного литобъединения Н.Березенков предлагает на суд читателей газеты новое стихотворение "Село":
Люблю я вёдро,
Ржи паренье,
Тропинок
Нежное тепло
и то, что дорого
с рожденья, -
вдали от города
село.
Оно по карте
неизвестно
и неприметно,
как зерно,
но я люблю его, как детство.
Как материнских
рук тепло.
В десяти кинозалах Ангарска тоже много интересного... В "Комсомольце", например, на всех сеансах кубинская картина "Приключения Хуана". Не помню такую. И афиши от неё в Сети нет. Видимо, картина - из разряда "так себе", посмотрели - и забыли. В "Победе" - знатная "индейская" серия кинематографистов ГДР "След Сокола" с Гойко Митичем. Как такое в голову вообще могло прийти? Немцы изображают индейцев!!! Хотя, когда к копродукции присоединились буржуазные европейцы, действо стало позабавнее. До сих пор, например, с детства помню Марио Адорфа в роли негодяйского негодяя в фильме про Виннету.
В "Юности" - очень недурной советский фильм "Обвиняются в убийстве", между прочим, отмеченный годом позже Государственной премией.
Снятый на основе реальных событий в Москве, он поразил зрителей необычной жёсткостью и драматургическим приёмом, использованным, например, Акирой Куросавой, когда одно и то же событие показано с точки зрения нескольких персонажей.
"Четверо пьяных парней до смерти забили своего сверстника за то, что он защитил от них девушку. Вина хулиганов очевидна. Сопоставляя факты, анализируя свидетельские показания, судья Хромова приходит к выводу, что вина лежит не только на прямых виновниках убийства..."
Чего нам не хватало в 1983-м году? Да, кажется, всего! Но вот такого поворота событий, что озвучил через газету "Советская культура" от 23 июня житель Чимкентской области Н.Павлов, признаться, не ожидал.
"Несколько месяцев я регулярно заходил в магазин в надежде купить глобус. Увы, безрезультатно. Неужели так ничего и не изменилось с тех пор, как ваша газета поднимала вопрос об их производстве?"
Глобус???!!!!.. Вот, оказывается, проблема - так проблема! На читательский запрос авторитетно и со знанием дела отвечает корреспондент Н.Майданская.
"Таких писем редакция получила немало. Действительно, "Советская культура" два года назад писала о производстве глобусов. Говорилось тогда об объективных трудностях, испытываемых фабрикой "Природа и школа", о нехватке склейщиц, ибо бесперспективная эта профессия уходит в прошлое раньше породившего ее производства. Выход виделся в изобретении новой технологии, исключающей ручную оклейку. "Природа и школа" - единственная фабрика в стране, выпускающая глдобусы, не сумела решить проблему собственными силами. Да и не удивительно. Фабрика - не научно-исследовательский институт..."
Далее эта мясистая история приобрела иной оборот: оказывается, новую технологию выпуска глобусов разработали в ЦНИИ геодезии, аэросъемки и картографии, но... делиться своими знаниями с фабрикой ЦНИИ отказался, даже несмотря на запросы Министерства просвещения СССР. За два года ситуация так и не изменилась к лучшему. "Проблема производства глобусов находится в той же стадии" - заключает своё расследование Н.Майданская. - "На фабрике по-прежнему не хватает склейщиц, ГУГК по-прежнему отказывается от сотрудничества с фабрикой. А в школах по-прежнему ждут, когда забота о пользе дела возобладает над ведомственным честолюбием".
Не знаю, чем закончилась эта эпопея, но, сдаётся, вскоре и у фабрики "Природа и школа", и у ГУГК, и у товарища Павлова, да и у всей страны появятся проблемы куда большего и печального масштаба. Какие уж тут... глобусы! И, так понимаю, редчайшая профессия "склейщица шлобусов" окончательно стала реликтовой
Чрезвычайно актуальным, ничуть за 23 минувших со дня публикации года не растерявшим "злобы дня", выглядит небольшой памфлет в "Аргументах и фактах" от 23 июня 1999 года с названием "Политики сильны филейным местом".
СЕМЬ десятилетий мы были самыми примерными в мире избирателями. Помните, как дружно голосовали, выбирая одного из одного? Наступила демократия. И попер на нас кандидат косяком, завоевывая авторитет, рейтинг - по-ихнему. Чем круче соврал - тем больше рейтинга. Один орет: "Мужики, меня изберете, водка будет по 3 рэ за пузырь!" Другой стенает о тяжкой доле всех сирых и убогих. Грудью, кричит, встану за вас. Избрали. Встал. Но простоял недолго. Грудь слабой оказалась. И повернулся он к проблеме более мягким, филейным местом. Почему такие важные для страны законы, как закон о земле, о разумных налогах, уже второй состав Думы жует безрезультатно? Почему до сих пор нет законов, дающих зеленый свет отечественным товаропроизводителям?
Если собрать всех Ильичей, что понатыканы во всех уголках нашей страны, и посмотреть, куда направлены их указующие персты, то получится, что к счастью нужно идти на все четыре стороны. Там-то его и ищут наши избранники, т. е. в направлениях прямо противоположных. Отсюда бесконечные дискуссии, переходящие нередко в локальные конфликты.
Случается, правда, и в Думе согласие. Это когда обсуждаются очередные депутатские привилегии. Высокий полет депутатской мысли наблюдается тогда. В зале - ажур и гармония. Но вот что странно: такое распускание депутатских ремешков непостижимым образом происходит именно тогда, когда мы, дорогие сограждане, вынуждены затягивать свои.
Нам, избирателям всех уровней, надо объединяться, чтобы закрыть путь в Думу шизофреникам, психопатам, прохиндеям всех мастей, рвущимся к власти. Не важно, что нет в мировой практике прецедента. Это тот случай, к которому подходит любимое выражение многих наших политиков: у нас своя специфика.
Ничего не поменялось. Совершенно. Более того - словно издевательское подтверждение этой заметки, смотрятся сегодня такие вот... "известия". О питерском градоначальнике, предложившем поднять зарплаты себе, чиновникам и депутатам ЗАКСа с мотивировкой "за особые условия работы". No, как говорится, comments!
Традиционно завершая наш день нынче же и написанным стихотворением, выбрал Марину Цветаеву. Хоть, признаться, не совсем "мой" она поэт, невольно отпугивают килограммы боли и литры слёз, которыми буквально пропитаны её строки. Но эта вещь - иная, я сразу подпал под её шальное какое-то, дерзкое, жёсткое обаяние. Надеюсь, понравится и вам! Итак, 23 июня 1915 года...
Какой-нибудь предок мой был – скрипач,
Наездник и вор при этом.
Не потому ли мой нрав бродяч
И волосы пахнут ветром!
Не он ли, смуглый, крадет с арбы
Рукой моей – абрикосы,
Виновник страстной моей судьбы,
Курчавый и горбоносый.
Дивясь на пахаря за сохой,
Вертел между губ – шиповник.
Плохой товарищ он был, – лихой
И ласковый был любовник!
Любитель трубки, луны и бус,
И всех молодых соседок…
Еще мне думается, что – трус
Был мой желтоглазый предок.
Что, душу чeрту продав за грош,
Он в полночь не шел кладбищем!
Еще мне думается, что нож
Носил он за голенищем.
Что не однажды из-за угла
Он прыгал – как кошка – гибкий…
И почему-то я поняла,
Что он – не играл на скрипке!
И было всe ему нипочем, –
Как снег прошлогодний – летом!
Таким мой предок был скрипачом.
Я стала – таким поэтом.
Таким (или примерно таким) увиделся мне день нынешний, а уж хорош он был или плох - судить всяко не мне. Любые исторические аллюзии - всего лишь совпадения и не более того! Вам только показалось!..
С признательностью за прочтение,мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие публикации цикла "Век мой, зверь мой...", "Ежемесячное литературное приложение" к нему, циклы статей "Размышленiя у параднаго... портрета", "Однажды 200 лет назад..." с "Литературными прибавленiями" к оному, "И был вечер, и было утро", "Я к вам пишу...", "Бестиарий Русскаго Резонёра", "Внеклассное чтение", а также много ещё чего - в гиде по публикациям на историческую тематику "РУССКIЙ ГЕРОДОТЪ"
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Сокращённый гид по каналу
